Василий Головачев - Возвращение джинна
– Налево.
– А ты что скажешь, девочка?
– Налево, – серьезно кивнула Зари-ма. – Там… тревожность… неприятно…
Игнат хмыкнул.
– Что ж, налево так налево.
Тоннель нырнул вниз, попетлял немного и вскоре действительно вывел путешественников к пещере, густо заросшей «снежным папоротником», «стрекозиными крыльями» и «пухом».
– Глаз Мраг-Маххура! – прошептала Зари-ма.
– Где?
– Там, дальше, на стене… он смотрит прямо на нас… я такого еще не видела!
Игнат, борясь с тяжестью в животе и легким головокружением, заметил слева огромный выпуклый белый овал с черной дырой по центру, похожий на заросший бельмом глаз циклопа.
– Это есть ваш бог?
– Он… плачет!
– Что? – удивился Шоммер. – Кто тут плачет?
– Мраг-Маххур…
– Не смешите меня. Никакой это не глаз Мраг-Маххура, это всего лишь активный контур таймфага с нелинейным выходом.
– Он плачет не слезами…
Из черного отверстия «зрачка» диаметром около метра действительно выползла капля зеленоватой светящейся субстанции, беззвучно упала в глубокую нишу в форме кратера, обросшего поверху белым «пухом». Стены пещеры содрогнулись, волна странного искривления поколебала все «снежные» наросты, пол и потолок пещеры, достигла людей. Охнул Шоммер, почувствовав непривычный спазм сердца.
– Работает, бляха муха! Вы понимаете?! Контур работает, качает энергию!
– Насколько мне известно, он соединяет Полюс с миром Червей, – сказал Игнат. – Не мог Лам-ка полететь туда?
– Хрен его знает, куда он полетел. Мог, конечно. Я сейчас посмотрю, что это такое, запишу параметры.
Шоммер, не спрашивая разрешения, подскочил к «мустангу», развернул на нем консоль с аппаратурой, подогнал к «глазу Мраг-Маххура», забормотал:
– Я так и думал… осцилляции на порядок выше… запороговые колебания поля… метрика трещит… явно не три, а больше… связи на грани разрыва… нейтринный поток…
– Ты поосторожнее там! – недовольно сказал Игнат. – Предупреждай, что собираешься делать. Не подходи к «глазу» близко.
– Ничего со мной не случится, – отмахнулся ученый.
– Страшно! – пробормотала Зари-ма. – Он шевелится… Мраг-Маххур… и смотрит на нас… почему этот «глаз» лежит на боку, а не свисает сверху, как везде?
– Наверное, этот могильник когда-то упал, от землетрясения или во время извержения вулкана, после чего был накрыт лавой. Вот Черви и подошли к нему не снизу, а сбоку.
– Я чувствую…
– Что?
– Лам-ка был здесь…
– Где? Прямо в пещере?!
– Не знаю… везде… я внутри вижу… не знаю, как сказать. Запах как бы такой… и не запах вовсе… тонкая прозрачность…
– Вполне допускаю. Артем говорил, что ты обладаешь экстрасенсорным резервом и даже можешь читать мысли.
Зари-ма смутилась.
– Я же не нарочно… не специально… если только тревожность мне…
– Не переживай, все нормально. Значит, ты подсознательно чувствуешь следы присутствия Лам-ки. Попробуй еще раз позвать его.
– Зову, – виновато ответила полюсидка. – Он не отклик… не отвечает.
– Ладно, еще не вечер, может быть, и отзовется. А пока…
– Ой! – прижала руку к сердцу девушка.
Игнат оглянулся.
Шоммер висел прямо напротив зрачка «глаза Мраг-Маххура» и с азартом манипулировал приборами на консоли, продолжая разговаривать сам с собой.
– Назад, Гилберт! Немедленно… – Ромашин не договорил.
Из черного отверстия выскользнула капля сияния, накрыла Шоммера вместе с «мустангом» и приборной консолью, шлепнулась в кратер и исчезла. А вместе с ней исчезли ксенолог и кибер поддержки. Волна сотрясения обежала пещеру, и все успокоилось.
– Гилберт!
– Он его… проглотил! – прошептала побледневшая Зари-ма. – И теперь выплюнет в своем жилище…
Игнат дико посмотрел на нее.
– Где?!
– Мы там были с Артемом.
– В мире Червей?! Ах ты клепаный бабай!.. Извини… Ну, конечно! Контур еще работает, причем векторно! Посылает энергию Червям. Он и Гилберта перебросил туда же. Собака бешеная! Что же делать?
– Надо идти за ним, – простодушно предложила Зари-ма. – Без нас он пропадет.
– А мы разве не пропадем?
– Я там жила, знаю много…
– А вернуться мы сможем?
– Мы же с Артемом вернулись?
– У вас был Лам-ка…
– Может быть, он и сейчас там?
Игнат раздумывал несколько секунд, взвешивая решение, взял девушку за руку.
