Игорь Пиляев - Земля изначальная. Начало пути
– Этому беспредельщику[154]? Ты же его совсем не знаешь. Ему человека грохнуть – что два пальца об асфальт, – возмущенно вскочила Надя.
– Сколько человек он убил при тебе? Или о скольких убийствах ты знаешь достоверно, Надя?
– Ну, при мне никого… Но у Викинга все такие были.
– И ты?
– То есть?
– Старшим останется Иван. Лес перекрыт собаками, пешим сюда никто не пройдет. Но остается дорога. Оксана, выставишь сменный пост на бронетранспортере. Выезд из леса хорошо простреливается из пулемета. Ночью тоже караул. Смена каждые два часа. Всем иметь при себе личное оружие в полной боевой готовности.
– Все ясно, Стас. Постарайся не задерживаться – и, главное, вернись.
– Надя, после моего отъезда собери народ, немного постреляйте из пулемета. Да, и автоматы пристрелять не мешает. Только не так, как в прошлый раз, экономьте патроны.
– Стас, зачем тебе ехать? Тем более одному. Ковбой – мастер-рукопашник, его не так легко взять. Я вообще думаю, что он просто сбежал от нас. Он всегда скользким был.
– Надя, Игорю нужна помощь. И я поеду его выручать, как поехал бы ради тебя или любого другого члена нашей команды. Саша, проводи меня до стоянки.
– Стас, может, Надя права? Сейчас время не то. Игры в благородство никому не нужны. Возьми хотя бы меня с собой.
– Сашка, ты прекрасно знаешь, что будешь для меня только обузой. И поверь, оставаться человеком нужно в любое время и в любых условиях. А теперь главное. Зверь интуитивно воспринимает тебя вторым номером, в случае чего зови его. Он придет.
– Как звать-то? Кричать?
– Можно и кричать. Но я думаю, он услышит и мысленный зов. На выезде из леса я с ним пообщаюсь.
– Стас, ты вернешься?
– Обещаю, Александра Игоревна! – Девушка со слезами кинулась ему на шею.
Зверь ждал на знакомой опушке. Стас присел рядом, обнял лохматую голову пса, доверчиво положившего ее на колени. Мысленно создал образ Сашки. Собака вопросительно взглянула ему в глаза.
– Помоги ей, как помог бы мне, – вслух проговорил он и вскочил в седло стального коня.
Управление тяжелым мотоциклом особых сложностей не вызывало, и через несколько минут он уже уверенно объезжал валявшийся на дороге мусор и многочисленные выбоины. А вот явные преимущества перед своими четырехколесными собратьями байк, несомненно, имел. Пригород показался уже через пятьдесят минут.
Из оружия Стас взял с собой дробовик Викинга. Под него у рулевой стойки байка был приторочен хороший кожаный чехол, усыпанный металлическими заклепками. Дробовик легко выскакивал из него в правую руку, и стрелять можно было даже на ходу, сбросив газ. Для стрельбы подобным оружием одной рукой нужно было иметь определенную подготовку и немалую физическую силу, коей Викинг был явно не обделен.
В голенищах армейских ботинок разместились четыре метательных ножа, найденных вчера в одном из домов поселка. Его верный Бич покоился на своем законном месте, подмигивая алыми рубиновыми глазами. Стас представил себя со стороны и улыбнулся. Вооруженный до зубов, оседлав черный огромный «Харлей», он был миниатюрной копией голливудского героя, принесшего славу стальному Арни. Учитывая стоящую перед ним задачу, роль терминатора подходила как нельзя более кстати.
Устраивать побоища или повторять эксперименты со слабо еще контролируемыми силами Стас не собирался. И, въехав в черту города, включил на максимум свой радар, который теперь мог захватывать территорию радиусом в десять километров. Мерцающий огонек, принадлежащий энергетическому полю Ковбоя, он обнаружил через пятнадцать минут. Находился он в центральных районах города на расстоянии в девять километров. Рядом или почти рядом была и Маша. Объезжая завалы из бетона и погнутой арматуры, байк уверенно двигался в нужном направлении. Двигался до тех пор, пока дорогу не перегородил здоровенный желтый «Хаммер»[155].
Из открытого люка боевой машины американской пехоты торчала бородатая физиономия в прыщах и оспинах. Надо прямо сказать, очень недружелюбная физиономия. Особенно Стасу не понравился ствол автомата, направленный в его сторону. Не приглянулся и подрагивающий на курке этого достойного оружия палец. Второй экземпляр местных флибустьеров обнаружился через пару секунд, когда высунулся из-за капота джипа и приготовился стрелять. Стас остановил мотоцикл и, подняв руки, слез с него.
