Рейдеры - Алексеев Михаил Егорович
Группе Чибиса выпала «честь» стать первопроходцами в прямом смысле этого слова – экспедиции планировались по неизвестным пока рекам и их притокам с подъемом по ним на максимально возможную дальность сближения с потенциальными местами добычи нефти и руды. Задача их группы лежала южнее города Орла. Которого в это время еще не было. Весной, получив предварительный приказ о подготовке к экспедиции, их десяток доукомплектовался еще одним новобранцем из местных. Им стал молодой парнишка из голядско-го рода Бобров. Непреодолимое желание стать могучим воином, владеющим чудодейственным оружием и управляющим невиданными железными монстрами, заставило его покинуть племя, сесть за парту и выучить два новых для себя языка. Но и это еще не гарантировало исполнения мечты. Но судьба вовремя предоставила шанс.
Боевые группы обеих экспедиций укомплектовывались из расчета четыре человека на боевую машину: механик-водитель (БМП) или водитель БТР, оператор-наводчик пулеметной установки или пулеметчик (БТР), наводчик – оператор орудия (БМП) и по два стрелка или десантника в прикрытии. Людские ресурсы роты были уже изрядно растащены по городам и объектам княжества, поэтому командирам десятков, под их ответственность было разрешено искать и привлекать к службе местные ресурсы. Естественно, контрразведка в стороне не оставалась. Но рекрут с честью прошел и полиграф, и тест на знание языков, и зачет по физической подготовке. С последним у аборигенов вообще все обстояло очень хорошо. Имя паренька было Виргилиус и тут же было заменено на более простое Витек. Как к этому относиться – обидеться или нет, – парень понять не успел, ему тут же пообещали поменять позывной, когда он повзрослеет на Викто́р-Чистильщик. Если он, конечно, дотянется до этого имени в профессиональном плане. Виргилиус еще не настолько хорошо знал язык, но прозвище Чистильщик вызывало у него не очень приятные ассоциации. Поэтому Витек его вполне устроило. Тем более что это было для него неважно. Он был безмерно счастлив и горд! Горазд, глядя на него, узнавал в нем себя полгода назад. Чибис приказал ему взять шефство над молодым, приучая его к распорядку дня и службы. Остальные посмеивались, почему-то называя Горазда «дедушкой», но каждый старался обучать новобранца тому, в чем сам был силен. В целом к походу боец был сносно подготовлен как автоматчик и зачислен в экипаж Пловца.
Экспедиции уходили в один день, и проводы их вылились в грандиозное мероприятие, с большим числом провожающих. Караваны получились большие. На баржах были закреплены десятки единиц техники, размещены сотни лошадей и около пяти сотен человек.
Горазда провожали мать и младшие. Пришла и Беляна, бывшая на сносях с огромным, на взгляд Горазда, животом. Рядом же провожали уходяших в поход жены и дети бойцов десятка Чибиса. По причине большого количества людей и обычной неразберихи отход судов затянулся. Наконец, грянул марш «Прощание славянки», и по причалам полетела команда «По местам». Пароходы один за другим, оглашая окрестности протяжными гудками, отваливали от пристаней и, вытягиваясь в длинную ленту, пошли вниз по течению Вязьмы.
До Оки дошли быстро – всего за пару суток. Горазд с интересом смотрел на проплывающие мимо берега речек и каналов. До столицы литвинов жизнь в княжестве била ключом – постоянно встречались пароходы, катера и просто лодьи жителей и гостей княжества. Первые обменивались с караванами приветственными гудками, вторые – просто с интересом смотрели на вереницу пароходов и иногда махали руками, увидев на палубах кого-то из знакомых. На берегах паслись стада, виднелись работающие на полях люди, пацаны прибрежных деревень и поселков, стоя на берегах, что-то вопили, размахивая руками.
