Виктор Глумов - Солдаты Омеги (сборник)
— Лекс, не смей! — крикнул Артур, кинулся вперед, сбил Лекса и покатился с ним по земле.
Лекс отбросил Артура, вскочил, саданул его ногой в живот и стал надвигаться на Гуса, ползущего к пулемету, отлетевшему в сторону. Когда ладонь уже коснулась рукояти, Лекс наступил Гусу на запястье, выхватил пистолет и направил ему в голову.
— Я тебе жизнь спас! — заверещал подраненным кабанчиком Гус.
Лексу было плевать. Пожалуй, сейчас он ослушался бы и прямого приказа генерала.
Таким Артур земляка еще не видел. Короткие волосы встали дыбом, губы сжаты, ноздри раздуваются, глаза бешеные, пистолет в руке ходуном ходит.
— Ф-фто слуф-филось? — спокойно спросил вернувшийся Орв. — Не ф-фтреляй.
Отбросив пистолет, Лекс схватил Гуса за грудки, без труда приподнял и шмякнул о камень — Гус охнул.
— Почему ты ей не сказал?! — Лекс прижался к Гусу и прошипел. — Почему?!
Ничего человеческого не осталось в омеговце — оскалившийся зверь перед прыжком. Движение — и челюсти сомкнутся на глотке.
Гус болтал в воздухе ногами и незаметно тянулся к заточке, спрятанной в ботинке.
— Кому? — попытался он возмутиться, и Лекс еще раз припечатал его спиной к камню.
— Вите. Там, под травой, колья. Она упала в яму. Падальщики выклевали ей глаза.
— Я говорил, но баба — дура!
— Лекс, осторожно, у него нож, — предупредил Артур, вставая.
Все с интересом следили за поединком, вмешиваться никто не спешил. Орв вел себя странно: неотрывно глядя на Лекса, раскачивался и кудахтал, словно причитал.
Лекс швырнул жертву на землю, Гус пополз за камень, но был схвачен за ногу.
— Стой, трупоед! Куда?! Я с тебя шкуру живьем спущу!
Усевшись на Гуса верхом, Лекс принялся тыкать его мордой в пыль, сопровождая каждый тычок ругательствами. Когда Гус перестал сопротивляться, курсант схватил его за голову — шею собирался свернуть.
— Не ф-фмей! — крикнул Орв и добавил ласково: — Не убивай, не надо.
Лекс ожег его ненавидящим взглядом и вдруг — Артур глазам своим не поверил — ссутулился, потух. Напоследок он пнул Гуса железным носком под ребра и сел рядом с Артуром; его лицо снова стало невозмутимым.
— Знаешь, зачем ты ему был нужен? — обратился Лекс к Артуру. — Он людоед. Помогает новеньким, втирается в доверие, а когда наступает засуха и еда заканчивается, проламывает череп и съедает.
— Я что-то подобное подозревал, — осторожно откликнулся Артур. Кажется, Лекс на него больше не злится. То ли понял, что земляк не так уж виноват в ранении его друга, то ли все взвесил и решил, что худой мир лучше ссоры. То ли просто переключился на Гуса.
Гус так и лежал, хлюпал разбитым носом и размазывал кровь по лицу. К нему подошел Авдей, прицелился в голову и проговорил:
— Я давно мечтал это сделать…
— Не убивай, — прохрипел Гус, перевернулся и поднял руки, словно они могли защитить от пули. — У меня еще один схрон есть в горах… Там пулемет и патроны… Много-много боевых патронов. Пощади. Отдам, все отдам!
— Где, говоришь, схрон? — Авдей прищурился.
— Покажу, приведу, все отдам! Только не стреляй… Потом, когда все закончится… Мы же нужны друг другу, вы сами это знаете!
— Смотри мне. — Авдей еще раз его пнул и плюнул на спину. — Соврешь — на месте прикончу. Понял?
— Лекс, — шепнул Артур, — что с Витой?
— В яму упала. Думала, что мы не вернемся, и пыталась выбраться. А эта сволочь не удосужилась сказать ей, где ловушки. Когда я ее хоронил, нашел могильник. — Лекс скривился.
— Не успел просто, мы только вчера ее нашли… — неуверенно предположил Артур. — Слушай, вот так… это же не жизнь!
— Согласен.
— Где лучше пытаться уйти по скалам? Понимаю, что шансов мало, но все же лучше человеком сдохнуть, чем… «мясом». Ты же тут все знать должен.
— Теоретически там. — Лекс махнул на север, изменился лицом и сказал с решительным видом: — Нужно много веревок.
— Веревки… все это есть. — Петр похлопал по мешку. — Зря, что ли, с собой тащим?
— Когда все закончится, — шепнул Лекс на ухо Артуру, — я тебя отсюда выведу. По крайней мере, постараюсь. Если это будет в моих силах.
* * *Кто-то, покряхтывая, топтался рядом. Смотрел, выжидал. Сначала Кир думал, что это Лекс, и глаза открывать не спешил. Щеки пекло огнем — солнце-то в зените, так и поджариться недолго. Пока Кир соображал, что делать дальше, этот кто-то прыгнул ему на грудь и то ли крякнул, то ли каркнул.
