Школа пластунов - Трофимов Ерофей

Про старика Елисей ввернул не просто так. Услышав имя, хорунжий жестом отозвал парня в сторону и, встав так, чтобы со стороны было не рассмотреть, расстегнув ворот рубахи, молча вынул из-за пазухи громовую стрелу. Чуть кивнув, Елисей показал ему свою и, кивнув на своих ребят, тихо добавил:

– Христом богом молю, Демьян Степаныч, присмотри за ребятишками. Молоды еще. Кровь кипит. Как бы глупостей не наделали сгоряча.

– Присмотрю, – застегиваясь, решительно пообещал казак. – Решил их к Громовержцу привести?

– То как бог даст, – вздохнул Елисей. – Главное, чтобы в мясорубке той выжили.

– Присмотрю, слово даю, – помолчав, решительно кивнул хорунжий. – Но и ты пообещай. Ежели даст Господь вернуться, примешь сына моего в школу свою.

– Школа моя в крепости. И коли будет на то желание сына и матери его дозволение, пусть приезжает, – склонил Елисей голову. – А что до того, вернешься или нет, так все в руках божьих. Сына приму. Как бы там оно ни случилось.

– Благодарствую, – коротко поклонился казак в ответ.

Они вернулись к остальным, и подъесаул, удивленно оглядев обоих, только головой покачал.

– Ох, и непрост ты, Елисей. С дядькой Демьяном сговориться, это из шкуры выпрыгнуть надо, а тут за три слова уложился.

– Так слышал же, я с братом его знаком, потому и сговорились, – тут же вывернулся парень. – Кому ж еще верить, как не брату единокровному?

– Добре. Хватит попусту воду толочь. В лагерь поехали, – скомандовал подъесаул. – Атаман отписал, что ты из своих мортир стреляешь добре, и что мне надо канониров моих у тебя поучить. Возьмешься?

– Надо, так поучим, – отмахнулся Елисей. – Главное, чтобы снарядов хватило.

– Снарядов нам дюжину телег отвалили, пообещали еще прислать, – весело похвастался подъесаул.

– Маловато, – скривился Елисей. – На два толковых боя. А дальше только трубами теми турок по головам бить.

От такого заявления казаки дружно крякнули и растерянно переглянулись.

Елисей сделал шаг в сторону, и тяжелая болванка мины со свистом ушла в воздух. Что такое учебные снаряды, парень объяснил еще во время подготовки цехов артели к строительству, поэтому в обозе у казаков нашлись три ящика учебных мин. И вот теперь Елисей на собственном примере показывал, как правильно работать с минометом. Болванка с громким плюхом вонзилась в раскисшую от дождей землю, и все присутствовавшие на показе одобрительно загудели.

Мина упала в шаге от кола, обозначавшего цель. С учетом разрыва и разброса осколков стопроцентное накрытие цели. Подъесаул, одобрительно хмыкнув, расправил усы и, покосившись на шестерых молодых казаков, ставших артиллеристами, осторожно поинтересовался:

– Слышь, Елисей, а мои так скоро научатся?

– От них зависит. Захотят, сумеют, – пожал парень плечами, накидывая на плечи бурку. – Я вроде все просто рассказал.

– Поняли? – обернулся подъесаул к своим подчиненным.

– Так вроде и нет ничего особо трудного, – переглянувшись, закивали бойцы.

– Вроде, – скривившись, передразнил их казак. – Учитесь. Теперь, когда знаем, как снаряды эти снаряжать, каждый день до отхода стрелять у меня станете. Слава богу, болванки учебные на порохе работают, и начинки им не требуется.

– Это правильно, – одобрил Елисей. – Любая наука, она с опытом приходит.

Договорить свою мысль парень не успел. К батарее подкатила коляска в сопровождении десятка верховых. Подъесаул, едва увидев этот выезд, тихо зашипел сквозь зубы и, повернувшись к Елисею, тихо сказал:

– Князюшка приехавши. Ты это, парень, гонор особо не показывай. Задирист он больно.

– Ему же хуже, – равнодушно фыркнул Елисей, поправляя заметно потяжелевшую кубанку.

