Уильям Кейт - Атака Боло
В то время как большинство лишь глазело на нее, один из людей, одетый в белое, готовил какой-то аппарат, напоминавший корону или тиару, с дюжиной отходящих от него кабелей толщиной с палец. Человек казался полностью поглощенным своей деятельностью. Потом он обернулся, посмотрел на Карлу и возложил это сооружение ей на голову. Она почувствовала тепло и подумала, вызвано ли это электрическими процессами внутри или тем, что «корона» эта только что снята с головы Филби.
– Где майор Филби? – спросила она.
Двое паукообразных защебетали что-то непонятное для человеческого уха, как будто воспроизводилась в ускоренном темпе запись воробьиного чириканья. Улыбка «дипломата» стала еще шире. Правда, ей казалось, что это была не улыбка в человеческом понимании, а какая-то гримаса.
– С майором Филби все в порядке, – сказал «дипломат». Голос был спокойный, почти приятный, но с каким-то непонятным акцентом. – Можете о нем не беспокоиться. Он сейчас с другими такими же, как и вы.
Другие такие же? В камере? Или имелось в виду что-то еще?
– Что вам надо? – спросила она.
Ей не ответили. Теперь она поняла, что внимание присутствующих было направлено не на нее, а на трехмерный дисплей над металлической пластиной в другом конце комнаты. Она увидела там неярко освещенную собственную голову, которая вдруг стала прозрачной, обнаружив мозг и имплантированные в него искусственные узлы персонального оснащения. Присутствующих все это, очевидно, заинтересовало.
Рядом с металлической пластиной сидел молодой человек, одетый во что-то вроде серо-коричневой полевой формы, но с красным пятном странных очертаний на груди. Техник в белом увенчал и его голову аналогичной, парной, «короной».
– Я – майор Карла Рамирес, – сказала она, смущенная тем, что ее ни о чем не спрашивают. – Армия Конфедерации, личный номер КБ 5833-363-376.
Карла почувствовала, что машина набирает мощность.
– Я – майор Карла Рамирес, – выкрикнула она. – Армия Кон…
Вспышка – не света перед глазами, а в ее голове, внутри черепа. Вспышку сопровождала не боль, а какой-то толчок, длившийся доли секунды, но казавшийся гораздо продолжительнее.
Молодой человек у дисплея, похоже, ощутил то же самое. Он заморгал, откинулся назад, руки его сжались в кулаки и снова расслабились.
– Я… она – майор Карла Рамирес, – сказал он грубым голосом. – Помощник командира четвертого полка второй бригады первого Мобильного Армейского Корпуса Конфедерации.
– Зачем она здесь? – спросил «дипломат» молодого человека в форме. Лицо «дипломата» было черно-синего цвета, очевидно, как у протосомы Этрикша. В тусклом освещении оно как-то лоснилось.
– Я здесь… она здесь для участия во вторжении на Церн.
– Цели вторжения?
– Освобождение порабощенного Этриксом человеческого населения. Освоение новых рынков для Дэймонской Межзвездной и других торговых корпораций Конфедерации, заинтересованных в рыночном потенциале человеческого населения Церна.
Карла с возрастающим ужасом слушала, как молодой человек с исчерпывающей полнотой отвечает на вопросы «дипломата». Информация поступала к нему из самых глубин сознания Карлы, она сама не смогла бы вспомнить всего того, что услышала сейчас.
Б общем-то, это не должно было ее удивлять. Она слышала о подобном. При помощи имплантов память человека, его образ мышления, определенные личностные характеристики могли копироваться и перезагружаться на иные носители. Не затихали споры о перезаписи разума человека в мозг роботов или в искусственно выращенные органические тела. Идея не была воплощена из-за того, что перенесенный разум оставался копией, оригинал же оставался на месте.
Бессмертие соблазнительно, если оно доступно тебе самому, а не какому-то технологическому созданию, чужаку, которому посчастливилось получить твой разум и твою память.
Именно этим сейчас занимались Трикси. Ее память копировалась и передавалась сидящему перед нею реципиенту. Очевидно, своими собственными навыками и памятью он продолжал владеть. Таким образом, ее память как бы присоединялась к его мыслительному аппарату и он мог свободно ее прочитывать.
– Ее командир? – поинтересовался «дипломат». Карла напряглась.
– Полковник Страйкер, – ответил человек в «короне». – Командир четвертого полка. Кажется, хороший офицер. Глубокое понимание стратегии, тактические навыки, опыт… она беспокоится о нем, в последнее время он стал несколько эксцентричен. – Молодой человек поколебался, потом взглянул на Карлу, первый раз за все время встретившись с ней взглядом. – Ну-ну, да у нее связь с этим полковником. Они любовники. Ее эмоции еще не остыли, несколько часов назад они занимались любовью…
Карла взвилась в пластиковой сбруе, удерживавшей ее на раме:
– С-скотина.
