"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

Виктор зло рассмеялся.

— Врешь, подлец.

— Прощенья просим, барин, и у вас, барыня. Подумал, раз все равно потом выливать, так чего барскому добру пропадать?

— Когда его самому к рукам прибрать можно, так? — усмехнулся князь.

— Да разве ж я… Да никогда…

— Ладно. Мешки я пересчитаю, и, если успел стащить…

— Господом богом клянусь, все в целости!

— Проверю, — отрезал Виктор.

Едва заметно поморщился, а в следующий миг и я уловила вонь, которую принес ветер. Трупную вонь. Из колодца? Или…

— Воду куда вылили? — шагнула я к Никифору. — В яму, как я велела? Или тоже по-своему сделал, чтобы побыстрее?

— Прощенья просим, барыня!

— Куда? — переспросила я.

— Да в канаву придорожную. Вон там.

— В сад воду носили, — подал голос оклемавшийся Митька.

Никифор зыркнул на него, но пострадавший молчать не стал.

— Я тут послушал, что господа говорили. Выходит, ежели бы не барыня, быть бы мне на том свете. Так что не буду я тебя покрывать.

— Да я ж вам, неблагодарным, хотел работу облегчить! — взвился Никифор.

— Облегчил, благодарствую!

Виктор оглядел мужиков.

— В сад воду вытаскали?

Те закивали.

— Ясно, — процедила я. — Убирайся с глаз моих!

Никифор глянул на князя, видимо, собираясь в очередной раз просить прощения, и сник.

— Как прикажете, барыня.

Хорошо, что сейчас ранняя весна, впереди дожди и яркое солнце. Бактерии, размножившиеся в падали, погибнут в непривычной среде, запах тоже должен выветриться. А пока придется засыпать сад сеном, опилками, перегноем — всем, что хоть как-то сойдет за мульчу и не даст разлететься заразе. Не засыпать же весь сад хлоркой, в самом деле!

— Работнички! — прорычала я.

Заставить бы самого Никифора исправлять результаты его командования! Так ведь опять подумает, что бабская дурь! Наворотит — не разгребешь!

— Я все расскажу Егору Дмитриевичу, он решит, как тебя наказать, — сказал князь. — Убирайся. Вы… — Он повернулся к мужикам. — Подите в людскую избу, выберите себе старшего. Через час возвращайтесь, княгиня снова объяснит, что делать.

Митька тоже поднялся, пошатнулся.

— Помогите ему кто-нибудь, — приказала я.

Щуплый Федька подхватил пострадавшего под руку.

— До завтра ты не работаешь, — сказала я. — В дом пока не ходи, посиди на воздухе, продышись как следует. Чая выпей крепкого, он стимулирует… улучшает дыхание.

— Откуда ж у меня чай? — растерялся Митька.

— Тогда просто посиди пока. Только смотри не мерзни. И тебе, Федор, до завтра день отдыха. За смелость. Ступайте.

— Оплату получите и за эти дни, — вмешался Виктор. — А падаль в колодце так и осталась, — задумчиво сказал он, проводив мужиков взглядом. — И вода будет быстро набираться: весна, высоко стоит.

Он опять склонился над срубом, создал шар света. Волна холода понеслась вниз, я даже поежилась.

— Вот так, — удовлетворенно выпрямился он. — За время, пока мужики совещаются, не растает. А там и вытащить будет проще.

Виктор помедлил, стоя над колодцем. Я прямо-таки физически ощущала его напряжение, пока он подбирал слова.

— Пойду сделаю чай для пострадавшего, — попыталась улизнуть я. — Только надо развести самовар и…

— Пойдем вместе, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Тебе все равно понадобится моя помощь.

— Я в состоянии вскипятить воду в самоваре, — все же попыталась я избежать разговора, который вряд ли будет приятным.

— И принести воды из реки? — приподнял бровь Виктор.

Я охнула: в самом деле! Работники, наверное, принесли воду с собой, но в доме ее точно не было.

— Пойдем. — Муж подхватил меня под локоть, увлекая к дому.

— Но ты же сам сказал… — не слишком убедительно начала я.

— Пойдем, — повторил Виктор.

Когда я начала открывать висящий на двери замок, руки дрожали. Муж молча вынул из моих пальцев ключ, пропустил меня в дом, повел в кухню. Так же молча усадил меня за стол, сам снял с полки кастрюльку. Колыхнулась магия, с пальцев мужа посыпался снег.