Собирая своих ребят в поход, он озаботился средствами защиты и вдруг понял, что ничего подходящего в этом времени просто нет. Кольчуги, которые все еще используют горцы, от пули не защищают. Они даже осколок остановить толком не способны. От кирас давно уже отказались, а до бронежилетов еще тарахтеть и тарахтеть. Но что-то делать было нужно. Поэтому Елисей в срочном порядке заказал кузнецам десяток котелков, которые по его указанию и вшили в папахи.

Не каска, конечно, но удар клинком по касательной и осколки эта защита головы держала уверенно. В их ситуации это было хоть чем-то. Чтобы не возникало споров и оговорок, парень лично вшил такой котелок в собственную папаху, тем самым пресекая на корню любые возражения. Ребята, отлично зная, что он ничего не делает просто так, принялись носить эти папахи постоянно, чтобы привыкнуть к весу.

Из коляски выбрался мужчина лет пятидесяти и, с гордым видом оглядевшись, решительно зашагал к минометам. Следом за ним поспешил парень лет двадцати пяти. Судя по всему, родной сын. Охрана, спешившись, наблюдала за князем со стороны.

«Сгрудились, словно бараны, – фыркнул про себя Елисей, наблюдая за их действиями. – А за периметром кто следить будет? Пушкин? Одно название, что охрана».

Его мальчишки уже облазили все окрестности лагеря и успели изучить каждый куст и каждую ямку в округе. Вот и теперь, пока он проводил учебные стрельбы, ребята рассредоточились по округе, зорко отслеживая всех любопытных и пугая праздношатающихся своими лохматыми комбинезонами. Про его команду среди окрестных жителей уже начали байки рассказывать.

Князь, подойдя к минометам, с интересом осмотрел стволы и, заглянув в каждый, удивленно спросил:

– Эй, а как он стреляет? Порох куда сыпать?

– Никуда. Порох в снаряде, – коротко ответил парень, кивком головы указывая на ящик с учебными минами.

– А ты кто? – удивленно поинтересовался князь.

– Директор школы пластунов, Елисей Кречет, – представился парень, глядя ему в глаза.

– Вай-ме! Настоящий директор?! – иронично уточнил князь.

– Вам показать указ Его Императорского Величества? – поинтересовался Елисей с мрачной иронией.

– Вай дэда [1], даже бумага есть, – продолжал подсмеиваться князь.

– Ну, если вы не готовы поверить императорскому указу, я сегодня же уведу своих людей обратно. А ответ перед императором сами держать будете, – пожал Елисей плечами и, развернувшись, направился к лагерю.

– Эй ты! Не смей к моему отцу спиной поворачиваться! – раздалось вслед, и парень краем глаза приметил, как княжеская охрана принялась вытаскивать из седельных чехлов оружие.

Но доделать это они не успели. Из кустов, словно черти из табакерки, выскочили его мальчишки, моментально беря и охрану и князя на прицел револьверов.

– Замерли все! – раздался звонкий голос Андрея. – Тебя, князь, это тоже касается. Только усом шевельни, с ходу дырок наделаю.

– Шени дэда! [2] Это кто? – растерянно спросил князь, оглядываясь на парня.

– А это и есть мои выученики. Пластуны, – чуть усмехаясь, ответил Елисей.

– Вот этот малчики? – от удивления акцент князя стал еще более заметным.

– Будь у этих мальчиков приказ, вы бы уже все умерли. И ваша охрана тоже, – равнодушно пожал Елисей плечами.

– Э-э, не может у них настоящий оружие быть, – вдруг взорвался княжич и резко шагнул в сторону.

В ту же секунду раздался выстрел, и его роскошная папаха свалилась на землю. Мишка не упустил случая показать свое мастерство в стрельбе. Охрана дернулась было, но тут же снова замерла, услышав щелканье взводимых курков. Князь, спокойно шагнув вперед, подобрал шапку сына и, сунув в нее руку, пальцем нащупал дырку от пули. Протолкнув в нее палец, оно пошевелил им, вдруг широко улыбнувшись, громко заявил:

– Слушай, хорошо стреляют, да! Два пальца ниже, и убил бы.

– Был бы приказ, уже б убил, – равнодушно кивнул Елисей, подтверждая его слова.

– Молодцы, слушай. Джигиты! – рассмеялся князь, перебрасывая папаху сыну. – Слушай, директор, а у тебя еще такие есть?

– Нет. Пластуны – товар штучный, – качнул Елисей головой. – Было восемь. Теперь семь осталось.