Джордж Локхард - Восход Черного солнца
Повинуясь жесту, шар превратился в изящную золотую рыбку и принялся плавать по всему трактиру. Люди недоверчиво смотрели.
– Птица.
Рыбка обратилась в красивого голубя. За каждым взмахом его крыльев оставалась тончайшая вязь брызг, похожая на туман.
– Звезда.
Голубь превратился в полыхающий шар жёлтого пламени, во все стороны брызнули лучи света. В трактире царила благоговейная тишина, пока звезда не потухла. Тия помолчала.
– Симфония тьмы*, – сказала она едва слышно и закрыла глаза. В полной тишине медленно, величаво, послышался звук скрипки.
Музыка текла со всех сторон одновременно, проникала в душу, наполняла глаза слезами. К одинокой скрипке незаметно присоединился оркестр, появились тревожные аккорды. Их сила нарастала каждый миг; скоро всё здание тряслось от ритма музыки.
Страдающая скрипка билась одна против всех, пыталась смягчить мощные, ритмичные удары оркестра. В их тревожном звучании слышался вой ветра над северным морем: казалось, по серому небу бегут тучи, каждый всплеск звуков пронзает их молниями. И внезапно все люди в трактире увидели яркий образ.
Штормовой океан, свинцовое небо. Одинокий кораблик с порванными парусами-крыльями сражается с бурей, каждое его движение рождает новую ноту скрипки. Каждая волна разбивается с торжествующим аккордом.
Над бушующим океаном нависает скала. Её вершину непрерывно озаряют молнии, бьющие в такт с музыкой. И там – на скале, в свете молний – играет оркестр. Ледяной ветер развевает седые волосы дирижёра, его движения управляют бурей! Музыка – молнии – волны, корабль – скала – небо! Весь мир пронизан гармонией и ритмикой музыки, каждая капля воды вплетается в симфонию, океан – её ноты, корабль – скрипка, молнии – смычки, и тучи, летящие в небе, рождены музыкой, она – ветер и серый свет, тьма и тишина, танцующая на грани восприятия!…
…Никто не заметил, как видение погасло. Музыка плавно сошла на нет, в трактире вновь воцарилась тишина. Мёртвая тишина.
– Это была магия иллюзий, – негромко сказала Тия. – Я сама её придумала.
Один из зрителей – сидевший в углу трактира молодой человек с длинными чёрными волосами, одетый богато и со вкусом – первым встал и протянул драконочке золотую монету.
– Не за музыку… – тихо сказал он. – За такое нельзя платить деньгами.
– Спасибо, – серьёзно ответила Тиамат. Обойдя зал, она молча вернулась к себе в уголок и высыпала на стол перед Боргом кучу всевозможных монет. Богатырь смотрел на драконочку квадратными глазами.
– А… много ты ещё такого… умеешь? – выдавил наконец Борг. Тия равнодушно глядела в окно.
– Немало.
– И ты хотела умереть?… – воин запнулся, потом покачал головой и принялся сгребать монеты в карман. – …не понять мне вас, драконша, никак не понять.
– Умирать я не хочу, – угрюмо ответила Тия. – Просто никак не придумаю, зачем жить.
К их столику несколько раз подходили поражённые зрители, Тия слушала горячие благодарности и молча кивала в ответ. Борг со всё большим вниманием поглядывал на свою спутницу.
– Неужели тебе неприятно восхищение? – спросил он позже, в седле, когда трактир уже остался позади и конь мчался на восток, навстречу восходящему солнцу.
– Приятно, – мрачно отозвалась Тия.
– Так почему же…
– Если я сниму мантию, то получу вместо благодарностей десяток стрел, – с горечью сказала драконочка. – Уж лучше так… Хоть не будут проклинать.
– Глупая ты, – Борг внезапно улыбнулся. – Глупая, талантливая и запуганная.
– Нет, человек… – тихо ответила Тия. – Я всего лишь одинокий дракон.
Вздохнув, она прижалась к широкой груди воина и закрыла глаза. Борг потрепал драконочку по голове.
– Несчастная ты, а не одинокая… – лицо Борга потемнело. Он всё быстрее гнал коня, пытаясь убежать сам не зная от кого, не зная зачем. Уставшая Тия заснула.
3Город Зиккурат показался на горизонте утром пятого дня. Уже за милю от стен была видна огромная толпа, окружавшая ворота, люди толкались, кричали и спорили. Длинная очередь повозок, ждущих досмотра, протянулась на четыре сотни ярдов.
– С дороги, с дороги! – покрикивал Борг, расталкивая конём толпу. Ему отвечали проклятиями на всех языках, но богатырь не знал ни единого наречия Степи и отмалчивался. У ворот, где толпа бушевала особенно сильно, стоял пост стражников, окружив большой стол сборщика податей. Сейчас с ним как раз ругался какой-то гном.
