Екатерина Белецкая - Утро черных звезд
Ри отпил из стакана, закашлялся, тут же запил приторную гадость водой из кувшина. Ит молча ждал, когда кашель отпустит инженера, затем заговорил:
– Не знаю я откуда. Но что знаю, могу рассказать. Был такой мир, он назывался Маданга. Мир индиговский, продвинутый. В нем имелась и Транспортная Сеть, и свой довольно серьезный флот, но по большей части Маданга была известна как курорт. И на этой Маданге произошло следующее. Там отдыхали две… кошки, рауф. Кажется, то ли сестры, то ли любовницы. Из Мадженты, уж не знаю точно откуда. И они нашли в окрестностях городка, в котором временно жили, изуродованную собаку. Этой собаке какой-то человек перетянул морду проволокой и вышвырнул на улицу, – голос Ита вдруг поменялся, и Ри поразила эта перемена – сейчас перед ним находился не Ит, а совершенно другой человек, тот же самый, что появился в подземелье на Терране. Старый, усталый, опытный. И бесконечно печальный. – Кошки поймали эту собаку, вывезли через Транспортную Сеть к себе домой, вылечили. И вернулись на Мадангу – искать того садиста, который проделал такое с животным. И нашли.
Ит замолчал.
– А дальше что? – осторожно спросил Ри.
– А дальше началось то, что и называется по сей день «инцидент на Маданге». Сначала обе кошки, а потом и посол рауф… ну, это были не совсем те рауф, которых ты уже видел, а немножко другие, стали требовать наказания для человека, который проделал это с собакой. По законам Маданги за такое полагался маленький штраф. По законам рауф – кастрация и повторная социализация. Правительство Маданги ответило отказом. И тогда на Мадангу пришли рауф. Сначала только рауф. После – другие. И люди, и… Антиконтроль. Погибло несколько сотен человек, в том числе обе кошки и посол. Маданга защищала, как ей казалось, свои суверенные права.
– И чем все кончилось?
– Да ничем, – пожал плечами Ит. – Вмешались Официальная Служба и транспортники. Ну и, видимо, Контроль тоже. Через очень небольшое время Маданга получила свои суверенные права, а к ним, в наказание, тысячу лет капсуляции. Те рауф, кажется, тоже получили капсуляцию… а может, и перевод в статику. Я не знаю. Знаю только, что само название «Маданга» до сих пор в некоторых мирах – имя нарицательное. Когда хотят сказать, что где-то произошло позорное событие, говорят, что там была «настоящая Маданга». Вот и все. Больше я ничего не знаю.
– Ничего себе «ничего», – покачал головой инженер. – Я о таком и слыхом не слыхивал. Интересно, откуда Стовер про это знает?
– А он там был, – просто ответил созидающий. – Выступал за суверенные права Маданги, разумеется. Злая Маджента напала на свободный Индиго-мир, попыталась навязать свои законы, да и вообще уравняла в правах священную человеческую жизнь и жизнь какой-то шавки. Такие, как Стовер, очень хорошо умеют предлагать в кого-нибудь стрелять. У них простая логика и методы. Взять чуть-чуть настоящей правды, подмешать к ней толику нужной лжи, которая выглядит, как правда, и показать людям самое простое решение – стрелять, мол, нужно вон по тем врагам.
– Он там был? – У Ри нехорошо сузились глаза.
– Был, – кивнул Ит. – Был и проиграл. Вернее, там проиграли все без исключения, но для Стовера, конечно, важен один-единственный проигрыш. Его собственный. Остальные он, может быть, даже и не заметил.
– Сколько же ему лет?..
– Много, думаю. Больше чем полтысячи, наверное.
Они замолчали. Есть расхотелось. Ит безразлично ковырял трезубой вилкой какие-то овощи, политые остывшим соусом, Ри потихоньку пил приторный медовый напиток. Народу между тем прибавилось. Соседний столик заняла молодая парочка – девушка в кокетливом беретике, клетчатом плаще и высоких сиреневых сапожках, и юноша в глянцево-черной куртке, в намотанном на шею длинном шарфе. Они хихикали, смеялись. Музыка заиграла громче, из-за другого столика поднялась еще одна парочка и отправилась на середину зала танцевать.
Иту с Ри в этот момент было не до веселья. Инженер вытащил из кармана деньги, положил на столик. Они, не сговариваясь, встали и пошли к выходу.
На улице моросил все тот же мелкий противный дождик, и пахло осенью – прелью, сыростью, подступающим холодом. Дорогу обратно на свалку им и искать не пришлось – оказывается, они отошли совсем недалеко от окраины. Через полчаса они были уже на месте.
– Интересно, где этих носит? – спросил Ит, имея в виду Контролирующих. – Скоро они вернутся?
