Александр Забусов - Характерник
— Как ты сюда загремел? Я ведь думал, что ты уехал в свой фатерлянд.
— Брось. Для меня Родина здесь. Наши многие, когда стало возможным уехать, покинули Россию. Это так. А я для себя решил, что все мое здесь. Не хочу уезжать в жирующую спокойную Европу, скучно там. Так, если только посмотреть, а навсегда, увольте. Не мое это.
— Зато здесь своего хлебнул полной ложкой.
— Это, как водится. Контуженного в Грозном захватили, суки! Я тогда вообще, не то, что двигаться, думать не мог. Вот и попался.
— Ну и как тебе кавказское гостеприимство?
— Зверье. Ихние старики хоть трезвенники, водку не пьют, а кто помоложе, только вспоминают своего Аллаха. Водяру жрут не хуже вас русских. Многие наркотой балуются. Обдолбятся, нас срочников, просто бьют, кормежки никакой нет. В толпу сгонят, поставят на колени перед нами нашего офицера, и принародно режут горло как барану. Требовали принять ислам и вступить в доблестные ряды защитников веры. Были такие, кто сломался, их повязывали кровью. Кто ушел в отказ, получили пополной. Я вот четвертый месяц, как раб. Серый, это народ беспредельщик, они, наверное, на генном уровне заражены убийством и грабежом. Здесь нужно выжечь всех под корень, уничтожить заразу!
Рольф в темноте, не видя глаз собеседника, от полноты накипевшего повысил голос, чуть ли не закричал. Сережка рукой сжал плечо друга.
— Тихо-тихо, дружище, — зашептал он. — Успокойся. Я тебя понимаю.
— Нет. Сейчас ты меня понять не можешь. Ты бы видел, что творят эти люди, даже их женщины и дети. Их место за колючей проволокой.
— Успокойся, завтра выйдем к нашим.
На перевале, когда по подсчетам Сергея до предгорья осталось пройти километров пятнадцать, с ходу нарвались на отряд боевиков. Сергей давно почувствовал их приближение, но чувствовал и то, что назад дороги нет — там тоже шли по их следу. Боевики находились в движении, а не сидели в засаде. Все, что было возможно сделать в такой ситуации, это открыть огонь на удачу, кто кого пересилит. Кинжальный огонь с обеих сторон, соответственно и потери в обоих отрядах. Разрывы гранат, стоны раненых, посеченных осколками, и мат, наш обычный русский мат по обе стороны противостояния. Хильченков, шедший в голове колонны, сориентировался быстрее других, спасибо деду, твердо вдолбил науку боя в кровь.
Необращая внимания на происходящее, вошел с врагом в ближний контакт. Вовремя сбросив снайперку под куст, ножом и саперной лопаткой, на узкой тропе, прикрываясь самими же врагами, стал кромсать тела и черепа борцов за независимость Ичкерии, уворачиваясь от направленного на него оружия, делая подкаты и уходя на нижний ярус боя. Все чему учили, все, что есть в приемах казачьего спаса, все пошло в дело на узком пятачке под скалой. Произошедшая в считанные минуты кровавая баня, своим результатом впечатлила врагов в задних рядах, и те дрогнули. Попятились и побежали, оставляя за собой кровавый след, своих погибших и раненых.
Недавним рабам показалось, что бой шел не меньше часа, на самом деле прошло не более трех минут. Кое-кто просто сбежал, решив прикрыться своими товарищами, припустив вверх по уже пройденной тропе, но те, кто остался, на адреналине отстреляли боеприпасы до последней железки в магазинах. Погиб Валерка, прикрыв собой Анну Ивановну, да и та лежала, привалившись к камню, мутными глазами смотрела на распластавшихся за укрытиями ребят, кровь выступила на ее губах, живот разворотили осколки гранаты.
«Не жилец» — отметил про себя подошедший Сергей.
Еще трое из отряда погибли в бою. Рольф прошелся в сторону, откуда пришел противник, хладнокровно штык-ножом добил раненых моджахедов.
— Смотрите, — громко закричал он, привлекая внимание остальных. — Здесь даже негры есть. Псы войны и здесь отметились!
— Собрать боеприпасы и продовольствие! — распорядился Серега. — Шевелитесь! Нам нужно быстрее уходить.
Пока остальные чистили упокоенного противника, присел на корточки перед раненой женщиной, поймал ее взгляд, зацепившийся за него.
— Вот так, Сереженька, знать не судьба мне выйти к своим, — промолвила раненая тихим голосом. — Ты когда отслужишь, прокатись до станицы Луганской. Найдешь там Ивана Стародуба, у него мои доченьки. Расскажи им, что мамка их умерла спокойно, не мучилась.
— Добро, Анна Ивановна, сделаю. Не бойся смерти, ее просто нет. Вот только похоронить тебя мы не сможем. Чехи на хвост сядут сейчас. Нам уходить пора.
— С богом, сыночки.
— Прощай!
Казак, потянувшись к шее женщины, резким движением руки, ударил указательным пальцем в известную ему точку. Раненая всхлипнула, закрыла глаза и затихла. К Сережке подошел Дохаев, держа в руках УКВешную пластиковую коробку, радиостанцию «Кенвуд» с проводом головного телефона, подключенного к ней. Из миниатюрного динамика вместе с шумом эфира доносились разговоры производимые по каналу связи.
Хрипящий и кашляющий радиоэфир вещал:
— Рамзан, Икрам тахан хазан хона?
— Икрам тахан связи вацар.
— Ваша, вуш мига бу?
— Гена вац. Гу тях дут хо! Куза обстановк дик ю.
— Моссу хянна. Со пхы секторе ву.
— Со кята. Кхвамаш хула шун![7]
Хильченков без интереса прослушал тарабарщину в канале связи, с усталостью в голосе спросил Дохаева:
— Ну и зачем ты его притащил, Исмаил?
— Наши языки схожи, командир.
— О чем говорят?
— Я тут послушал малость. Скорее всего, мы напоролись на отряд какого-то Икрама. Значит, рацию я с него снял. Так вот, нас обложили, словно волков флажками на равнине. На горах у них, если не отряды то наблюдатели точно есть, по тропам расставлены засады, курсируют патрули. Теперь и наше конкретное местоположение проявилось.
— Ничего нового я не услышал. Все ясно, как божий день. И уходить нам придется назад, туда, откуда пришли. Закончили ковыряться! Разобрались в колонну по одному. Двинулись. На ходу всем перезарядиться!
Глава 11. «Волкодавы»
Силуэты далеких гор, покрытые зеленым ковром растительности с прожилами пыльной желтизны, на фоне синеющего неба уходили своими вершинами в плавающую дымку облаков. Казалось все так близко, и путь такой недалекий, но это только видимость. Реальность подсказывала, что не все так оптимистично. На людей навалилась усталость. Болели ноги, мышцы выворачивало от ломоты, тело ныло, хотелось присесть прямо на «убитую» тропу, и отдыхать, отдыхать….
Это только издали глазам казалось, что горный массив это сплошная непролазная лесная чаща, протянувшаяся вверх и вниз. На самом деле все горы покрыты сетью троп, причем во многих местах, сверху над ними нависал свод «зеленого потолка», образовывал целые туннели, и на каждой из них могли оказаться отряды «чехов». Сама тропа, змеившаяся из стороны в сторону, широкая, легкая «Нива» при необходимости спокойно пройдет по ней. Оползни каменистой крошки и крупных слоистых камней, делали эту «дорогу» труднопроходимой. Над тропой паучьими лапами нависали корневища деревьев и кустарника.
