Артем Мичурин - Умри стоя
– Личным составом, – любезно подсказал Симагин.
– Хм, – покосился на него полковник. – Попрошу остаться только личный состав комплекса «Алтай». Остальные свободны.
Зал быстро опустел.
– Я ознакомился с вашими досье, – продолжил Верховин, когда лишних ушей не осталось. – Какой-никакой боевой опыт есть только у двоих. И опыт, прямо скажем, говенный. Но это скорее вина сержанта. Железные Звезды просто так не вручают. Кроме того, у ефрейтора Глена уже имеются навыки командования звеном и даже отделением. Исходя из этого назначаю его полевым командиром комплекса «Алтай». Возражения есть?
– Без разницы, – раздался у Глеба за спиной трубный бас.
– С полковниками не спорю, – вторил ему другой.
Глеб уставился на Преклова, ожидая ответа.
– Возражений не имею, – высказался наконец Анатолий, убрав от лица маску.
– Отлично, – заключил полковник. – В случае потери связи с командиром отделения управление комплексом «Алтай» ложится на ефрейтора Глена. До тех пор твои властные полномочия, солдат, никого не интересуют. С формальностями покончили, теперь к делу. – Он включил проектор, и на экране появилась фотография города, сделанная со спутника.
Даже в таком масштабе было видно, что некоторые кварталы полностью разрушены. Те, которым повезло больше, тоже пестрели завалами и столбами дыма от пожаров. Довольно обширный сектор на северо-западе опоясывала красная полоса.
– Йоханнесбург, – продолжил Верховин, когда все смогли насладиться увиденным. – Полмиллиона человек, и не только. В основном местный черножопый сброд, слегка разбавленный белым отребьем. Но вот здесь, – указал он на выделенный сектор, – обосновалась очень крупная нигерийская банда. Зовут себя – «Злое Солнце». По нашим оценкам, от трех до пяти тысяч хорошо вооруженных боевиков. Редкостные скоты, практикуют каннибализм. Они так или иначе контролируют почти четверть города. Да и плевать. Нас беспокоит не это. Йоханнесбург давно поделен бандами. Мы не суемся к ним, они не мешают нам. Не мешали… до недавнего времени. Около месяца назад было совершено нападение на алмазный прииск. Охрана сумела отбиться, но кое-кого недосчиталась. А на прошлой неделе черные обезьяны предприняли попытку захвата броневика с теми самыми алмазами по дороге на аэродром. Потери – три БТРа, один БМП и восемь штурмовиков из моего полка! – ткнул Верховин себя в грудь большим пальцем. – Такое нельзя спускать с рук. Иначе черная погань вконец обнаглеет. Эти выродки понимают только силу. Значит, будем говорить с ними на понятном языке. Три дня назад я получил разрешение на проведение операции в районе «Злого Солнца». Мой полк готов сровнять его с землей, но высшее командование против. Там, видите ли, более девяноста процентов некомбатантов. Так что от услуг артиллерии пришлось отказаться. Это осложнит задачу, но ничего экстраординарного в ней нет. По правде говоря, мне вообще непонятно, на кой ляд я тут распинаюсь перед рядовыми. Но раз командование так решило… Короче, комплекс «Алтай» в качестве звена с позывным «два нуля один» будет придан второму отделению пятой роты под командованием лейтенанта Сиродилиса. Все подробности и свои боевые задачи получите от непосредственных командиров. Операция назначена на послезавтра. Выдвигаемся в пять ноль-ноль. Вопросы? Да, – кивнул Верховин в сторону поднявшего руку Глеба.
– Разрешите узнать, чем вооружены противники, есть ли у них бронетехника, вертолеты.
– Вертолеты? – усмехнулся полковник.
– От этого будет зависеть выбор оружия и тактики.
– Никакой поддержки с воздуха у этих дегенератов, конечно же, нет. Вооружены они в основном легкой стрелковкой производства Халифата, но есть и крупный калибр, обычно двенадцать и семь. Имеются ручные гранатометы из тех же краев. Бронетехники не замечено, если не считать обшитых стальными листами пикапов со станковым крупняком в кузове. Связь у них тоже дерьмо. Заглушим на раз-два, порежем ублюдков на ломти и раздавим, как клопов. Впрочем, тактика – это уже не ваша забота. Что-нибудь еще? У меня много дел.
– Благодарю. Это все, что я хотел знать.
– В таком случае брифинг окончен. Всего доброго, – пригласил Верховин слушателей жестом на выход.
– Полковник, – обратился к нему Симагин, – я хотел бы еще кое-что обсудить с личным составом. Вы не возражаете?
– Не возражаю, только побыстрее.
Комиссар заложил руки за спину и многозначительно посмотрел на Верховина. Тот смерил его взглядом, презрительно хмыкнул и вышел за дверь.
