Грааль (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

— Вы знаете, я иногда жалею, что я не верю в Бога. Так удобно было бы списать на Него вину за всё происходящее. Мол, неисповедимы пути Господни и прочий бред. На Него вообще удобно всё валить. Но что движет нами? Высшие силы? Совесть? Минутные меркантильные порывы? Просто эмоции? Почему-то вспомнился анекдот. Храм. Накануне Рождества Господня. Стоит бедняк, у которого в этом году совсем не сложилось с деньгами, молится и просит Бога о милости, просит послать ему хотя бы немного денег, чтобы он мог купить своим детям хоть какие-то подарки на Рождество. Пусть маленькие. Символические. Ибо денег нет уже даже на еду. Но ведь Рождество. И дети ждут Чуда и молятся каждый день в ожидании Праздника. И он ОБЕЩАЛ. Дети поверили ему. А он не смог ничего заработать. Совсем. И пришел в храм, потому как он в полном отчаянии и нет у него больше ни на что надежды, кроме как на ЧУДО. Шепчет. Шепчет. Истово. Искренне. Рядом стоит очень состоятельный человек, который из-за бормотания мужика рядом никак не может сосредоточиться в своей молитве. В конце концов, он раздражённо достает из кармана бумажник: «На тебе пятьсот баксов, не отвлекай Господа по пустякам, у меня с Ним серьезный разговор». И как тут понять — это мужик избавился от мешающего его мыслям соседа или это Сам Господь направил руку состоятельного мужчины, чтобы тот удовлетворил молитву бедняка? Мы не знаем. Но на Бога пенять нечего в любом случае. Мы сами во всём происходящем виноваты.

Димка возразил:

— Деда, но сверхновая — это ведь точно не дело рук человека.

— А что, человечество не знало о том, что Бетельгейзе рванёт однажды? Об этом не писал и не рассуждал только ленивый. И все прекрасно знали, что связь и большая часть техники погорит или выйдет из строя. Что начнут глохнуть спутники на орбите, что начнут гореть всякие подстанции, что аккумуляторы в тех же автомобилях могут выйти из строя. Массово. Знали ведь? Знали. Знали же о «Событии Кэррингтона» 1859 года, когда на Солнце случилась супервспышка, а на Земле сгорело огромное количество оборудования? А всё наше небо наполнили тогда сполохи полярного сияния? Когда, по всей Америке и Европе телеграфное сообщение было нарушено, когда линии передач искрили в те дни, а телеграфная бумага возгоралась сама по себе? И что некоторые устройства продолжали работать, даже будучи отключенными от линий передач? Знали. А сколько случилось пожаров по всему миру? И что сделали? Ничего. Только кудахтали, что те куры у курятника — ах, ох, а что было бы, если бы такое случилось сегодня? И что? Какие меры приняли? Оленька, прости, закрой свои нежные ушки, но я должен товарищу майору донести мысль. [Далее Деда выразился так, что даже мои, привычные ко многому уши, повяли. Самым мягким было «скунсы вонючие»]. Это же каким нужно быть недоумком, чтобы не понимать, что то, что случилось однажды, когда-нибудь обязательно повторится! И оно повторилось, пусть и в ином виде! Что мы имеем в итоге? Спутники почти все сдохли, космонавты на МКС погибли, из систем связи уцелели только те, что были защищены от электромагнитного импульса на случай атомной войны. Благо хоть за годы украинской войны сильно продвинулись в части защиты всякого рода боевых дронов от излучений и средств радиоэлектронной борьбы. А так, буря, ни разу не напрягаясь, сожгла у нас все гражданские средства связи, включая серверы интернета. И ведь мы даже не знаем, сколько людей выжило и где они.

Деда поднял голову и сказал, глядя в потолок:

— Лилит!

Тут же Искин отозвался женским (!) голосом:

— Я к вашим услугам, Аристарх Иванович.

— Сколько человек выжило в Москве?

Бесстрастно мягкое:

— У меня нет такой информации. Могу я чем-то ещё вам помочь?

