Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - "Priest P大"

Шэн Линъюань не возражал, но его мимолетная улыбка быстро погасла.

В последнюю минуту Алоцзиню удалось схватить оставшиеся Бедствия, оттащить их на гору Бицюань и бросить к Шэн Линъюаню, чтобы Его Величество с ними разобрался. Именно он был тем, кто не позволил вновь возжечь пламя Чиюань.

Ведь Алоцзинь знал, что многие из его потомков, наконец, обрели мир и покой.

На одной чаше весов лежало прошлое, на другой — будущее. Три тысячи лет спустя все то, о чем так мечтал молодой глава, наконец, осуществилось. Пусть и без его участия... Это подтолкнуло его навсегда отказаться от навязчивой идеи возродить древнее пламя. Он больше не хотел возвращать тот старый Дунчуань.

Когда-то именно эта одержимость превратила Алоцзиня в Бедствие. Теперь она исчезла, и Бедствие клана шаманов превратилось в весенний ветерок, ведомый мечтами о покинутой родине.

Шэн Линъюань очнулся и ощутил на коже легкий холодок. Это оказалась салфетка, которую Сюань Цзи бережно прижал к его щеке.

— М? — Шэн Линъюань несильно сжал его запястье.

Сюань Цзи прочистил горло и тихо произнес:

— Неудобно ведь. Если хочешь, можешь опереться на мое плечо?

Но Шэн Линъюань ничего не ответил. Он лишь склонил голову на бок, прячась от резкого запаха влажных салфеток.

— Это ни к чему.

— Да ты только посмотри, широкое, крепкое, чего еще желать? — не унимался Сюань Цзи, наклонившись к Его Величеству. — Обопрись на меня, брат Линъюань, иначе быстро устанешь стоять в одном положении.

Под бронзовым треножником было слишком тесно. Кроме того, от Сюань Цзи тянуло невероятным жаром. Шэн Линъюаню ничего не оставалось, кроме как ухватиться за эту возможность. Кровотечение давно остановилось, но телу было так холодно, что немели пальцы. Его Величество едва сдерживался, чтобы не свернуться калачиком на плече живого представителя клана крылатых.

— Помнится, когда мы впервые прибыли в Дунчуань, ты вдруг наотрез отказался звать меня «братом». Почему? — рассеяно спросил Шэн Линъюань.

Сюань Цзи на секунду растерялся.

Потому что… в те годы он ничем не мог помочь юному принцу.

Они были в отчаянии. Демоны гнались за ними попятам, они едва не погибли. Шэн Линъюань сильно ослаб, но продолжал утешать маленького духа меча, разговаривать с ним и смеяться, будто ничего не произошло. Когда старый глава клана шаманов нашел их, обессилевший мальчик без чувств рухнул в его объятия. В тот момент Сюань Цзи показалось, что он вот-вот потеряет Линъюаня. С тех пор он больше не желал слышать от юного принца его вечное: «Все в порядке».

Сюань Цзи считал слово «брат» очень личным обращением. Каждый раз, когда он называл мальчика «брат Линъюань», Шэн Линъюань готов был дать ему все, что угодно. Но если они обращались друг к другу по именам, Линъюань нередко проявлял характер. Все потому, что они делали так лишь тогда, когда ссорились. Но в те годы дух меча был еще слишком мал, чтобы это понять.

Сюань Цзи помнил, что Линъюань едва дышал, но каждый раз останавливался, чтобы ответить на его зов, и каждый раз его голос звучал все тише и тише. Он чувствовал себя ужасно. Словно это «брат» душило его, точно так же как слова «Ваше Высочество» заставляли его расправлять плечи.

С тех пор маленький дух меча отчаянно желал вырасти. Он больше не хотел называть юного принца «брат Линъюань».

Связь между ними до сих пор не разрушилась. Сюань Цзи боялся, что Его Величество увидит эти печальные мысли, потому, стоило ему подумать о прошлом, как он тут же переключился на обсуждение всякой ерунды.

— Потому что ты был очень красивым. С самого детства ты был настоящим красавчиком. Такой мудрый человек, как я, который сделав один ход, видит вперед на все десять, должен был заранее подготовиться себе почву. Если бы я продолжил называть тебя братом, я бы так и остался стоять на ступеньку ниже тебя. Разве смог бы я тогда привлечь твое внимание?

Шэн Линъюаню нечего было на это ответить.

Разнообразие мусора, которым была забита голова Сюань Цзи, поистине поражало.

