Алекс Орлов - Рекс
– При чем здесь мыши?
– Ни при чем, сэр. Просто вы пришли в кабинет на час раньше.
– Я уже понял, – сказал Торнтон, делая в документах пометки. – Но про летучих мышей, пожалуйста, больше не рассказывай и не произноси слова «ущелье».
– А что тогда произносить, сэр, если мы действительно живем в такой дыре, что…
– Заткнись, Филдс! – потребовал Торнтон. – Отныне просто говори – на улице! Понял?
– Понял.
– Ты дезинформацию по тематическим квадратам раздавал?
– Раздавал.
– И где результаты? Почему противник не атакует ложные конвои, якобы перевозящие хозяина?
– Ну они же не дураки, сэр.
– Что значит не дураки и откуда такой тон, Филдс? Ты, видимо, еще не протрезвел?
– Ничего личного, сэр. Но всех нас учили одному и тому же, а этот «шахматный метод» – начальная школа. Все, кто работал в разведке, знают его досконально. Как только у противника не получилось покушение на мосту, он сразу стал ждать заброса дезинформации с нашей стороны, прекрасно понимая, что мы начинаем вести поиск «крота».
– Значит, кругом полный мрак?
– Нет, сэр, не полный. В том, что противник не реагирует на дезинформацию, есть свои плюсы.
– Какие же тут плюсы?
– Прикрывая своего «крота», он подтверждает, что тот все же имеется.
– До чего же ты умный, Филдс, даже непонятно, за что тебя из разведки поперли?
– У вас есть мое досье…
– В этом досье половина неправда. Ты ведь все сделал, чтобы о тебе ничего не узнали, правильно?
– Составлять досье не моя работа, сэр, – уклонился от ответа Филдс.
– Ну так что там было? Расскажи, мне интересно.
– Нет, сэр, не могу. Вы смеяться будете.
– Не буду я смеяться. Да и не может быть в разведке ничего смешного, я же сам там работал, пока не выперли.
– Если засмеетесь, с вас литр коньяка и разрешение на его потребление.
– Лады. Но без моего участия.
– Этого не потребуется, сэр. А выгнали меня по инициативе начальника регионального управления – генерала. Я в его летнем доме на приеме сидел – донесения составлял, отчеты готовил…
– А почему в летнем доме?
– Ну, не хотел он в городе сидеть, вот и вытащил меня к себе в дом, я работал, а он фактически находился на отдыхе. Только просматривал иногда папочки, вот как вы сейчас, и давал указания, а я их по радио передавал.
– Но это не совсем по инструкции…
– Ну, где генерал и где инструкции? – усмехнулся Филдс, и Торнтон с ним согласился. – Одним словом, было скучно. Передача только два часа в сутки, еще полчаса на отчет – и свободен. Жратвы море, ягоды-фрукты и высокий тонус в смысле мужской силы.
– Ты, значит, на его молодую жену покусился? – попытался угадать Торнтон.
– Не угадали, сэр. Жена была не намного моложе своего мужа, к тому же мне больше кухарка нравилась. Пышная женщина с румянцем и черными смешливыми глазками. Мы с ней поладили и стали встречаться в хлеву, где у генерала пони стоял, пегий такой, чуть повыше собаки. Пони этого мы отодвигали, чтобы подстилку не портил и… Встречались. И вот однажды, непонятно с какого перепугу, посреди этого представления вдруг загорается свет, кухарка моя выпрыгивает из объятий и прячется, а в сарай врывается генерал с дробовиком в руках и видит не совсем одетого подчиненного в рабочем, так сказать, состоянии, а рядом – пони.
– То есть он подумал, что ты и пони… – догадался Торнтон и, не договорив, сорвался на хохот, который не отпускал его минуты три.
Затем, не без труда, ему все же удалось успокоиться. Он одернул рукава пиджака и сказал:
– Вот что, Филдс, мне нужно кофе. С сахаром.
– Сейчас все будет, сэр, – заверил помощник и направился к двери.
– Кофе пусть сварит Роули, прошлого раза было достаточно.
– Но, сэр, это был всего лишь эксперимент! Просто перца оказалось слишком много и…
– Я сказал, Филдс! Кофе делает Роули, на то он и референт, а ты помогаешь мне в специальных вопросах. Гони сюда Мартина.
– Хорошо, сэр, сейчас пригоню, – сказал Филдс и вышел в коридор.
63
Кофе и Мартин прибыли одновременно. Референт кивнул насупленному начальнику и поставил поднос на стол, а Мартин замер у двери, надеясь, что Торнтон его не заметит.
