Олег Шовкуненко - Сезон огненных дождей
Действительно полыхнуло. Земля задрожала как будто по ней протащили гигантский вибратор для укладки бетона. Откуда-то из-за спины обрушилась горячая пыльная буря и… ну вот, пожалуй, и все. Это что ж… выходит, они промазали? В мозгу капитана недоумение готово было побороться с радостью.
— Они промазали! — завопил обезумевший от счастья Пери. — Мы вовремя свернули.
Огюст лишь на секунду бросил взгляд в направлении двух огромных валунов, которые согласно его первоначальному плану и должны были послужить укрытием их интернациональному отряду. В разогретом колышущемся мареве было плохо видно, но каменную парочку было сложно не заметить. Отливая цветом разогретого металла, они светились в пыльной мгле, как глаза затаившегося во мраке невиданного чудовища.
В небе снова мелькнули тени, и снова прогремел гром. Бронированные птицы пошли на новый заход, готовясь обрушить на землю еще большую стену огненного дождя. Радовало лишь одно — капитан оказался прав. «Вампиры», быстрые и верткие в космическом вакууме, оказались неповоротливыми и плохо управляемыми увальнями в условиях атмосферы.
— Куда дальше, командир? — оба капрала и едва дышащие харририане обступили Моришаля.
— Плохо видно, — в клубах пыли и дыма офицер побоялся потерять направление. — Ведите лучше вы. Там, впереди, я видел трещину в земле. Широкая. Около двух метров. Это наш единственный шанс продержаться до прихода кракена.
— Нашел! — Рутов как танк ринулся сквозь клубящуюся пелену. — Дистанция сорок три метра. До возвращения «Вампиров» должны успеть.
Трещина оказалась старой, можно даже сказать древней. По всей видимости, возникла она еще в те далекие времена, когда в жилах планеты еще бурлила молодецкая удаль. Моришаль ни хрена не соображал в геологии, но со смекалкой у него был полный порядок. Если этот разлом действительно такой старый, то он не может быть уж очень глубоким. За тысячи лет эрозия да атмосферные бури наверняка сбросили вниз не одну тысячу тонн песка и камней. Может оказаться, что до дна рукой подать. По нему можно будет уйти. Пусть недалеко, но, по крайней мере, пилоты «Вампиров» не будут знать куда именно им следует стрелять.
Взглянув вниз, капитан испытал горькое разочарование. Дна видно не было. Острые камни торчали из обеих стен, как зубцы двух огромных рашпилей, а между ними… между ними чернела бесконечная мрачная бездна. Но другого выхода все равно нет. Огюст нутром чуял, что «Вампиры» заканчивают разворот.
— Спускаемся, — капитан попытался говорить уверенно, как будто ничего страшного не происходило и ситуация находилась под его полным контролем.
— Если сорвешься, то костей не соберешь, — заметил Алексей Рутов, первым шагнув через край.
— Зацепись кошкой, — посоветовал Пери. — И сам сможешь спускаться, и одного из харририан возьмешь на буксир.
Хорошая идея — подумал Моришаль. Ранцевые линеметы обеспечат более или менее безопасный спуск для обоих капралов и двух инопланетян. Сам же Огюст — заядлый альпинист. Он-то уж как-нибудь управиться сам. А вот последнему из аборигенов Агавы действительно придется попотеть. Капитан глянул на харририан, как бы выбирая себе компаньона. Взгляд остановился на технике, комбинезон которого украшали нашивки инженера третьей лиги. Вот этот наверное подойдет. Выглядит посильнее остальных, да и инженер все таки… Должен быть порассудительней простых рабочих.
Когда Пери с Рутовым уволокли вниз двух едва живых от страха механиков, Моришаль понял, что времени для спасения самого себя у него практически не осталось. На горизонте вновь появились зловещие черные птицы. Боевые машины шли на бреющем полете, курсом прямо на них.
— Давай, приятель, ныряй быстрее, — капитан подтолкнул харририанина к трещине.
Тот глянул вниз, что-то поспешно затараторил, но с места не сдвинулся.
— Лезь. Сожгут к чертовой матери!
Моришаль схватил инопланетянина в охапку и попытался спихнуть его с обрыва. Естественно, корсиканец страховал. Пока у Огюста имеется надежная точка опоры, харририанину нечего бояться, капитан удержит.
То, что понятно человеку, далеко не всегда доходит до инопланетного разума. То ли инженер подумал, что взбесившийся землянин решил его убить, то ли идея укрыться в недрах планеты показалась ему полным безумием, а может страх харририанина заглушил в его мозгу все проблески здравого смысла. Как бы там ни было, но обитатель Агавы с силой оттолкнул Моришаля и бросился бежать.