— Нет, погуляй пока.

— Спасибо. Всегда рада помочь.

Старик вздохнул и подвел итог:

— Вот, видите. Ни черта мы не знаем. А всё туда же — метим в цари Природы.

Хмыкаю:

— Деда, а как тебе удалось сделать так, чтобы Искин говорил с тобой женским голосом?

Тот безразлично пожал плечами:

— Ибо сказано: «Вначале было Слово, Слово было у Бога, и Слово было Бог». Я просто повелел Искину быть женщиной и стало так. Как там написано? «Когда Он сотворил мир и посмотрел на дела рук Своих, то увидел, что все, что Он создал… хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой». «Бытие». Стих 1:31, если мне не изменяет память.

Я чуть чаем не поперхнулась.

— Деда, ну ты даешь! Ты же сам говоришь, что в Бога не веришь!

Тот лишь хмуро покачал головой.

— Не верю. Но кто-то же эти умные книги написал, и образованный человек должен держать глаза открытыми, а не заниматься всяким, прости Господи, блогерством. Я — русский офицер, а не какой-нибудь шлемазл с одесского Привоза. Просвещенному человеку стыдно не знать культурные Глыбы Человечества. Иначе… — Старый генерал вздохнул и процитировал Библию дальше. — «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов, и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их». То, что я не верю в Бога, не означает, что сказанное не соответствует тому, что мы видим сейчас. Люди ушли прочь от своего долга, ушли со своего пути, который ведет к счастью, и сами встали на путь погибели. Так что имеем то, что имеем. Поделом.

Старика окончательно понесло в философию и пожилое брюзжание, и я постаралась мягко перевести разговор на другую тему:

— Деда, а почему ты назвал Искина «Лилит»?

Тот озадаченно поднял брови, а затем задумался на несколько мгновений:

— Не знаю, Оленька. Просто в голову пришло. Надо же было как-то назвать сие. Первая женщина на Земле как-никак. Точнее, не на Земле, а где-то там, на Небе, в Раю, где она благополучно выела мозг Адаму, да так выела, что Богу пришлось их разлучить и создать из адамова ребра ему альтернативную Еву. Вот Искин мне точно также выносит мозг, наверное, потому и «Лилит». Злобная бездушная тварь. Хотя и кошмарно умная. Этого у неё не отнять.

Димка усмехнулся:

— Товарищ генерал, да ты у нас философ. Разглядеть в программе женщину — это нужно уметь.

Старый русский генерал кивнул:

— Хуже, товарищ майор. Я закоренелый и крайне опытный прагматик. Обожаю женщин. Очень. Во всех смыслах. И со всех, эмм… гм… А до свадьбы, так вообще… Всякое было. Прости, Оленька, за мужской разговор, но видимо ваш отец в меня пошёл. Только ваша бабушка, Царствие ей Небесное, могла держать меня в узде и возвращать на место. Искин — женщина. Вне всякого сомнения. Уж поверьте старику. И не считайте, что я подвинулся в уме. Буквально вчера я тут сдавал тест. Я — в норме, врачи подтвердили. По всем параметрам.

Катилась беседа. То сё.

Реально ни о чём. Мы не хотели лишний раз оставлять старика одного и готовы были слушать его философии, порой странные, и кивать по мере необходимости. Ему тяжело сейчас.

Мы пили чай. Втроём. Я, Димка и Деда.

У нас всё было непросто. Беспощадно непросто. Даже в семье было сложно. А у кого тут крыша не поедет в такой ситуации?

Катя демонстративно и подчёркнуто занималась с Машкой, игнорируя Димку. Миша рубился у себя в компе, явно игноря отца и мать. Остальные занимались типа своими делами, делая вид, что всё идёт обычным путём. Если бы оно так было.

Сейчас вот мы нагрянули к Деде. В нашем секторе для нас внезапно случились послабления режима, так что мы, если не собираемся выходить наружу и в общие помещения «Санатория», могли находиться и без скафов. Могли ходить друг к другу в гости.