– Без «мустанга» мы даже не можем связаться с базой. Не боишься? Это ведь опасный шаг.
– Мы обязательно должны найти Лам-ку… – голос полюсидки дрогнул. – И Артема… я согласная.
– Идем!
Они подлетели к слепо глядящему на пещеру «бельму глаза», выбрали момент и прыгнули в прозрачно-светящуюся «слезу Мраг-Маххура»…
* * *Несмотря на теоретическое знание предмета, Игнат никогда не был в мире Червей Угаага, поэтому потратил немало времени, чтобы осмотреться и пообвыкнуть, почувствовать себя не гостем непрошеным, а посетителем гигантского музея планетарного масштаба.
Правда, планетой мир Червей назвать было нельзя. На самом деле это был колоссального объема воздушный шарик, застрявший в толще «твердого» здешнего вакуума. Черви Угаага селились в приповерхностном слое этого шарика размерами с земное Солнце, создавая там своеобразные «тоннельные города». На внутренней же поверхности шара, наполненного воздухом, близким по плотности к земному, встречались лишь редкие сооружения Червей, вынесенные ими в «космос»: антенны контроля метрики пространства, бункера с отходами неведомых производств, станции приема энергии; все эти сведения Игнат знал еще по рассказам Артема.
Вышли они из одной такой станции, с виду напоминающей пучок гигантских стрекозиных крыльев, вырастающий из натуральной «стрекозиной головы» с фасетчатыми глазами; высота всего сооружения достигала не менее полукилометра.
Конечно, встряска организма при «нелинейном броске на струну» мгновенного перемещения была достаточно сильной, и путешественники не сразу пришли в себя, оказавшись в странном месте, напоминающем внутренности арбуза, в котором они играли роль «семечек», равно как и повисшие неподалеку фигуры непонятного назначения. Однако спецкостюмы с честью выдержали перенос, и земляне не захлебнулись полупрозрачной розовой мякотью «арбуза». Огляделись. Поняли, что могут передвигаться, и потихоньку выползли из «арбуза» в сухой коридор, который вывел их наружу.
Шоммера с «мустангом» они увидели одновременно.
Ксенолог не запаниковал, оказавшись в незнакомом мире. Он увлеченно исследовал «стрекозиные крылья» с помощью кибера. Увидев спутников, ксенолог ничуть не удивился их появлению и радостно заорал:
– Знаете, какова размерность этого шарика? Три и тридцать три сотых! Это мир Червей, честное слово! «Червивый» таймфаг забросил нас в их вселенную!
– Гилберт!
– Я сейчас…
– Гилберт! Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Мы не должны были лететь в мир Червей!
– А что мы должны были делать?
– Установить контакт с «джинном» и попросить его найти Лам-ку.
– Во-первых, ты мне этого не говорил. Во-вторых, еще ничего не потеряно, мы в любой момент можем вернуться обратно.
– Каким образом?
– Контур таймфага должен работать в обе стороны, найдем стартовую зону и махнем на Полюс.
– Ты уверен?
– Конечно. Только побудем здесь какое-то время, уж очень много интересного! Я же себе никогда не прощу, если не запишу все на флэшку и не замерю характеристики здешнего континуума. Не волнуйтесь, со мной не пропадете.
Игнат и Зари-ма переглянулись.
– Настоящий ученый, – слабо улыбнулась девушка.
– По этому поводу есть другое выражение, – усмехнулся в ответ Ромашин. – Настоящий друг познается в беде, до которой он нас довел.
Зари-ма прыснула:
– Смешно…
– К сожалению, не очень смешно. Я не знаю, чем закончится наш неплановый визит к Червям. Лам-ку чуешь?
– Нет… не отзывается… его здесь нет.
– Плохо.
– Я не виноватая…
– Да я тебя и не виню. Это я во всем виноват. Надо было не спускать с этого… ученого глаз.
Игнат огляделся.
Пустыня.
Мелкая рябь барханов, груды камней, редкие скалы.
Некоторые из скал имеют необычную форму: вылитые коровьи соски, разве что торчащие вверх и в сто-двести раз больше. Один «сосок» рядом, розовый, сморщенный, блестящий, именно из него и вышли путешественники. Другой, поодаль, расколот трещиной, скособоченный, серый, погасший. Еще два торчат у горизонта, загибающегося вверх краями гигантской чаши. Небо над головой сиренево-белесое, глубокое, равномерно светящееся, хотя солнца не видно. Да и нет его, солнца, поскольку мир Червей и в самом деле представляет собой гигантский пузырь в толще вещества, представляющего среду обитания Червей Угаага.
– Здесь можно дышать, – несмело произнесла Зари-ма.
– Знаю. – Игнат разгерметизировал «кокос», осторожно вдохнул, задерживая дыхание, кивнул. – Дышится легко… и запахи знакомые. А сила тяжести здесь чуть больше, чем на Земле.
