Алекс Орлов - Конвой. Схватка без правил. Возвращение не предусмотрено. Ультиматум
– Что там? – не прекращая работы, спросил Шомберг.
– Разведка, сэр, – пророкотал «маркиза». – Довольно неумелая… -добавил он будто для себя.
«И все-то ты знаешь», – зло подумал Шомберг, хотя сам научил «маркизу» разным сверхнормативным выражениям.
– Готово, сэр! Руку!
Лейтенант протянул руку, и Шомберг выдернул командира из-под раскаленных останков боевой машины.
– Уа-а! – прохрипел лейтенант. – Полей на спину! У меня жилет как сковородка!
Шомберг сорвал флягу и целиком вылил ее на парившую броню лейтенанта.
– Легче, сэр? – спросил он.
– Еще не знаю, – признался Фиммар.
В этот момент звук подлетающей мины разрезал воздух, однако она разорвалась совсем далеко – на позициях третьей роты. Вслед за первой прилетела другая, а затем они стали ложиться целыми кустами, перемалывая территорию квадрат за квадратом.
Земля под лежащими Фиммаром и Шомбергом подпрыгивала от чудовищных ударов, однако ротный робот пружинил на стальных ногах и только строго поводил усеянной датчиками головой.
– Это свои! – догадался лейтенант. – Минометы триста пятьдесят миллиметров!
– Значит, третья рота вызвала огонь на себя! – прокричал в ответ Шомберг.
Обстрел длился еще полминуты, а затем прекратился так же неожиданно, как и начался.
К лейтенанту и Шомбергу подползли еще пятеро уцелевших.
– О, Покровский! – обрадовался лейтенант. – Кто с тобой? Петрике здесь?
– Петриксу моряки голову отрезали – раненому…
– Вот сволочи.
В первой траншее стало происходить какое-то движение, и остатки четвертой роты начали занимать оборону вокруг разбитых рейдеров. Впрочем, десант противника нарвался на мины-ловушки, и это охладило его пыл.
Несколько человек попытались прорваться поверху, минуя траншеи, но тут же были встречены пулеметами «маркизы».
Убитые попадали на землю, раненые отползли назад, и снова наступило затишье.
– Если вышибем их с первой линии, позиция снова будет наша, – неожиданно предложил сержант.
– Хочешь умереть героем? – серьезно спросил лейтенант Фиммар.
– Да нет, это просто тактическое предложение, сэр.
– В том то и дело, что тактическое… Шомберг, прячь «маркизу»! – закричал вдруг лейтенант, заметив у горизонта надвигавшиеся точки.
Урайские штурмовики шли на сверхзвуковой скорости и казались вовсе не страшными.
Однако было поздно. Ракета ударила робота в плечо, и страшный взрыв потряс окружающее пространство. И без того оглохшие солдаты еще больше выпали из реальности и с тупым интересом смотрели, как вокруг них поднимаются столбы черной земли.
Неожиданно из кустов на пригорке, находящемся в тылу, показался танк.
– Обошли, сволочи! – закричал Фиммар, однако его все равно никто не слышал. Только «маркиза», потеряв одну конечность, смело поднялся на ноги, однако стрелять в появившегося врага не стал.
«Наверное, системы отказали», – решил лейтенант. А неизвестный танк между тем открыл огонь с двух башен сразу, а затем легко покатился вниз.
– Это свои! – прокричал Шомберг, рассмотрев на борту знакомую эмблему. Фиммар не услышал, но понял по губам.
Танк остановился неподалеку, и из него высадились коммандос: здоровые парни под защитой отличной брони и с оружием, больше напоминавшим авиационные пушки.
Их главный сразу определил лейтенанта и, подскочив к нему, начал что-то спрашивать.
Поняв, что Фиммар его не слышит, главный больно надавил лейтенанту пальцами где-то возле ушей. Так больно, что Фиммар заорал благим матом. Однако слух к нему вернулся, и он тут же услышал вопрос:
– Еще люди остались, лейтенант?! Остались еще люди?!
– Нет, сэр… Это вся четвертая рота. А третью накрыло минами…
– Знаю, это мы вызывали огонь. Я капитан Ланс, и мне приказано эвакуировать всех, кто остался.
В этот момент между десантом, засевшим в первой линии окопов, и коммандос завязалась перестрелка. Чтобы поддержать своих, на бруствер выбрался еще один легкий танк, но «маркиза» навскидку вогнал в него последнюю кумулятивную ракету, однако тут же поплатился за свое геройство, пропустив удар гранатомета.
– Все, не жилец наш «маркиза»! – в отчаянии прокричал Шомберг, не закрываясь от осколков и глядя, как из разбитых гидравлических магистралей его друга вытекает густое масло.
– Ладно, пошли отсюда! – приказал капитан Ланс. – Танк прикроет нас корпусом, а потом погрузимся на броню. Все ясно?
– Да, – кивнул Фиммар.
– Сэр, они «на нож» зовут! – крикнул вдруг один из наблюдателей капитана Ланса.
– Н нож?! – удивился тот. – А они знают, с кем имеют дело?
– Наверное, думают, что здесь только моя рота, – мстительно усмехнулся Фиммар.
– Ну что, принимаем вызов? – спросил коммандос.
– Принимаем, – кивнул Ланс и с лязгом выхватил из крепления свой длинный тесак.
Подобное в этой долгой войне случалось довольно часто. Даже был выработан своеобразный кодекс – когда сходятся на ножах, другое оружие применять запрещено.
Если кто-то нарушал этот запрет, его могли запросто отдать противнику – чтобы смыть позор. Делалось это негласно, однако старшие офицеры в эти дела не вмешивались.
Не разрешалось также стрелять противнику в спину, если после рукопашной схватки он, одержав победу, возвращался на свои позиции.
– Ну, пошли, – скомандовал Ланс, и его люди, оставив автоматическое оружие на земле, поднялись в полный рост и бегом помчались на вышедших им навстречу врагов.
Морские пехотинцы поздно поняли, с кем им придется схватиться, однако отступать было уже поздно, к тому же они имели численное преимущество. Отряды схлестнулись, зазвенели ножи, защелкали бронещитки, и появились первые жертвы.
Жаркий бой был скоротечен, и через минуту все было кончено. Коммандос быстро вернулись назад все без исключения. Но кое-кто с глубокими порезами на незащищенных частях тела.
– Уходим! – крикнул Ланс и, подхватив с земли оружие, подтолкнул Шомберга: – Чего ты на него смотришь – он уже издох!
– Он еще жив, сэр! У него манипулятор один работает и пятьсот патронов в магазине!
– Ты его на себе потащишь?!
– Разрешите, я ему трос на ногу накину! – В глазах Шомберга читалась такая мольба, что капитан махнул рукой.
– Накидывай! Но учти, сейчас танки морпехов выберутся из балки. Они знают, что здесь все перебиты!
Вскоре доставивший коммандос танк тронулся и стал уходить обратно в кусты. Своим корпусом он прикрывал отступавших солдат, а на тросе волок по земле изувеченное тело робота.