– Понятия не имею и связываться с ними не хочу, – ответил Ри. – Пошли в катер, поспим. Мне все равно еще как минимум часов десять считать, так что можно расслабиться. Заешь, все-таки неприятно. Я ведь взрослый человек, и мне совсем не по нраву, когда меня берут за шиворот, как кутенка, и заставляют что-то делать. И выставляют при этом молодым дурачком, у которого молоко на губах не обсохло.
– У меня то же самое, – горько усмехнулся Ит. – Я, может, и не подаю вида, но, когда меня раз за разом выставляют недоумком, мне это… как бы сказать…
– Да понятно как. У меня ощущение, когда я с ними разговариваю, что мне не сорок лет, а двадцать, – мрачно заметил инженер. Ит покивал. – «Не поймешь, не разберешься». Если я не пойму, то объясни так, чтобы я понял! – разозлился он. Ит снова кивнул. – Если сам чего-то не понимаешь, так возьми и скажи. А не выдумывай за спиной всякую чушь, когда тебе кажется, что люди спят.
– Именно, – подтвердил созидающий. Ему было приятно, что Ри, которого он до этого момента единомышленником не считал, оказался на его стороне. – Я предлагаю следующее. Дождемся, когда снова появится этот Эрсай, и попробуем еще что-нибудь у него выведать.
– Попробуем, – согласился Ри. – Ладно, пошли спать. А то вернутся эти, и начнется…
Они зашли в катер, сделали себе койки в носовой части и легли. Ри убрал свет, в катере теперь слабо светилась только узкая светло-желтая полоска, идущая вдоль стены. Вскоре Ит почувствовал, что у него слипаются глаза. Но что-то заснуть мешало, и он довольно долго не мог понять, что именно.
– А все-таки тут воняет, – сонно сказал он, определив, наконец, что его раздражало. – Надо было где-нибудь в поле сесть.
– Тут не может вонять, – так же сонно отозвался Ри с соседней койки. – Это физически невозможно. Не говори ерунды. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отозвался Ит и через минуту уснул.
Откуда ему было знать, что это будет едва ли не последняя спокойная ночь в ближайшем обозримом будущем?
* * *Бард и Сэфес вернулись утром, когда Ит и Ри давно уже встали. Выглядели Таенн, Леон и Морис измученными и усталыми. Леон тут же прицепил себе на руку красный контроллер, Таенн и Морис, подумав, последовали его примеру. От предложенной Ри еды они отказались.
– Ри, выводи катер к станции, – приказал Таенн. У инженера от этого приказного тона нехорошо потемнели глаза, но он поймал предостерегающий взгляд Ита и промолчал. Сел в кресло посреди каюты, вывел панель. Катер свечкой рванул вверх.
– Новости есть? – поинтересовался Ит.
– Новости есть, и это очень плохие новости, – ответил Леон. – На станции побеседуем. Нам надо срочно убираться отсюда. Чем быстрее, тем лучше. За нами погоня.
– Что? – удивился Ри.
– За нами гонятся, – повторил Сэфес. – И у нас почти нет форы. Вернее, она есть… но это ровно те сутки, которые нужны Ри для расчетов.
– Кто гонится? – нахмурился Ит.
– Они не знают, а Сеть в нужном объеме им сейчас недоступна, – ответил Морис, имея в виду двоих Бардов, которых они посетили. – Но «шлейф», который идет за нами, даже им отлично виден.
– Тот самый корабль, – прошептал созидающий.
– Быть не может, мы же его уничтожили, когда он атаковал нас в биомире, – возразил инженер.
– Значит, или не уничтожили, или он был не один, – пожал плечами Таенн. – Ри, если расчет закончен, то, ради всего святого…
– Закончен, – ответил Ри. Катер подходил к станции. Вокруг был ставший уже привычным пейзаж – бархатная пустота и сложный звездный узор, который для одних является единственной существующей реальностью, а для других лишь ее малая часть. – Я могу переместить станцию, даже находясь в катере. Как только стыкуемся, уходим. Искин!
– Здесь, – бодро откликнулся тот. – Как планетка?
– Замечательно, – ответил инженер. – Потом расскажем. Срочный переход. Даю координаты.
– Выполняю, – голос искина тут же стал собранным и серьезным. – А что насчет пассажира?
– Чего? – не понял Ри.
– Берете с собой? – спросил Искин.
– Хватит прикалываться, быстрее давай, – приказал инженер.
– Хорошо, хорошо. Вопросов нет.
Через секунду станция, прощально мигнув золотым сиянием местному солнцу, сгинула в пространстве.
А еще через минуту на ее месте возник сильно потрепанный корабль с жидкостными двигателями, чем-то похожий то ли на ржавый самовар, то ли на кошмарный сон конструктора.
От корабля в разные стороны потянулись тонкие ментальные нити, которые буквально через несколько минут невидимым коконом окутали почти всю планету. Кокон держался совсем недолго, затем растаял. Корабль совершил маневр, развернулся и, повисев немного в пространстве, беззвучно исчез вслед за станцией.