– …А как же шайка, что грабит караваны с Южного тракта?! Мой родич так потерял два тюка с топорами, что вёз на продажу!
– Этим разбойникам недолго осталось, – ответил стражник. – Вчера обокрали дом достойнейшего купца Зебоима, его самого чуть не постигла смерть, и наше терпение истощилось. Из Акшары уже выслали эскадрилью грифонов, завтра начинается чистка. До начала лета Наследник избавит от швали всю степь, как уже сделал с землями вокруг моря Иф. Плюнув под ноги гному, солдат фыркнул.
– Вам, подземникам, стоит поторопиться. Если вовремя выкажите Наследнику уважение, глядишь, он вас к разбойникам и не причислит… Снимай лук! – крикнул он одному из двоих спутников гнома, закутанному в серую накидку кочевнику.
Тот, молча отцепив тетиву, смотал её комочек и сунул в седельную сумку. Стражник неохотно кивнул:
– Помните: увидим в городе с оружием – пеняйте на себя. Штрафом не отделаетесь!
– Заплати подать и двигай дальше, – устало добавил сборщик.
Разгневанный гном, громко пыхтя, бросил на стол серебрянную монету и с третьей попытки взгромоздился на своего коня, красивого буланного жеребца. Стражники весело смеялись, наблюдая его мучения.
– Дождётесь вы у меня… – пробормотал гном, дёрнул за узду и направил коня в город. Его спутники двинулись следом, при этом кочевник на миг обернулся и смерил Борга с Тиамат внимательным взглядом. Богатырю на миг показалось, словно из-под тёмного капюшона на него дохнуло морозом.
– Ничего себе… – пробормотал воин. – Тия, почувствовала?
– Это был чёрный маг, – сухо отозвалась драконочка. – Борг, наша очередь… Великан встряхнулся и покинул седло. Тиамат осталась на коне.
– Кто такой? – устало спросил сборщик податей.
– Борг, наёмник. Это мой друг, волшебник Тиам.
– Зачем направляетесь в Зиккурат?
– На торги.
– Оружие, боеприпасы, драгоценности?
– Топор вот, есть – оскалился воин. Оценив размер оружия, стражник уважительно причмокнул языком.
– Семь таньга за топор, десять – за коня, пошлина на вьезд – три таньга, воинский сбор – одна таньга, пошлина за мага – двести таньга.
– Чего?! – недоверчиво переспросил Борг.
– Нам не нужны неприятности от посланцев Ронненберга, – пояснил сборщик.
– С начала этого месяца любой маг должен платить двести таньга за право проехать в город. Приказ градоначальника Сулеймана. Он нагло улыбнулся драконочке.
– Или плати, или поворачивай назад.
– Слушайте, вы… – начал было Борг, но Тиамат прервала его лёгким касанием.
– Сколько будет двести таньга в золоте? – спросила она угрюмо. Сборщик встрепенулся.
– Везёте золото? Тогда ещё десять таньга – налоговый сбор!
– Сколько будет двести десять таньга в золоте? – терпеливо повторила драконочка. Стражник почесал в затылке.
– Пол-хасада, не меньше.
– А по-нашему?
– Десять унций. Тиамат молча протянула сборщику большую золотую монету, которую получила в трактире.
– Этого хватит?
– Нет! – немедленно ответил тот. Драконочка вздохнула.
– Борг, сколько у нас денег?
– Около сорока талеров.
– Заплати им.
– Это грабёж средь бела дня! – запротестовал богатырь. Тия горько усмехнулась.
– Ты ещё не привык? Торопись, за нами большая очередь.
Запнувшись, воин смерил нагло ухмыляющегося стражника убийственным взглядом и бросил на стол несколько монет.
– Подавитесь!
– За оскорбление офицера при исполнении – штраф пять таньга, – ласково улыбнулся сборщик податей. Борг опешил.
– Чего?!…
– Плати или проваливай!
Солдаты, стоявшие рядом, подались вперёд, положив руки на оружие. Богатырю ничего не оставалось делать, как заплатить под негодующий ропот всей очереди. Лицо Борга пылало, когда он вновь забрался в седло.
– Это… это…
– Это нормально, – оборвала Тиамат. – Ничего другого ждать не стоило. Езжай наконец!
Поражённый воин тронул поводья и проехал за ворота. Драконочка угрюмо поглядывала по сторонам.
В городе творилось подлинное столпотворение. Люди и животные кричали, толкались, повсюду стихийно возникали споры, крики и ругань наполняли воздух. Коню Борга приходилось буквально проталкиваться сквозь массу народа, стремившихся попасть в Зиккурат к началу весенних торгов.
Ярдах в ста сквозь толпу двигались лошади того самого гнома и его спутников. Тиамат внимательно их оглядела, задержав взгляд на маленькой, хрупкой фигурке в мантии, сидевшей на втором коне. Глаза драконочки сузились.
