Сергей Извольский - Гиены в средней полосе
Оглянулся, он все так же стоял.
- Иди уже, че встал, - на что он махнул рукой, и двинулся. Я отвернулся, и попер через кусты дальше.
- Мы еще встретимся, Алекс, обязательно встретимся! - услышал я возглас, произнесенный с пародией на голос главного мушкетера страны.
- Нопасаран! - вскинул я сжатый кулак, уже не оборачиваясь. Нахлынула бесшабашная веселость, впрочем, ненадолго. Уже через минут десять, когда я шел по дороге, пытаясь быстрее удалиться от переезда, начал себя накручивать, вспоминая всякие ужастики, которые при вечернем просмотре вызывали лишь интерес и снисходительные ухмылки у меня, да и у знакомых. А сейчас вот все и вспомнилось сразу, и больших сил стоило сдерживаться, гоня от себя все эти мысли. Еще и то, что оглядывался часто, способствовало, конечно. Когда ждешь чего-то со спины, всегда как струна. Через полчаса ходьбы я уже был готов сорваться на бег, еле сдерживался. Постепенно прошло, по мере того, как начинали все сильнее ныть мышцы ног. Да и холодало. Подмокшие ноги начали промерзать. Это плохо, я надеялся, что от ходьбы высохнут быстро. Рос я в пригороде, лес речка озеро были рядом, и мокрые ноги никогда не становились для меня причиной заболеваний и каких-то проблем. Даже в холода. То же катание на льдинах для меня было привычным времяпрепровождением. Да и зимой сколько раз ухал в ледяную воду, не оценив крепости льда. Поэтому, не понимал я, как это, заболеть оттого, что промочил ноги. Привык, и к оханью и аханью других относился снисходительно. Сейчас, правда, пока шел, пересмотрел свои взгляды. Все чаще и чаще сморкался на ходу, и чувство было такое, что заболеваю. Мышцы всего тела уже ломило, притом так, нехорошо ломило. Несколько лет сидячей работы превратили меня в эдакую рохлю, и я значительно переоценивал свои возможности. Ну что стоило мне велосипед себе купить и кататься по вечерам? Или на работу на нем ездить, благо недалеко и дороги позволяли. Блин, на ту сумму, в эти несколько лет, которую потратил на походы в клубы и те же легкие наркотики, можно было десятки велосипедов купить. Сейчас, идя и чувствуя, что если доведется сегодня ночевать в теплой кровати, завтра с трудом до туалета буду брести, я ругал себя последними словами за небрежение к своему здоровью. Хорошо хоть опомнился в последние месяцы, если б в спортзал не заглядывал, уже лежал бы и ползти не мог, наверное.
Последние полчаса я пер на автомате, даже и не оглядывался уже. Пальцы ног уже не ощущал. Сопли потекли ручьем, и сморкался я по колхозному, прикрывая пальцем одну ноздрю. Вытирал нос или рукой в перчатке, или рукавом горки, а так как ткань и там и там жесткая, то естественно нос уже на каждое касание отзывался противным жжением. Теперь, чтобы высморкаться, приходилось перчатку снимать, причем делать это часто напрягало. Усталость накатила уже так, что даже вчерашние болячки не чувствовал. Отстранено рассматривал крупные хлопья начавшегося снегопада, и уже собирался разводить костер, отогреваться. В знак населенного пункта я практически уперся.
"Клязь" - гласила стандартная дорожная табличка. Ни одного дома, впрочем, мне видно не было, привычно лес да лес везде, но дорога шла вверх и метров через двести подъем заканчивался. Я, уже не замечая усталости, эти метры почти пробежал.
За небольшим изгибом дороги увидел около десятка домов, вдоль дороги. Во многих домах шел дым от труб, в безветренном воздухе медленно поднимаясь навстречу неспешно падающему снегу. Есть люди, успокоилось что-то внутри, а то я и после аварии, и сейчас, пока шел по пустынной дороге, много всякого успел надумать. Видно фантастики слишком много читаю в последнее время. Я шел по дороге, все приближаясь к домам, и не знал куда сначала сунуться.
В одном из дворов около поленницы набирал дрова дед, который при моем приближении выпрямился, и смотрел на меня. Напротив него я и остановился.
- Отец, здравствуйте! - крикнул первое, что пришло в голову.
- И тебе привет,... - дед чуть помедлил, и, чуть склонив голову, продолжил - ... сынок. Ты поздороваться только зашел, аль интерес какой имеешь?
Прищурившись, я присмотрелся внимательнее. Глаза слезились, видел немного мутно, после радостной пробежки организм мне напоминал, что его ресурсы не безграничны. Когда присмотрелся, чертыхнулся. Отец, блин, сначала и не рассмотрел то особо, дед то и не дед вовсе. Лет максимум на двадцать меня старше, просто ярко видная седина меня с толку сбила. Да и поза сгорбленная была, когда глаз его выхватил.
- Есть телефон у вас? Позвонить срочно надо, люди рядом умирают.
- Эво как... Телефон... телефоны не фурычат во всей деревне уж как с ночи, ни сотки, ни этот, обычный, как гроза прошла, а может и раньше того, мы особо и не пользуемся ими. Ни сотки, ни этот, аппарат, - он махнул рукой куда в сторону. С грозой то вместе точно лектричество жопой гавкнуло. Что за беда то, говори, люди с чего умирают?
- С поезда иду, на железной дороге авария большая, - я махнул рукой в сторону, откуда пришел. Погибших много, раненых тоже.
- Ох как... беги быстрей в конец деревни, справа предпоследний дом, там Серега живет, у него грузовик есть, он в город на нем сегодня собирался.
Я уже сорвался с места. Пробежав несколько десятков метров, я понял, что опоздал. Со двора зеленого дома, предпоследнего по правой стороне улицы, уходили вдаль по дороге широкие следы от спарки колес. Подумав секунду, я двинулся обратно. Надо разузнать у мужика, сколько мне еще до населенного пункта петрить.
- Отец, уехал твой Серега. Что за город то, куда он собирался? Далеко он?
- Великополье, райцентр наш. Километров двадцать до него будет, - сделав ударение на второй о в слове километров, ответил он. Зайди, хоть чаю попей, согрейся.
- Да ладно уж, побегу я. Часа за четыре дойду наверное, - хотя идти мне очень не хотелось, хотелось как раз чайку то и попить. Да и непривычные уже к таким переходам ноги гудели, требуя передышки.
- Давай заходи, пятнадцать минут погоды никак не сделают. Пошли, - он махнул рукой, и двинулся в дом.
Я двинулся следом за ним, отворив хлипкую калитку, и на ощупь практически пройдя темные сени. Зашел на кухню, полумрак которой разбавлял свет из окна. Большую часть кухни занимала русская печь, от которой сейчас приятно веяло теплом. Кухонька маленькая и аккуратная, но видно, что особого достатка в доме нет. Выщербленные, но чистые полы, посуда, которая на вид старше меня. Стол и две скамьи хэндмэйд явный, не из магазина точно. Ручной умывальник, даже не поймешь какого цвета по остаткам краски. Вместо вешалки висят оленьи рога, под ними коврик соломенной с обувью. Я сунулся туда, расшнуровывая берцы.
- Не разувайся ты, так иди! - увидев это, отвлекся от плиты мужик.
