Василий Орехов - Сектор обстрела
— В общем, я обнаружил, что моя дочь жива, — вернулся к своему повествованию Стрелок. — И понял, что непременно прорвусь в ту реальность, где она жива, хочет этого Нестандарт или нет. Любой ценой. А потом, обнаружив, что Меченый организовал поиски и похищение Дины, чтобы сделать ее еще одним Хозяином Зоны, я осознал, что времени у меня нет совсем. К сожалению, установка по переброске объектов между реальностями еще не была доведена до ума, и ее невозможно было запустить. Только сегодня ночью я сумел собрать необходимое снаряжение и тайно проникнуть в лабораторию, где все было подготовлено для утреннего испытательного перехода между мирами. Можно считать, что я на себе испытал машину Нестандарта, и испытания прошли успешно. Я совершил точечный прокол пространства, и меня внутри энергетического пузыря выбросило на Агропроме. Предварительно я заложил в машину солидный заряд взрывчатки, и через пять минут после того, как я отправился к вам, оборудование для перемещения между реальностями в лаборатории Нестандарта превратилось в кучу металлолома. В ближайшее время сюда из другого измерения больше не попадет никто.
— Зачем же ты так рисковал? — удивился я. — Ведь выпущенные мозги Меченого к ночи уже остыли, мы спали у Доктора, и Динке ничто не угрожало. Ты вполне мог дождаться испытаний, а потом…
— Меченый до сих пор жив, — тяжело уронил Стрелок. — Меченый жив, Хемуль. По крайней мере, он был жив четыре часа назад, когда я высадился в вашей Зоне. Пуля Дины навылет прошла через его голову, серьезно повредив мозг. Это было адски больно, и я прочувствовал каждый миг этой боли, но это было чертовски правильно. Ничего другого он не заслужил. Потом связь с вашей реальностью и с сознанием Меченого в моей голове разом оборвалась. Это было очень странное ощущение — много лет страдать раздвоением личности и вдруг излечиться за одно мгновение. — Папаша горестно усмехнулся. — В тот вечер я больше не ощущал его — видимо, он валялся в коме, и его мозг не функционировал. Но после полуночи он очнулся. Можете представить, какой ужас я испытал, когда проснулся оттого, что в голове у меня привычно шевельнулись мысли Меченого.
— Как такое возможно? — глухо поинтересовался я. Ведь я отчетливо помнил внушительную дыру в голове своего противника. С такими дырами в голове не выживают.
— Члены «О-Сознания» обретают повышенную живучесть и регенерацию, как и другие мутанты Зоны, — пояснил Стрелок. — Получив сверхъестественные телекинетические способности, их разум получает способность влиять и на собственный организм. Поврежденные мозговые ткани Меченого регенерировали раньше, чем начали отмирать другие клетки его организма, поэтому он сумел выжить и даже частично восстановить мозговую деятельность. Но во-первых, его мозг был мертв слишком долго для полного восстановления, и некоторые нейронные связи безнадежно нарушились. А во-вторых, ты же знаешь, каким образом происходит регенерация у тварей Зоны — по принципу раковой опухоли. Клетки на краях раны просто начинают неконтролируемо делиться и разрастаться до тех пор, пока не затянут поврежденные места рубцовой тканью. Естественно, ни о каком тонком восстановлении утраченного и речи не идет — организм просто активно наращивает клеточную массу, образуя безобразные шрамы, торчащие наружу, бугры из плоти и перепутанные жгуты мышц. Хемуль, помнишь ту чернобыльскую суку?
Как же не помнить? Та тварь, которая во время Большого Прорыва чуть не лишила меня Динки. Гранатным осколком собаке снесло верхушку черепа, и ураганная регенерация восстановила объем ее мозга до такой степени, что тот аж свешивался из вскрытой черепной коробки. Твари повезло — из-за увеличившейся массы мозга она стала гораздо умнее и коварнее, чем другие чернобыльские псы, и мне с большим трудом удалось тогда одолеть ее. Но это собака, тварь с примитивными инстинктами, которой хватило нескольких миллиардов дополнительных нервных клеток, чтобы увеличить свой интеллект на порядок. А вот человеку, существу с самым развитым и сложно организованным мозгом на планете, ураганная регенерация едва ли могла помочь стать умнее. Скорее ее грубое вмешательство, наоборот, уничтожило многое из того, что уже было в голове Меченого раньше.
Видимо, эти тревожные мысли отразились на моем лице, потому что Стрелок хмуро кивнул:
— Вот именно, Хемуль. Его нейронные связи были нарушены, а после регенерации восстановились как попало. Поэтому его интеллект оказался сильно поврежден. — Он задумался, покачал головой. — Нет, точнее так: поврежден еще больше, чем раньше. Я не смогу объяснить толком, каким именно образом, но он теперь думает совершенно по-другому, не так, как прежде. У него в голове сейчас творится настоящий ад. Он полный безумец с редкими проблесками разума. И это очень страшно, ребята — ощущать уродливые мысли и мотивации полуразрушенного мозга. Я с трудом мог вынести его присутствие у себя в голове. Там такие бездны… — Байчурин помолчал, глядя в огонь. — Меченый стал еще опаснее, потому что раньше я мог просчитать большинство его ходов и реакций, а теперь боюсь ошибиться. Единственное, что могу сказать с уверенностью, — он стал гораздо злее. Он больше не играет в доброго папу, его терзает жажда мести. Он считает, что ты, червячок, предала его. И не потому, что тоже считает тебя дочерью — годы, проведенные в саркофаге «О-Сознания», начисто выжгли в его душе все эти родственные предрассудки. Он в бешенстве потому, что ты предала его после того, как он так щедро поделился с тобой своей властью…
— Постой-постой! — безмерно удивился я. — Динка, так он все-таки подключал твой аппарат?! Я-то решил, что успел тогда вовремя…
— Подключал. — Подруга кивнула, безучастно глядя в искусственный огонь, и замолчала. Ей явно не хотелось говорить на эту тему.
— Он успел уложить ее в капсулу и подключить к «О-Сознанию», — произнес Стрелок. — К счастью, ненадолго. А потом что-то перемкнуло в силовой установке. Нестандартный саркофаг, да еще вынесенный за пределы лаборатории — довольно ненадежная штука. Проводить подобные эксперименты в логове «О-Сознания» ему, естественно, не позволили бы остальные Хозяева Зоны. В общем, Хемуль, ты вернулся в бункер, когда он ненадолго выбрался из своей капсулы, чтобы устранить поломку. Ты думал, что успел вовремя, однако Дина к тому времени уже ощутила себя всесильной Хозяйкой — пусть всего на пятнадцать минут. И я бы на твоем месте, сынок, очень бы это ценил. Абсолютная власть, даже на таком крошечном и зачумленном пятачке пространства, как Зона, — сильнейший наркотик. Я ощущал это опосредованно, через восприятие Меченого, но это действительно невероятный азарт, это жгуче интересно, это высшее наслаждение. И знаешь, я совсем не уверен, что, один раз попробовав, сумел бы потом выстрелить в отца и навсегда отказаться от такого. Это к вопросу о том, почему она не сразу убила Меченого и позволила ему пластать тебя несколько лишних минут. Потому что выбор был абсолютно непосильным. Но в конце концов она все-таки выбрала тебя.
