Высший - Ежов Константин Владимирович

– Евпатий, прекрати уже мешать дружбу и шкурные интересы. Пойми меня правильно, стоит мне с тобой поделиться аппаратурой, так ведь недолгота пройдёт, а потянутся на пробу обзавестись. Вмиг и против моих игрушек аппаратуру настроят. Тут ведь как, чем выше секретность, тем медленнее гонка вооружений, – заявил его спутник.

– Что-то незаметно, чтобы наш юный друг сильно-то старался их искать, – скептически заметил Долгорукий.

– Кстати, да! Как?! – Горыня Богданович тут же переместил фокус внимания на меня.

Вот ведь жук.

– Вон, вы не хотите делиться своими секретами, а хотите этого от других, – улыбнувшись, ответил ему.

– Может, перейдём к тому вопросу, ради которого сюда и приехали? – поинтересовался у нас Долгорукий.

– Да. Дочки у нас дюже как хороши, – начал было Шуйский.

– Можно и про дочек, но для начала хоть бы фотографии показали, – решил-таки поддержать этого хохмача.

– Как знал, как знал. Младшенькая-то у Евпатия и гибка, и стройна, а на лицо прямо ангельски красива, – неожиданно начал Горыня.

– А чего это ты про неё начал? – насторожился таким поворотом Долгорукий.

– Так у меня железные доказательства есть! Щас нас женишок-то и узреет, как она прекрасна, когда принимает школьный душ, – заявил совсем уж нечто запредельное Шуйский.

– Стой, аспид! – заорал Евпатий, аж подскочив.

– Всё-всё. Уж и пошутить нельзя. А то сегодня ты уж больно непробиваемый. Кто ж в крепкой памяти и добром здравии такое раздавать будет. Самому на склоне лет пригодятся…

– Убью! – взревел Долгорукий.

Сижу. Фигурально выражаясь, курю… В реальности стою и ничего не делаю, но всё равно выпадаю в осадок. Заодно пытаюсь понять, что это было, и почему мне позволили это увидеть… Похоже, жениться всё же придётся… Господи, должен же быть хоть какой-то предел? Но его нет. Вот ни одна падла не задумалась ограничить количество жён.

– Ладно-ладно, понял. Раз так сложилось, то можно уговориться и без фотографий, – сказал я, тяжело вздохнув.

Так-то, если разобраться, какая разница. Первый круг. Там страшненьких не водится. Только и исключительно голубая кровь со сливками.

– Ну вот, серьёзный и деловой разговор, а теперь можно и перейти к основной части переговоров, – резко переменившись, спокойно произнёс Долгорукий.

Блин, да им в кино обоим сниматься! И кстати, если правильно понимаю, насчёт их дочерей мы уже как бы и договорились.

– Что моргаешь, мы ещё в школе участвовали в самодеятельности, – добавил уже Шуйский.

– Вот когда у тебя будет под две сотни дочерей, посмотрим, как сам будешь себя вести, чтобы хоть одну замуж пристроить. Вокруг уже одни родственники, в той или иной степени, а тут свежая кровь… – добавил Долгорукий.

– Ты, если что, обращайся, фотку любой одноклассницы дочки Евпатия подгоню… из школьного душа, – последнее Горыня добавил после паузы.

Явно ведь ради драматического эффекта.

– Вот когда ты только уймёшься-то? – беззлобно поинтересовался его товарищ.

Чужие так себя друг с другом не ведут. И вот подобные типы возглавляют такие роды… И, наверное, это правильно. Нужно относиться к жизни проще, да и к смерти… Зато после всего этого балагана мы, наконец, обсудили то, зачем и собирались.

Вообще, эта подготовка просто высасывала из меня время, не давая заниматься саморазвитием. Конечно же преувеличиваю, не всё так и трагично. Если первоначально с места сталкивать приходилось лично, но, в конце концов, меня сместили на обочину переговоров. Первую скрипку стала играть троица моих официальных невест. Голицына, как представитель весьма серьёзного рода, выдержавший столь длительное противостояние против такого альянса. Воротынская, как злой гений планирования. Будем говорить откровенно, Любомила ни у кого не вызывала доверия как руководитель. Что за предвзятое отношение? Но хоть кол им на голове теши, она лишь «красивая». А вот Милава, с ней в паре, поднимала авторитет предстоящего мероприятия… Потом говорят, имидж ничто… Что значит «умная». Последней была Иванова, как гарант нейтралитета сами знаете кого.