Он уже приготовил кое-какие наброски, и ему было что показать начальству, однако Торнтон мог становиться страшным неожиданно. Вот он улыбается и пьет кофе, а потом вдруг – раз! – как взглянет, и сразу страх бьет под коленки, а этот мерзавец сверлит взглядом и говорит: «Плохо, Мартин, плохо, засунь эту писанину в одно место и вообще, надо поговорить с хозяином, чтобы тебя заменили. Ты та лошадь, которая устала, Мартин! Надо найти рысака пошустрее! Как тебе это? Не бойся, дурак, я пошутил!»
И так чуть ли не ежедневно, поэтому ночью Мартин пил коньяк и наверняка знал, что коньяк по ночам пили также Филдс и референт Роули. Может, и еще кто-то, но Мартину и этих было достаточно.
– Что, сэр?
– Я ни о чем не спрашивал, Мартин, но раз ты сам вызвался… Что у нас с Юргенсоном?
– Юргенсон продолжает искать информацию о связях хозяина. Он уже получил данные из полицейского архива в Кронранде, у них там очень активная наружка. А агентства «Лагерфельд», «Эвридика», «Капитан-ТМ» и «Два ключа» получили от них работу на полтора миллиона ливров в ближайшие две недели.
– Бодренько он взялся, – сказал Торнтон, заметив, что подсознательно копирует жесты и интонацию Камерона.
– Да, сэр, он очень спешит.
– Для дома Юргенсона схему набросал?
– Да, сэр, получился практически стандарт…
Мартин приблизился к столу шефа и положил перед ним раскрытую папку.
– Так, значит. Заезд, как всегда, на специализированном транспорте?
– Да, сэр. Либо служба по уничтожению грызунов, либо срочная ликвидация канализационных засоров. На обе эти неприятности богатые люди реагируют очень болезненно.
– Хорошо. Сколько у них там охраны?
– В доме постоянно находятся двенадцать человек. Утром, при пересменке, бывает восемнадцать.
– И что ты придумал, заморить газом или нейтрализовать?
– Можно использовать газ, но, вообще-то, я думаю, они сдадутся. Какой смысл рисковать собой, они же не спецподразделение.
– Тут я с тобой соглашусь, но есть один момент. У них имеется робот – биостар. Знаешь об этом?
– Знаю, сэр, но без подробностей. Слышал, что его туда продвигал мистер Робин.
– Да, мистер Робин. И он должен нам помочь, по крайней мере хозяин обещал мне содействие. В противном случае может получиться много шуму. А что с самим Юргенсоном?
– Заблокируем в офисе и потом еще на дороге – подставные аварии и все такое…
– Ну да, стандарт. А вот скажи мне, Мартин, ты знаешь, что у нас завелся «крот»?
– Про это все знают, сэр.
– А это точно не ты? Как-то странно ты ведешь себя в последнее время.
Почувствовав на себе стеклянный взгляд Торнтона, Мартин попятился.
– Да что вы, сэр? Да как можно?
– Ладно, я пошутил, – сказал Торнтон, усмехаясь, положил в кофе еще один кусочек сахара и стал размешивать. – Но скажи мне, приятель, какие способы мы могли бы использовать для вычисления «крота»?
– Не знаю, сэр. Я в контрразведке никогда не работал. А вообще, «кроты», бывает, до пенсии доживают и уходят себе на покой.
– Ну-ну, ты эти разговоры брось, у нас он ни на какую пенсию не попадет, мы его сами спишем.
64
Этот день должен был стать для Тилли самым счастливым, ну или почти самым счастливым, но он стал самым кошмарным, особенно после завтрака.
Казалось бы, она сделала то, к чему стремилась всю последнюю неделю, она получила настоящий полицейский шокер, применила его против ненавистного Эндрю, и тот вырубился. Но! Прошло уже полтора часа, а никому и в голову не пришло заглянуть к нему в комнату и поднять шум.
В конце концов, Тилли не было дела до того, что с ним стало, однако ей хотелось услышать подтверждение от этих умников из компании, что робот сломался окончательно. Чтобы они сказали: «Иисс, наш робот сломался, и мы возвратим вам деньги».
– Ничего страшного, мы купим себе другого, – вслух произнесла Тилли и очнулась от легкого забытья, в котором ей пригрезился разговор с грустными инженерами.
Она поднялась с кресла, подошла к двери и, приоткрыв ее, прислушалась, надеясь услышать какие-то крики или хотя бы взволнованные голоса. Но ничего подобного не было, если не считать слишком громкого голоса мамы, которая разговаривала по телефону с какой-то Мими.
«С собакой, наверное», – раздраженно подумала Тилли. Она вышла в коридор и принюхалась – на кухне заканчивали готовить обед, значит, скоро можно было встретиться с мамой и намекнуть ей, чтобы Эндрю позвали к столу. Есть он, конечно, не мог, но иногда присутствовал за столом «для светской беседы», хотя и считался прислугой.
Тилли заметила, что Зигфрида это удивляло. Не то чтобы он завидовал, Зиги был выше этого, он просто не знал, как себя в таком случае вести и как инструктировать кухарку и повара.