— Что еще за «пятьдесят вещей, которые нужно сделать со своим возлюбленным»? — внезапно осведомился Его Величество.

— Да так, ничего, — также быстро ответил Сюань Цзи.

Похоже, «ментальная плотина» дала течь.

Сюань Цзи попытался отодвинуться, но Шэн Линъюань не дал ему этого сделать. Внутренний карман куртки тут же опустел, и мобильный телефон юноши скользнул в ладонь Его Величества.

— Это бесполезно. Он запаролен... — начал было Сюань Цзи.

Но не успел он договорить, как Шэн Линъюань разблокировал экран. Его Величество знал, что для того, чтобы «пробудить» эту штуку, нужно было нарисовать на экране небольшой знак. И он тысячу раз видел, как это делал Сюань Цзи. Хотя он понятия не имел, зачем это нужно, научиться оказалось нетрудно.

Сюань Цзи тут же подался вперед, пытаясь забрать телефон обратно.

— Ты нарываешься на семейную ссору! Верни его мне...

Шэн Линъюань вскинул руку, вывернулся и прижал Сюань Цзи к стенке бронзового треножника, случайно придавив грудью сияющие перья. Свет померк, и треножник погрузился во тьму. В нос ударил до боли знакомый запах. Сюань Цзи даже вздохнуть не успел, как разлившийся по телу холод напрочь лишил его возможности говорить.

— Как же холодно, — пожаловался Сюань Цзи, тщетно пытаясь оценить температуру. Как вдруг заметил краем глаза яркий свет экрана телефона. Услышав, как бьется в темноте сердце Шэн Линъюаня, юноша не смог сдержать улыбки.

— Как это мило... Первое: «в канун Нового года посетить юнъаньское чертово колесо»... Колесо? Тягловое колесо2?

2 В оригинале используется игра слов: 摩天轮 (mótiānlún) — колесо обозрения или чертово колесо; Шэн Линъюань разделил незнакомое понятие надвое, получив просто 天轮 (tiān lún) — подъемный шкив или тягловое колесо.

Сюань Цзи промолчал.

Какой позор! Этот болван снова перепутал понятия!

Он попытался сбросить с себя Шэн Линъюаня, но тот увернулся и с улыбкой продолжил:

— Второе: «вместе завести домашнее животное (не бифана и не человека)»... Пощади, мне и тебя вполне достаточно. Куда нам еще одно домашнее животное? Третье: «вместе создать семью, купить маленькую квартирку в Юнъане и съездить в отпуск в Дунчуань».

Шэн Линъюань ненадолго замолчал. Похоже, этому пункту плана удалось его растрогать.

— Даже не мечтай. В отличие от Юнъаня, в Дунчуане слишком много народу, там невозможно купить жилье! Даже если продашь меня, мы все равно не сможем себе этого позволить, — вспылил Сюань Цзи. — В моем распоряжении кусок земли на дне Чиюань. Я могу построить там дом, когда захочу, и никто мне ничего не скажет. Не желает ли Ваше Величество наведаться туда?

— Если ты будешь со мной, то нет ничего страшного в том, чтобы всю жизнь провести здесь, под крошечным бронзовым треножником, — внезапно отозвался Шэн Линъюань, ущипнув юношу за запястье.

Они сидели в темноте, погребенные под залитым магмой жертвенным сосудом. Шум снаружи давно утих. Казалось, будто мир за пределами холодных стенок давно рухнул. Остались только они.

В этот момент Шэн Линъюань, наконец, собрался с духом.

— Не смей! — Сюань Цзи успел уловить мысль, промелькнувшую в его голове, и руки, покоившиеся у юноши на спине, невольно сжались плотным кольцом. — Я пойду. Проклятие, как же я хочу родиться человеком! Без всех этих обязанностей, без кучи ритуальных табличек. Если ослушаешься, после смерти мой призрак будет преследовать тебя до недр Земли!

Шэн Линъюань пришел в себя и тихо рассмеялся:

— Вперед. Марионетка мертва, преступный замысел раскрыт. Но это еще не конец.

Его Величество взмахнул рукой и без труда вернул себе контроль над вороной, ранее отправленной к Сяо Чжэну. Сяо Чжэн взял птицу с собой в вертолет, но когда тот взорвался, кто-то из оперативников успел открыть клетку и выпустить ее. И пусть несчастное создание лишилось половины перьев, ее маленькая жизнь была в безопасности.