– Не стану переливать из пустого в порожнее, – начал Симагин без предисловий, – скажу как есть. Вами командую я.
– А как же лейтенант?.. – заикнулся Глеб, но был бесцеремонно перебит:
– И он тоже. Сержант, лейтенант, капитан, майор, полковник… Хоть Господь Бог с его замом Иисусом. Но мой приказ приоритетен. Это ясно?
– Не очень, господин Комиссар, – проревел один из Старших Братьев, приковав тем самым к себе всеобщее внимание.
Глеб и Преклов синхронно обернулись. Оба пеха по-прежнему стояли, привалившись к стене и скрестив на могучей груди не менее могучие предплечья. Звероподобные физиономии скривились от оскалов-улыбок.
– И что же конкретно вам неясно, рядовой… Талос? – негромко спросил Симагин, прокашлявшись.
– Да ни хрена неясно, господин Комиссар. К примеру, взять вот этого полковника, сразу видно – мужик бывалый. В подчинении у него, наверное, тоже не дети ходят. Лейтенант – как его там? – небось, не писарем лычки свои выслужил. А вот кто вы такой? И с какого хера я должен вам подчиняться при выполнении боевой задачи? – Наблюдая, как нижняя челюсть Комиссара отвисает, а глаза округляются, Талос пожал плечами и добавил: – Поймите меня правильно, вы совсем не похожи на военспеца. Не хотелось бы оказаться в говне из-за вашей некомпетентности. Только и всего.
Было видно, как стоящий рядом Колосс едва сдерживает хохот, беззвучно трясясь всем телом.
Первые секунд десять Симагин только разевал рот, не в состоянии вымолвить чего-либо связного. И Глеб полностью разделял его чувства. Фундаментальные знания о Старших Братьях дали трещину шириной с кулак. Их устоявшийся архетип, представляющий собой совсем не сложную комбинацию из шаблонов «туповатая беспрекословная машина смерти», затрещал по швам. Это было почти так же странно, как услышать от Крайчека: «Молодцы, курсанты! Я вами горжусь!» И Глеб совсем не был уверен, что ему это по душе.
– Да как вы… – Симагин вложил столько чувств в начало фразы, что на ее окончание не хватило воздуха в нетренированных легких, но, сделав два глубоких вдоха, он продолжил: – …смеете?!!! Я… Меня… Черт! – Комиссар в три глотка опустошил початый полковником стакан и припечатал его к кафедре, едва не разбив. – Я действую на основании полномочий, выданных мне Особым отделом. И я не привык к подобным вольностям со стороны рядовых! – почти прорычал он.
– Сотрудники Особого отдела, – взял слово молчавший до того Колосс, – нам пеленки меняли. Полковник верно сказал – у нас еще нет боевого опыта. Но мы надеемся его обрести. Вы не сможете нам в этом помочь. А раз так, лучше не мешайте.
– Это что, бунт? – нервно хохотнул Комиссар.
– Это констатация фактов, – невозмутимо парировал Колосс.
– Отлично. Я зафиксирую в отчете. На сегодня свободны! – Симагин фыркнул и, стараясь выглядеть хозяином положения, удалился.
– Зафиксируй мой хер за щекой, – усмехнулся Талос, когда дверь закрылась, и тут же, помрачнев, переключился на двух сидящих с вытянувшимися от удивления физиономиями сослуживцев: – Чего уставились?
– Э-э… Да так. – Глеб, встав, подошел к Братьям и протянул руку. – Ефрейтор Глен, полк «Черный камень»… До того, как попал в проект. Можно просто Глеб.
Талос посмотрел на него с высоты своих двух тридцати, но руки так и не подал.
– Я что, похож на большую дружелюбную зверушку? – поинтересовался он, и над тяжелыми сошедшимися к переносице бровями запульсировала вена.
– Вовсе нет, – поспешил разубедить его Глеб, не зная, куда девать протянутую руку. – Я лишь…
– А на кого я тогда похож? – перебил его великан.
– На большую злобную и много о себе возомнившую тварь, – подключился к разговору Преклов из глубины зала, выруливая в коридор.
– Хех, – осклабился Колосс, пихнув локтем сбитого с толку товарища. – И впрямь, что-то есть.
– Это не та ли требуха из жестянки под названием «Химера»? – спросил его Талос, изобразив на лице задумчивость.
Анатолий тем временем подкатил ближе и остановился, глядя в глаза грубияну.
– Думаю, будь «требуха» внутри «жестянки», ты бы обосрался раньше, чем сумел это произнести, – не меняя начисто лишенного эмоций тона, ответил он.
Запас острот Талоса иссяк. Нарочитая задумчивость сменилась вполне естественной гримасой злобы. Мясистые брови нависли над колодцами глазниц, жилы на необъятной шее надулись, словно канаты, верхняя губа поползла к носу, обнажая короткие мощные клыки.