Она ожидала, что они будут рыться в характеристиках Боло, деталях тактики вторжения, оперативных планах. А ее подвергли насилию, в каком-то смысле более обидному, чем физическое. Однако Трикси не слишком заинтересовались человеческим сексом.
– Где сейчас полковник?
– Очевидно… очевидно, он на борту одного из Боло. Рабочее имя «Виктор». Действует к северо-востоку от Гендая. Она не знает, где он сейчас, но полагает, что он может попытаться спасти ее.
– Легендарный рыцарь в серебряных латах, спасающий свою возлюбленную? – «Дипломат» неприятно улыбнулся. – Здесь этот вариант не пройдет. Сюда ваш Боло проникнуть не сможет, Карла.
– Вторжение сорвалось, – сказала она. Ей претило это признавать, но она понимала, что следует испробовать все возможности. – Вы это знаете. Может быть, следует поговорить о прекращении враждебных действий.
– Вы хотите сдаться? – «Дипломат» изобразил удивление, очень похоже подняв брови. Он неплохо владел человеческой мимикой, но ее сбивало с толку сочетание человеческого лица и «паучьего» туловища. – Мне кажется, вы и так уже в плену, так что многого вы в вашем положении не сможете предложить.
– Я имею в виду прекращение всех враждебных действий, – несколько неуверенно произнесла она. – Я говорю о прекращении атак Боло.
Она не была уверена, полномочна ли она такое предлагать. Кто был старший по должности или по званию на театре военных действий?
С легким оцепенением она осознала, что, возможно, это она сама. Она не слышала, чтобы кто-нибудь из бригадного звена или выше достиг поверхности Церна, полковых командиров, кроме Джона, она тоже не смогла припомнить. Остальные убиты в космосе или ушли в гиперсветовую… Джон Страйкер был старшим по званию, но он был вне досягаемости.
Могла ли она вести мирные переговоры, не советуясь с ним? Или такое решение мог принять лишь Страйкер? Она испугалась, не зная, где пролегают границы ее командной ответственности.
– У нее нет полномочий на ведение переговоров, – опять заговорил «коронованный» солдат. – Согласно всему, что я понял, ими может обладать полковник Страйкер. Командующий всеми силами генерал Моберли либо убит, либо сбежал с Флотом.
Черт бы их побрал. Они не только свободно гуляли по ее памяти, но и обходили страх, отчаяние, сомнение – эмоции, бывшие барьером для нее самой.
Конечно, он был прав.
– Что ж, если то, что нам стало известно о ее отношениях с полковником, полностью верно, то у нас есть доступ и к нему. – «Дипломат» о чем-то пощебетал со своими соотечественниками и добавил: – Отведите ее к остальным.
Она едва осознала, что тролли сняли с нее «корону» с'гроздьями кабелей, отстегнули ее от рамы и помогли с нее слезть.
– Благодарю вас, майор, – сказал «дипломат», все еще улыбаясь. – Вы нам очень помогли.
Й они продолжили беседу с молодым человеком. С ее памятью.
Враг снова атакует небронированными людскими ресурсами, вооруженными портативными пусковыми установками и ручными гранатами.
Я без труда могу смести их противопехотными средствами, но мой запас патронов не безграничен. Очевидно, враг это тоже понимает и применяет данную тактику, чтобы истощить мои резервы.
Поэтому я стреляю из 200-сантиметрового «Хелл-бора» над их головами. Уцелевшие после термического воздействия, ударной волны, оглушенные шумовым эффектом, бойцы спасаются бегством или начинают лихорадочно искать укрытия. Я проношусь мимо и приближаюсь к цели. Меня встречают три бункера с башенными установками 130-сантиметровых «Хелл-боров» и замаскированная в лесу бронетехника. Ныряю в удачно подвернувшуюся лощину, достаточно глубокую и широкую, чтобы меня вместить, и иду по ней на север, минуя вкопанную в землю технику. Скорости не сбавляю. Из-под гусениц бросаются в стороны люди, карабкаясь по склонам, спасая свои жизни. Некоторым это удается.
Появившись из ложбины через 26,13 секунды в 523 метрах от входа в нее, обнаруживаю угрозу в воздухе: на расстоянии от 5 до 12 километров ко мне приближаются два штурмовика и четыре баллистические ракеты средней дальности. По траекториям ракет определяю и регистрирую точки их запуска в северных отрогах Кантурийских гор. Проверяю все шесть целей на нейтронный поток, излучение нейтрино и гамма-радиацию и определяю, что ракеты содержат заряды порядка килотонны расщепляющегося вещества, а самолеты, сами оснащенные ядерными двигателями, несут ядерные ракеты «воздух-земля» либо гравитационные бомбы с тактическими зарядами.