— Стой, придурок! Куда?
Капитан подавил в себе желание рвануть вдогонку. Бессмысленно. Все равно не успеет его вернуть. Их обоих накроют раньше. Долю секунды Огюст колебался, затем плюнул и полез в трещину. Его голова еще торчала над поверхностью земли, когда «Вампиры» дали залп. Краем глаза он успел взглянуть на небо. Этого хватило, чтобы понять — потоки высокотемпературной плазмы предназначались не ему. Они неслись в направлении маленькой худощавой фигурки, одиноко семенящей по дымящейся каменной пустыне.
Наверняка капитану не следовало на это смотреть. Лик смерти отвратителен для любого нормального человека. Только садисты или маньяки упиваются предсмертными мучениями живых существ. Моришаль не был ни садистом, ни маньяком, но все же он смотрел и смотрел. Почему? Да потому что ему почудилось… нет, он был просто уверен. Инженер третьей лиги бежал не от смертоносных боевых машин, а практически навстречу им. Он не прятался среди камней, а наоборот выбирал самые ровные и открытые участки. Неужели?! Неужели он уводит их?!
Верна ли его догадка, капитану так и не судилось узнать. Тот, кто знал ответ, уже никогда никому и ничего не скажет. Огненные шквалы настигли свою жертву. Участок поверхности размером с половину футбольного поля, точно в том месте, где находился харририанин, зарделся малиновым светом и в тот же миг превратился в волны кипящей лавы.
Это верно, на огонь можно смотреть бесконечно долго. Но можно ли точно также долго смотреть на погребальный огонь? Без сомнения нет! Языки пламени больше не кажутся диковинными цветами, они становятся зримым олицетворением боли и мучений навсегда ушедшего товарища. Представив это, капитан что есть сил сжал веки и поскорее нырнул в мрачный подземный мир.
Опытный офицер не испытывал особых иллюзий по поводу безопасности. Их конечно засекли. А ударили по одиночной цели лишь для порядка. Охотники сперва загоняют жертвы спасающиеся бегством, а уж затем берутся за тех, кто словно кролики затаился в глубокой темной норе. И эту самую норку рано или поздно вскроют. Вскроют как только отыщут верный способ.
Не надо быть крупным стратегом, чтобы придумать как поджарить беглецов, засевших в глубине узкой расщелины. Флаерам лишь следует изменить курс и вести огонь не поперек, а вдоль разлома. Зажатая среди каменных стен плазма разлетится метров на сто, ни как не меньше. И это только лишь от одного выстрела! Жутко даже подумать что будет, когда за дело возьмутся две боевые машины.
Моришаль представил как ревущая плазма до краев заливает трещину, а затем начинает выхлестываться наружу словно волны клокочущего расплавленного металла. «Головорезу» сразу захотелось вместо спуска начать подъем. Но это полный бред! Спасения не будет ни здесь — в недрах планеты, ни там — на ее поверхности.
От леденящих мыслей капитана отвлек негромкий звон металлической струны. Стропа, на которой болтался капрал Рутов, начала бешено молотить о камни. Биения выглядели размеренными и ритмичными, как бывает, когда взбираются по висящему канату. Нет, конечно, Рутов не цеплялся за тончайшую стальную нить, он лишь отталкивался от каменной стены, а микролебедка, встроенная в его заплечный ранец, уверенно тянула легионера вверх.
— Ты что здесь делаешь? — Моришаль заорал на капрала, как только тот поравнялся с ним.
— Эти ублюдки достанут нас и здесь. — Рутов не прореагировал на окрик. — Так не годится. Мы тут с Жоржем подумали… Короче, можно попробовать их завалить.
— Завалить?! — капитан вспомнил, что эта же отчаянная мысль тоже посещала и его голову. Только она так и осталась лишь мыслью, не воплотившись ни в какой более или менее сносный план.
— Ну, если не завалить, то, по крайней мере, отпугнуть, заставить пойти на еще один круг, — Алексей поглядел вниз, где нарисовался боевой шлем Жоржа Пери. — Мы уже продержались почти десять минут. Еще немного и вернется кракен.
— Но мы же за два километра от условленного места встречи?
— Надеюсь, он услышит, — тонированное бронестекло было опущено, но Моришалю показалось, что россиянин хитро ухмыльнулся. — Там внизу двое добровольцев без устали молотят камнями о стену. Кракены чувствительны к малейшей вибрации. Бог даст, наш приятель поймет, что этот шум не просто так. Кроме нас здесь шуметь больше некому. А сейчас, господин капитан… — Рутов глянул вверх, оценивая оставшееся до поверхности расстояние. — Прошу прощения, но если будем продолжать болтовню и дальше, то нас тут и накроют… тепленькими.
