"Фантастика 2024-47". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Льгов Андрей

Казалось, именно обращение "женщина" вывело ее из себя. Олаф даже смутился, что было ему абсолютно несвойственно. Он слез с коня и сунул меч в ножны, все равно местные жители успели разбежаться, пока он пререкался с Финской матерью.

- Слышь, Хэймлет, ну и народ, дома расскажу, все со смеху умрут, девки заступаются за мужиков, а те драпают, аж пятки сверкают,- пожаловался Олаф подъехавшему товарищу.

- Ну ладно, мать или как там тебя, уговорила, неси пожрать и выпить, а мы с конунгом пройдемся по вашему барахлу.- И он выставил свои могучие зубы в ехидной улыбке.

Обследуя хижину за хижиной, друзья так и не увидели ничего заслуживающего внимания.

- Да, Хэймлет,- протянул раздосадованный Олаф,- у этих лесных привидений и полгривенного заплесневелого не сыщешь, тьфу.- Он плюнул на земляной пол, и викинги вышли наружу.

- Я думаю, Олаф, нам вообще нет смысла шарить по этим провонявшим тухлой рыбой жилищам,- поморщился Хэймлет.- Ну разве что зайдем вон в то более-менее приличное сооружение, единственное здесь напоминающее дом.

Та постройка, на которую указал конунг, действительно выделялась среди всех остальных. Она была сложена из обтесанных, ладно подогнанных бревен, хотя не имела окон. Покатая крыша начиналась чуть ли не от самой земли и сходилась вверху под очень острым углом. Над приземистым входом нависали огромные оленьи рога. Олаф перевидал множество оленей на своем веку, но таких гигантских рогов ему еще не приходилось встречать. Вокруг странной избы торчали колья, на которых, сияя белизной, висели черепа различных животных, от лисьего до медвежьего. И даже ель, под которой находилась эта изба, выглядела гораздо старше и могучей окружающих подруг.

Из глубины души Олафа начал подниматься первобытный, суеверный страх, и он замедлил шаг, во все глаза глядя на это строение.

- Постой, Хэймлет, это, похоже, ихнее капище,- проговорил он неуверенным голосом.

- Ну и что, тем больше вероятности, что хоть там мы найдем какой-нибудь сувенир на память.

- А если их боги нас проклянут? - не унимался ярл.

- Слушай, Олаф, это на тебя не похоже. Что с тобой, дружище, пока ты трезв, с тобой каши не сваришь, то ты драться лезешь ни с того ни с сего, то мрачный, как зимняя туча, то вот боишься мелких дикарских божков. Найдем там что-нибудь хорошее и пожертвуем Одину, он за нас вступится. А тем более вспомни, что нам рассказывал Белее про все эти жертвенники.

- Да, Хэймлет, твоя правда, и как я до этого раньше не додумался,- почесал в затылке Олаф.

Хэймлет разрешил его сомнения, и Торкланду больше ничто не мешало заняться грабежом. Он решительно отстранил товарища и двинулся к финскому капищу.

Но у самого входа как из-под земли вдруг выросла Финская мать и грудью заслонила вход в святое место от двух незадачливых мародеров.

- Прочь, осквернители святынь, вам сюда нельзя!

- Уйди с дороги, ненормальная,-процедил сквозь зубы Олаф,- ты меня уже утомила сегодня. Я обычно не бью женщин, но так как ты отрицаешь свою принадлежность к этому полу, то для тебя сделаю исключение.

- Уйди! Уйди, грязный святотатец! - не унималась она, выставив перед собой свои длинные когти чуть ли не в лицо викингу.

- А ведь там и вправду должно что-то быть, раз эта девка не хочет нас пускать,- проговорил Хэймлет из-за спины товарища. Он вообще до смерти не любил рядиться со вздорными бабами и был очень рад, что Олаф оказался на этот раз впереди.

- А это мы легко проверим.- Торкланд ловко схватил женщину за пышную косу и, приподняв над землей, под истошные вопли, сотрясающие древний лес, отшвырнул в сторону.- Молчи, женщина, ты, кажется, нас кормить обещала, такой уговор был.

Финка, видя бесплодность своих попыток, вмиг исчезла среди покосившихся хижин.

Устранив с пути преграду, Олаф важно пнул дверь ногой, та со скрипом отлетела в сторону, открывая товарищам темный проем входа.