Да, дед понимал, что делал, когда меня оженил. Если бы не эта троица, пришлось бы заниматься, чем, в принципе, мне оно уже и не надо было. Эмоции поуспокоились. Перегорел, как говорится. Тем более все мероприятия оказались таким нудными и муторными. Это если бы как в Токио, в самую гущу событий. Хотя даже там… Точно не скажешь, где был самый фейерверк. А здесь… Не уверен, что, вообще, попрусь сам в центр клубка, тем более самая мясорубка произойдёт не на наших участках. Всё-таки это не кино, где ты сторонний наблюдатель… Хотя можно переговорить с Графиней. Уж она-то точно подскажет, что не стоит пропускать и лично посмотреть и, самое главное, безопасно. Всё-таки её способность – это нечто. Видеть и манипулировать, при определённых условиях, точками бифуркации.

Поместье на берегу Средиземного моря. Двадцать шестое августа

– Насть, и зачем ты меня вытащила? – обратился буквально взашей вытолкавшей на свет божий Захаровой.

– Дело есть, – заявила она безапелляционно.

– Ага, так тебе и поверил! Ты зачем Хюгу наставляешь на путь всяких безобразий, лучше скажи? – решил докопаться до неё, пока она сама живьём в руки далась.

А то с тех пор она мне зараза на глаза не попадалась!

– Не я бы, так их дочки… и твои, между прочим, тоже, так бы без кораблей и сидели! – высказала она, подбоченясь.

– А что, нельзя было просто поговорить на эту тему, и вместо этого такую фигню не вбивать в голову ни в чём не повинного линкора! Ты хоть понимаешь, в каком я их состоянии нашёл? Что ты, вообще, об истории ненужных детей знаешь?! Или, может, расскажешь, почему Кияма Харуми до такой жизни докатилась?! – раздухарился к концу своих вопросов.

– Я прекрасно осведомлена, на какую кучу преступлений она пошла, только лишь из-за своих представлений о вине. Будто она решение на них испытывать технологии принимала! – не осталась в долгу и Настя.

Если так, то да, вела себя эта учёная, словно совковые интеллигенты-общечеловеки, а попросту психи, выпущенные из дурки. Одна Новодворская чего стоила. Там у кого угодно крыша зашуршит, если такую «красотень» каждый день видеть. А она это делала наверняка, когда подходила к зеркалу. Но те кого угодно винили, кроме себя. Харуми же делала ровно всё наоборот. Но все её идеи по исправлению ситуации носили явно криминальный характер. Там, конечно, и подковёрные интриги присутствовали. Но дойти до такого дерьма, из которого вытаскивал гениальную женщину, нужно было постараться. Курису, ей, конечно, пережала финансирование, но на преступления не толкала. Вот настоящий пример подрыва изнутри военных исследований противной нам державы! К сожалению, все мои размышления были как раз в кассу Насти.

– Ладно, в её случае на твоей стороне. Если бы не Макису, кто его знает, до чего бы довели её исследования. Но вот насчёт туманниц давай договоримся: ты на этом остановишься! – в конце концов, потребовал от неё что хотел.

Объяснять ей, что всё очень сложно в наших отношениях, просто не захотел. Я ведь застал управляющие центры «Туманного флота» в очень плохом состоянии и в тот момент вовсе не был богом, способным всё враз изменить. Хотя бы история с дочерями была показательна, а тогда знал и умел ещё меньше, хоть и не так чтобы сильно. Ни черта ведь не развиваюсь. В буквальном смысле урывками. И даже Настя, сама того не понимая, мешает. А смысл в том, что и Хаюгу, и её сёстры точно так же, как и младшее поколение несут в себе часть меня. Чтобы активировать вирус, нужно чтобы во всех них было нечто общее и мне известное, а каждый человек абсолютно уникален…

– Договорились! – как-то больно легко Настя согласилась на мои требования.

Ой, не к добру. Опять, поди, какую пакость задумала, откуда не жду.

– Точно?! – на всякий случай уточнил, вдруг ослышался или понял не так.

– Ты ещё потребуй поклясться. Слушай, я тебя ведь не просто так вытащила. Ты, так понимаю, к школе не готов совершенно, – начала она наставление тоном матери перед первоклашкой.