— Истощишься! — вскинулась я.

— Ерунда. Сам же чаем и отопьюсь. У тебя ведь найдется для меня мед? — улыбнулся он.

— Найдется, — кивнула я. — И вообще, ты здесь не гость…

Он снова улыбнулся. Снег, падая в кастрюльку, тут же таял, оставляя воду.

— Много так не сотворишь, но на три чашки хватит, — сказал Виктор.

Я кивнула. Мы оба тянули время, не торопясь переходить к важному разговору.

— Я думаю, как быстро пойдут слухи, что молодая княгиня оживляет мертвых поцелуем, — сказал он наконец.

— Это не поцелуй! И я же объяснила!

— Объяснила, — согласился муж. — И я подтвердил. Но захотят ли понять крестьяне? Люди верят в то, во что хотят верить. Особенно если речь идет о чуде.

— Не было никакого чуда. Обычные знания.

— Обычные, — Виктор выделил голосом это слово, — знания.

Я промолчала. Он, видимо, не ждал моего ответа.

— Я слышал о дыхательных мехах, которые продают в столичных аптеках. Помнишь, я рассказывал про полкового доктора, о котором очень хорошо отзывался мой приятель?

— Тот, что спас ему ногу сулемой? — припомнила я.

— Да. Он утверждал — по крайней мере, так рассказывал тот мой знакомый, — что дыхательные мехи бесполезны и даже вредны, потому что разрывают легкие. Поэтому, если нужно заставить человека дышать, лучше ритмично сжимать ему грудь или живот. — Виктор посмотрел мне в глаза. — Но я ни разу не слышал, чтобы человеку вдували воздух в легкие во время поцелуя.

— Это был не поцелуй! — взвилась я. — Мне что, нужно было стоять и ждать, пока человек умрет?

— Я понял. Но со стороны это выглядело именно как поцелуй сквозь платок.

Я ругнулась себе под нос. Муж продолжал:

— И я верю, что ты не имела в мыслях ничего дурного, только спасти жизнь — как и с тем парнем, про которого уже болтают. Но почему ты не сомневалась, что этот способ может спасти жизнь? Ты говоришь «знания» — но откуда у тебя взялись эти знания?

— После болезни… — начала было я.

— Настя. — Виктор отставил кастрюльку, наполненную водой. — Обычно после болезни люди забывают то, что уже знали, а не узнают что-то новое.

— Так я и забыла.

— И не обретают уверенность в действиях, которые раньше были неизвестны и ему самому.

— Я не могу этого объяснить! — На глаза навернулись слезы. — Я просто не знаю, как это случилось!

В самом деле не знаю. «Переселение душ» — констатация факта, но не объяснение.

Муж сел рядом, обнимая меня за плечи.

— Прости меня. Я не хотел доводить тебя до слез. Но…

— Я понимаю.

Я ткнулась лбом в его плечо. Несмотря ни на что, в его объятьях было тепло и уютно.

— Но ты очень изменилась, — продолжал Виктор. — Настолько, что мне кажется, будто я сейчас женат на совсем другой женщине. — Он хмыкнул. — У тебя случайно не было потерянной в детстве близняшки?

— С медицинским образованием? — улыбнулась я ему в тон.

— Женщин не допускают в университеты, — пожал плечами Виктор. — Так что ничем, кроме наития свыше, твои познания объяснить невозможно.

— Люди верят в то, во что хотят верить, — вернула я ему его же слова.

Он заглянул мне в глаза.

— Хотел бы я знать, во что мне верить, — тихо сказал он. — Я не требую объяснений. Матушке стало лучше благодаря твоим советам, и этого хватило бы, даже если бы я не любил тебя. Мои ребра зажили куда быстрее, чем обещал Иван Михайлович, и без медных опилок. Ожоги Анфисы, обморожения Петра. Эти два парня…

— Благословение. — Очень сложно было не отвести взгляд. — Такое быстрое исцеление — только из-за него. И, возможно, с благословением и связаны мои знания.

Или оно с ними, кто сейчас скажет. Почему дар появился только когда в этом теле оказалась я?

— И мы возвращаемся к наитию свыше, — улыбнулся Виктор, но в глазах мелькнуло что-то странное. Словно он хотел поверить в это объяснение — и не мог до конца. Впрочем, он тут же отстранился. — Где в этом доме хранится самовар?