- Ну тут и мрак,- проревел урман, переступив порог, и приостановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

Хэймлет зашел следом и, обойдя товарища, двинулся вдоль стены. Вопреки ожиданиям финский храм был такой же помойкой, как и жилые хижины. Пол был посыпан соломенной трухой вперемешку с пожелтевшей хвоей, вдоль стен валялись какие-то предметы местного быта, настолько примитивные, что в их краях последние треллы уже давно не пользовались подобными.

- И эта баба думала, что я позарюсь на такое добро? - усмехнулся Олаф.Надо бы ее забрать, покажем, как люди живут. Заодно и подзаработаем, она ведь ничего, все при ней, за нее на зимних торгах в Гокстеде гривен десять отвалят.

- Да брось ты, был бы корабль,- возразил Хэймлет.- До Гокстеда еще добраться надо, а так таскаться с ней - себе дороже. Видел, какая она строптивая, а будешь воспитывать, так до рынка ведьма измордованная доедет,махнул он рукой.

Глаза привыкли к темноте, и друзья двинулись дальше в глубь помещения. У задней стены из полумрака выступил столб.

- Вот это тихони, вот это кролики... Посмотри, Олаф,- дернул товарища Хэймлет,- вон человек издыхает на веревках.

Викинги подобрались поближе к столбу, к которому был привязан незнакомец.

- Хэймлет, режь веревки, а я его придержу, чтобы не шлепнулся, возьмем хоть это тело за неимением лучшего трофея,-проговорил Олаф и захохотал во все горло. От его смеха даже находящийся без сознания человек пришел в себя, во всяком случае зашевелился.

Они вынесли его на улицу, это был не финн.

Человек был довольно высокого роста, худощав, хотя, крепок, смуглолицый и черноволосый, что вообще было редкостью на берегах Северного моря.

Незнакомец лежал с закрытыми глазами и чутьслышно стонал.

- Ну совсем измордовали парня, тихони, и как они с ним только справились? Я после сегодняшней драки смело, могу утверждать, что любой датский подросток легко разделается с десятком финских мужей,- заметил Хэймлет.

- Да, только если у него на пути не окажется одна Финская мать,отпарировал Олаф, и они дружно рассмеялись.

- Ладно, Олаф, давай отнесем его к воде, пусть напьется, а то смотреть на него жалко.

- Ох ты, датчанин, сердобольный какой стал, на что тебе этот труп сдался, он все равно умрет, а сам не умрет - так финны обратно привяжут, или ты его с собой тащить собрался?

- Нет, не собрался, а только давай попытаемся, вдруг очухается, мне теперь все что угодно - лишь бы финнов заело,-ответил Хэймлет.

- Ладно, как скажешь, я тоже не против им насолить. Говорит она мне, бери, что хочешь, и уходи, а сама, стерва, знает, что и взять нечего доброму человеку,- бубнил Олаф, взваливая на плечо незнакомца.

Они донесли его до реки и окунули с головой, потом вытащили, окунули еще раз и почувствовали, что чужак пришел в себя, он с жадностью глотал прохладную воду. Когда чернобородый напился, Олаф оттащил его от воды и положил на вялую осеннюю траву.

- Лежи очухивайся. А ты чего смотришь? Где еда? - прокричал Торкланд, увидев на пригорке наблюдавшую за ними Финскую мать.

Она стояла, устремив на викингов сощуренные, полные злобы и ненависти глаза.

- Скоро будет тебе еда,- буркнула на плохом гарда-рикском финка и исчезла из поля зрения.

Незнакомец, похоже, окончательно очнулся. Он был очень слаб, но в карих глазах светилась полная осмысленность.

- Ты кто? - спросил по-гардарикски незнакомца Хэймлет.

- Медведь Черномогила,- хрипло ответил тот, с трудом открывая рот.- Я словен.- Он отдохнул немножко и добавил: - Уходите отсюда до заката и не отведывайте финской стряпни.- Он обессиленно уронил голову.

- Что он сказал? - переспросил Олаф.

- Ничего хорошего,- ответил Хэймлет,- говорит, травить нас финны обязательно будут, так чтоб мы ихней еды не ели, ну, а если еды не попробуем, то зарежут, как заснем,- в общем, надо убираться,- прокомментировал чернобородого Хэймлет.

- Да я сейчас из них отбивную сделаю,- вскипел Олаф,- да я...