Александр Конторович - Пепельный рассвет
— Выиграли? — тяжело смотрит он на меня. — Ещё бы! С танками против безоружных людей?
— Да неужто? Только в этом доме оружия на роту, если не больше.
— Ну-ну… Вам не привыкать проливать кровь невинных!
— И много её здесь пролилось? Может, покажете хотя бы парочку «невинно убиенных»? А? Интересно же! Мы ведь даже в ответ на гранатомёт снарядом по пустой баррикаде шарахнули, старались ни в кого не попасть…
Араменко сопит, наливаясь кровью.
— Не можете? Так-так… А вот я, представьте, могу!
— Врёте…
— Да? А начальник уголовного розыска местный — он куда это так внезапно исчез? Не подскажете?
— Э-э-э…
— Ну, да — на охоту уехал… Лес, тайга — всё понимаю. Наверное, задержался допоздна — бывает же?
— И что? Я-то здесь причём?
— Да как сказать… У вас в охране стрелки хорошие?
— Неплохие. А что?
— Разве? Странно, мне так не показалось. Как же это — по зверю стрелять да так промазать?
— Не понимаю вас, — хмель у «президента» выветрился почти мгновенно, и его совершенно трезвые глаза смотрят на меня очень внимательно.
— Да? Надо же… Вообще говоря, охота странная вышла. Уж и не знаю, на кого там охотились, только вряд ли этот зверь был настолько опасен, что надо было на него с автоматами идти. И при этом ухитриться вложить десяток пуль прямо в капитана. Он, кстати говоря, даже из машины вылезти не успел…
Араменко молчит.
Среди местных полицейских далеко не все оказались фанатично преданы местному начальству. Нашлись и там нормальные мужики, рассказавшие немало интересного о том, каким образом он пришёл к власти. Поведали они и о странных случаях, произошедших накануне. Надо отдать ребятам должное — пришли сами, не дожидаясь, пока кто-то из противников возьмёт верх в завязавшемся противоборстве. И помогли нам здорово — город они знали и подход к людям находить умели. Без них исход противостояния мог быть и не таким успешным.
— Не подскажете заодно, кто с ним на охоту ездил? Знаю, что ваш начальник охраны, так ведь не он один?
— Ничего не знаю, — твёрдо говорит мой собеседник. — Того, кто вам это всё наплел — его и трясите! Раз уж он такой информированный — пусть не виляет, и все дальше рассказывает!
— Про начальника охраны вы и не спрашиваете?
— Он бросил свой пост! Сбежал, как трус!
— С чемоданом денег и ценностей? Да с вашими бумагами заодно?
— Вор!
— Напротив — очень предусмотрительный человек! Не учел, правда, что его тут многие помнят… И на наших постах людей не только кормят, но ещё и проверяют внимательно. Мало ли кто и чего с собою утащить может? Некоторые — так и автоматы прихватывали. И даже стрелять пробовали… только не повезло им. Здесь места суровые. Закон — тайга, прокурор — медведь…
Да, упомянутый мною человек тоже оказался из таких вот «несунов». Увидев, что его сейчас будут вдумчиво шмонать, выхватил из кармана пистолет. Видать, насмотрелся фильмов о террористах. Ничем иным объяснить его попытку взять в заложники медсестру я не мог. Так что — пришлось нам стрелять. Увы — даже слишком эффективно. Клиент получил пулю в затылок и закономерно откинул копыта. А откуда ему было знать о том, что мирный пожилой дедок, сидящий неподалеку на бревнышке, не так давно имел звание подполковника и являлся одним из опытнейших спецов группы захвата серьезного силового ведомства? К нам он пришел на второй день бодания с нефтеолигархом. Показал пенсионные документы и предупредил о том, что некоторые из приближённых Араменко вовсю скупают ценности — собираются драпать. Рассказав об этом, предложил свою помощь. Появившиеся к тому времени у нас в лагере бывшие опера из местного угрозыска подтвердили его личность. Подполковник Мишунов получил оружие и уселся на бревнышко около контрольного поста… Вот и не промахнулся — чувствовалась старая школа.
— Всё это ваши домыслы, — успокоившись, говорит «президент». — Против меня у вас ничего нет, иначе бы вы не ломали тут комедию.
— Это так. Вы тоже — человек весьма предусмотрительный. Алиби себе обеспечили, не спорю. Стало быть, предвидели возможный крах своей авантюры?
— Авантюры… — презрительно цедит через губу Араменко. — Понимали бы чего… Это вам не из пушки палить! Мы всё продумали, понимаете вы, всё! У нас была такая возможность, наконец, построить здесь правильное общество! А вы… солдафоны!
— Разве? С ценами на топливо я уже знаком — впечатляет. Даже слишком. Эдак через пару месяцев у вас вся округа в должниках ходить станет.
— Без этого никак! Только решительным принуждением людей можно заставить эффективно работать! Мы никому не грозим танками — принуждение имеет чисто экономические формы! Вы ведь тоже с людей за продовольствие три шкуры дерёте!
— Мы, в отличие от вашей шайки-лейки, продовольствие не продаём. Раздаем так — по потребности, с учётом наших возможностей, естественно. Это вам понятно?
— Да врёте всё…
— Не мы его собирали — не нам и торговать. Все это — государственные склады. Как раз на такой случай.
— И вы сидели на таких запасах?
— Не прикидывайтесь, будто этого никто не знал.
— Господи… — хватается Араменко за голову. — Какой же идиот! Такие как вы… проклятые тупицы, не только не даете жить другим, но и сами не способны воспользоваться тем, что лежит у вас под ногами!
Что-то знакомое слышу я в его словах. Скорее даже не в словах — в высказанных им мыслях. Ладно… попробуем взять его на понт.
— Так что ж вы хотели-то? Не всё коту масленица! Неужто ваши знакомые, настоятельно вас сюда выпиравшие, не смогли продумать и таких вещей, как обеспечение вас продовольствием? О соседях — позаботились, а про вас забыли?
— Мы не учли такого количества лишних людей! Все эти столетние бабки, тупые солдафоны, вроде вас…
И тут он осекается — проболтался!
— Угу… — киваю я с глубокомысленным видом. — Да вы продолжайте, чего уж там… Павел Петрович много чего запланировал, есть у него талант, не спорю. Только вот он тоже много чего не учёл… Столица и политические игрища — одна песня, а вот конкретная работа здесь — совсем другая.
Нефтеолигарх смотрит на меня исподлобья. Да он совершенно трезвый — просто комедию ломал! Сдвигаю на затылок шапку, подавая знак ребятам. Они-то, конечно, и так наготове, но, черт его знает…
— Не понимаю вас, — сухо говорит Араменко. — Заговоры какие-то… Я — коммерсант прежде всего! Моё дело — эффективное управление производством.
— Республику именно для этого создали? А вам не кажется, милейший, что это — перегиб? За который — лично вы будете отвечать? Лично, я подчеркиваю! И очень скоро! Не следует так рьяно бежать впереди паровоза!