Сдавленно вскрикнув, Кир вскочил, сбросил с себя падальщика и попятился. Тварь отлетела на безопасное расстояние и, растопырив кожистые крылья, замерла. Изогнула чешуйчатую шею и раскрыла кривой клюв.
— Кыш! — крикнул Кир, его обуяла ярость. Он прыгнул на падальщика, прижал тварь к земле и без труда свернул ей шею. Падальщик обмяк, лишь продолжал слабо бить крыльями о землю. Кир в исступлении лупил тушку ногами, пока из его разбитого носа не хлынула кровь.
Нужно умыться, попить воды, а то все лицо покрыто бурой коркой. Он коснулся носа и скривился от боли. Лекс наверняка хрящ сломал. Ничего. Главное — не убил. Силенок не хватило. Размазня!
Бредя вдоль обрыва, Кир ощупал себя: вроде цел. Обреза нет, жалко! Как на Полигоне без оружия? Плевать! Главное — живой. А раз так, еще есть шанс поквитаться. Лекс ведь тоже один.
Возле ручья Кир встал на четвереньки, сунул голову в воду. Еще и еще раз. В носу щипало, в голове пульсировал нарыв. Проклятый Лекс! Жаль, как жаль! Такой был шанс! Скрипнув зубами, он заполз в воду прямо в одежде и прохлаждался так, пока не покрылся гусиной кожей.
Умывшись напоследок, вскарабкался по обрыву. Куда теперь? К высоте? Взобраться и ждать Лекса? Когда он появится, сбросить на его голову камень потяжелее. Или все-таки попытаться найти отчаявшихся диких?..
Ответ пришел сам собой: Кир разглядел вдалеке… людей! Троих… нет, четверых. Силуэты расплывались в знойном мареве, и сколько их на самом деле, сказать было невозможно. На всякий случай Кир присел — мало ли что у них на уме, насмотрелся уже на дикость и жестокость. Местные его не заметили и продолжали брести на восток. Еще одна бродячая банда?
Забыв и о расквашенном носе, и о головной боли, Кир потрусил к фигурным скалам. Надо подобраться к диким поближе и посмотреть, кто такие. Возможно, это последний шанс расположить к себе «мясо».
Брели они неспешно, с одной скоростью. Вскоре Кир различил детали: их было четверо, примерно одного роста, плечистые, ширококостные, похожие на мутантов. А может, они и есть мутанты, с такого расстояния не разглядишь.
Прячась за скалы, он вскоре настиг команду. Да, похоже, они братья! Одинаково квадратные, высокие, выше Кира как минимум на голову, руки мускулистые, длиннющие, чуть ли не до колен, лбы скошенные, черепушки маленькие. Похоже, это банда неудачников, а неудачники они потому, что безмозглые! Даже обуви на бедолагах нет, топают босиком по раскаленным камням. Одежды, можно сказать, тоже нет, если не считать набедренные повязки из шкур да какое-то рванье, накинутое на плечи.
О чем они говорят, Кир не разобрал. Громила с пистолетом за поясом начал загребать лапищами, и остальные столпились вокруг него. До слуха доносилось: «А… уууу… ыыы… волк». Пропитание, что ли, идут добывать? И как валить волка думают? Голыми руками? Из оружия у них только топор да пистолет.
Эх, оружие бы сюда! На оружие бы они точно повелись. А вдруг и так поведутся? Один их вид говорит: мы слабоумны. А не рискнуть ли?..
Посовещавшись, громилы двинулись на восток, к волчьим холмам. Неужели отчаялись настолько, что рассчитывают завалить мутафага голыми руками? Вспомнив, как спасался от волков, Кир поежился. Автомат бы! Пристрелить волка, освежевать… Такие лишь грубую силу признают.
Громила в шляпе отцепил от пояса котомку, вынул оттуда веревку, проверил на прочность, кивнул братьям. Крайний детина с огромным шрамом поперек спины выхватил топор, помахал им перед собой и ухнул. Тот, на котором были короткие кожаные штаны, приготовил пистолет и ткнул пальцем в сутулого братца с сальными патлами, который казался ниже и хилее остальных, на его спине просматривался горб — наверное, хребет ломал и теперь кривой.
Не говоря ни слова, кривой потрусил на холмы и принялся ухать. Его подельники выстроились у подножия, приготовившись к бою. Кривой пулей слетел с холма — за ним неслись волки.
Кир облизал пересохшие губы. Чего они стоят? Мутафагов три… нет, пять! Порвут же! Но нет, спустившись, волки потеряли интерес к людям и побрели назад. Пытаясь привлечь к себе внимание, кривой приседал и горлопанил. Раскрутив веревку, его подельник заарканил волка помельче и поволок к себе. Мутафаг рычал и упирался. С довольным гуканьем кривой поднял камень, но на него цыкнули, и он отбежал в сторону. А потом… Кир глазам своим не поверил… Взмах топором — волк взвизгнул, и образовалась куча мала. Вскоре визг стих, осталось довольное бормотание. Неужели одним ударом — мутафага?