И везде что-то строилось. Княжество росло и крепло. Этот путь был освоен, и суда караванов держали хорошую скорость вниз по течению Угры. Выйдя на простор гораздо более полноводной Оки, караваны попрощались гудками и разошлись каждый в свою сторону. Скорость сразу упала – путь в верховья Оки был еще не изведан и берега уже не баловали обилием человеческого жилья. Хотя деревеньки и попадались, жители их встречали невиданные ранее чужие странные челны настороженно, закрыв на всякий случай ворота поселений. Возможно, местные жители и слышали о княжестве, но наверняка им еще не приходилось видеть пароходы. Становилось скучно, и Чибис организовал на палубе баржи занятия по боевой и физической подготовке, чтобы «личному составу служба медом не казалась». Личный состав вздохнул и без особого рвения принялся отрабатывать давно освоенные темы. Командир к этому отнесся философски, уделив особое внимание действиям Горазда и Виргилиуса. Особенно последнего, для которого это был первый боевой выход. Горазда же заняла тема освоения пулеметов бронетранспортеров. Вот этому новому для себя делу он учился со всем старанием и интересом.
В верховьях Оки движение совсем замедлилось. Все чаще стал применяться идущий впереди земснаряд. Иногда на берег выгружались бульдозеры и экскаваторы, спрямлявшие русло петлявшей реки. Сплошные леса, типичные для берегов Угры, сменились степями с редкими дубравами и оврагами. Высадилась на берег сотня легкой конницы. Застоявшиеся лошади и уставшие от безделия за прошедшие дни конники, разбившись на десятки, обрадованно разлетелись по обоим берегам ставшей уже совсем не широкой реки.
Наконец, река окончательно стала узкой для пароходов, и решено было остановиться в устье одного из ее притоков. Световой день заняла выгрузка и размещение техники, оборудования и людей. Ставили палатки, чтобы обеспечить возможность отдыха людям, пока не будет построено капитальное жилье. Сотня тяжелой пехоты взяла под охрану место будущего строительства. Бронетехника группы Чибиса заняла возвышенности, которые стали вторым рубежом охраны и обороны. Дежурили круглосуточно по одному человеку за оружием брони – днем осматривая местность в бинокли, ночью же полагаясь на слух и простейшие сигнальные системы, установленные вокруг позиций. А легкая конница отвечала за разведку и охрану дальних подступов. Конные разъезды занимались планомерным обследованием округи. Данные обо всем замеченном докладывались ими Чибису, который схематично наносил на лист ватмана кроки местности.
Примерно через неделю к Чибису неожиданно с одним разъездом прибыл сам сотник. Сотник был из алан, стройный, достаточно высокий молодой воин с орлиным профилем и черной бородой.
– Командир! – поздоровавшись с Чибисом за руку, как это стало привычным для всех живущих в княжестве, произнес он. Говорил он по-русски с привычным уху Чибиса типичным кавказским акцентом. – Мои люди обнаружили в трех днях пути следы кочевья. Прошлогоднюю стоянку. Значит, орда придет сюда. Как скоро – неизвестно, но придет обязательно.
В принципе, Чибис получил перед походом всю возможную информацию о местности, на которой его немногочисленному войску предстояло действовать. Он знал, что они забрались в северные пределы степных кочевий черных булгар, которые являлись данниками хазар. Поэтому это была ожидаемая новость. Открытым остается вопрос – что дальше? Однозначных указаний на этот счет не было. Решение оставалось за командиром группы. Чибис рассуждал следующим образом: «Даже если обнулить это кочевье, от этой орды никто осенью не прибудет на круг, и соседи быстро сообразят, что что-то произошло, и пастбища освободились. Это помимо закономерного вопроса – куда орда делась? В лучшем случае удастся протянуть еще год и уничтожить еще одну орду. Но надеяться на это глупо. Нет и быть не может никаких гарантий, что из нескольких тысяч орды никто не сможет сбежать и донести информацию о чужаках в степи. Поэтому за основу нужно брать то, что воевать придется уже этим летом в любом случае. Вопрос лишь в том, поймут ли в Хамлидже, что на северной границе их владений появились те, кому они хотят отомстить? То есть после решения вопроса с ордой, которая придет на эти земли в ближайшее время, предстоит сражение либо с объединенной ордой черных булгар, либо с ними же плюс хазарское войско».