– Вот это правильно. Байк-то Викинга, такой в городе один был. Ты из его недобитых будешь, али как? – изрекла давно не знавшая мыла физиономия с крыши джипа.
– Вероятно, все-таки «али как», – Стас решил не вступать в длительный диалог и не утомлять пропитанные парами алкоголя мозги караульных. Вместо этого он дал мысленный посыл на полное подчинение и подавление воли. Бородатые вояки застыли с широко раскрытыми глазами. – Подойди ко мне, – Стас кивнул братку, стоявшему за капотом. – Кто у вас старший? Что делаете на дороге? Отвечать быстро и четко.
– Старший – Гасконец. Послал караулить. Задача брать любых подозрительных типов с оружием и доставлять к нему – ежели живыми, конечно, останутся.
– Имя Ковбой говорит о чем-нибудь?
– Лежит связанным в штабе у Гасконца. Викинга байкер.
– Как попал к вам?
– Вчера с телкой по нашему району рыскал. Викинг вроде уже не в авторитете. Гасконец послал людей. Хотел поговорить. Только Ковбой пятерых наших отметелил. Пришлось связать.
– Сколько у Гасконца людей?
– В штабе человек пятнадцать будет. И по городу еще около тридцати мотаются.
– Значит, слушаем боевую задачу. Вы вдвоем охраняете этот байк. Никого к нему не подпускать. С поста не снимаетесь до моей команды. Задача поставлена. Вопросы отменяются. Я пошел.
Где расположен штаб Гасконца, Стас уже четко себе представлял, как и подробный план здания, а также основные посты. Их как раз было немного. Один на входе в кинотеатр, второй – у двери кабинета, ранее, видимо, принадлежавшего дирекции заведения. Все это Стас легко выудил в одуревших головах представителей нынешней городской элиты. Интересно, как они выбирают себе клички? Почему, например, Гасконец? Или Леший? Сами себе, что ли, придумывают? А «Сопля»? Какой уважающий себя бандюга может так самоназваться?
Город производил удручающее и гнетущее впечатление. Старый центр, еще два месяца назад красовавшийся монументальными зданиями эпохи вождя всех народов, сегодня выглядел павильоном для съемок фильмов-катастроф. По забитым строительным мусором, пустыми бутылками и банками улицам ветер гонял обрывки бумаги и куски цветного целлофана. Пустые проемы выбитых взрывной волной окон казались глазницами черепов огромных существ, которых навсегда покинула искра жизни. Скрипящие, болтающиеся двери открытых парадных дополняли общую картину всеобщего разрушения и бесхозности. Город умирал. Дорогу перебежала огромная серая крыса, тащившая в зубах корку заплесневевшего хлеба. «Вот кто выживет, – подумал Стас. – Эти выживают в любых условиях. Им и всемирный потоп не страшен. Может, еще тараканы».
Он стоял перед входом в кинотеатр. Небольшая площадь у центрального входа была расчищена от мусора и забита всевозможной техникой. Здесь были припаркованы мотоциклы, джипы различных марок, стояли даже два небольших трактора. Тут же нашла приют и «Хонда» Ковбоя. У входа, вытянувшись во фронт и вскинув на левое плечо автомат, стоял очередной боец Гасконца. Правой рукой с зажатой двумя пальцами банкой пива он пытался отдать честь.
– Вольно, гвардеец. Слушай вводную. По мере поступления личного состава отправляешь всех в большой зал кинотеатра. Есть тут такой, кстати? – Бородатый неандерталец[156] с зажатым в зубах и уже горящим фильтром от сигареты неуверенно кивнул. – Хорошо. Мы там с Гасконцем будем политинформацию проводить. Усвоил? – Очередной кивок.
Отправив перед собой ментальную волну всеобщего подчинения, Стас начал подниматься по крутой лестнице. Нужно было признаться хотя бы самому себе: волна была скорее всеобщего почитания и раболепия. Подобные ощущения приятно щекотали Стасу нервы и в глубине души – самолюбие. Очередной постовой Гасконца застыл в позе караульного кремлевского Мавзолея у двери с надписью «Директор».
– Сейчас спускаешься вниз. Собираешь личный состав по всему зданию. Всем ждать в большом зале. Задача ясна? – Уверенный кивок.
Стас медленно открыл дверь. И вместо выстроившихся в шеренгу бойцов, готовых приветствовать своего нового вождя, увидел сидящего за столом напротив двери лысого худого парня. Раболепия в его взгляде не было вовсе, а указательный палец правой руки уже давил на курок автомата Калашникова.
