Андрей Земляной - Академик
Горожане разразились приветственными криками, а Тайово так же солидно сел.
За столом шли степенные разговоры изредка прерывавшиеся такой же неспешной и серьезной выпивкой и закусками. Заключались сделки, сватались дети и обсуждались чужие жены.
Прислушиваясь к разговорам, я и не заметил, что танцы закончились, а площадка перед ратушей опустела.
— Сейчас будет самое интересное. — Произнес мэр. — Это конкурс мастеров. Самая главная часть сватовства. Самые лучшие могут претендовать на благосклонность своих невест.
— А вы были лучшим в чем?
— Думаете, что я всегда был книжным червем? — Он скупо улыбнулся. — Я, кстати сказать, двадцать лет был командиром пограничной стражи и лучшим стрелком на побережье.
В круг вышел обнаженный до пояса невысокий сухощавый парень с полуторным мечом в руке. Он спокойно подождал пока стихнут приветственные крики и гомон, и медленно словно нехотя начал движение. Скажу честно, что двигался парень просто отлично и мог при соответствующем обучении вполне составить конкуренцию лучшим мечникам Земли. Потом были стрелки, несколько музыкантов и даже один кузнец, для которого на помост была поставлена небольшая жаровня. За пять минут испытания, кузнец из куска железа сотворил цветок, который и преподнес покрасневшей от смущения девушке вышедшей чтобы опустить на его голову венок из белых цветов.
— Не желаешь…? — Мэр кивнул головой на помост.
— Да я как — то не думал о женитьбе.
— Это совершенно необязательно. Но если ты хочешь уйти с праздника не один, то просто обязан проявить свой талант. В основном Небожители, так или иначе демонстрируют фокусы.
Я улыбнулся.
— Подумаю.
Но подумать мне не дали. Сначала негромко, а потом все сильнее и сильнее до нас стали докатываться волны какого—то скандала.
Я только успел дожевать кусок, и промокнуть губы салфеткой, как народ буквально хлынул в стороны, а на площадь медленно и неотвратимо словно тяжелый танк вышел огромный, больше двух метров роста, здоровенный мужик в золотой хламиде и с жезлом на поясе в окружении многочисленной свиты. Неторопливо, по—хозяйски гигант подошел к нашему столу, и навис тяжелой тушей над сидящими людьми.
— Я узнал, что твоя дочь здорова?
Голос у гиганта был соответствующий. Гулкий и рокочущий словно он говорил в большую канализационную трубу. Из за убивающих его заклятий, гигант был явно не в себе, и поэтому способен на любые глупости.
Мэр казалось был полон спокойствия и уверенности. Он с достоинством отложил салфетку в сторону, и не вставая произнес.
— Мы рады видеть вас на НАШЕМ празднике, Лорд Гонт. — Затем так же неторопливо отставил стул в сторону и встал на колени.
Да—да. Вспомнил. Это тот урод, что чуть не убил девчонку.
Словно шелест прошел по площади. Люди становились на колени.
Но рабской покорности в них не было. Из под опущенных бровей тут и там сверкали полные ненависти глаза.
Эти люди явно были не безнадежны. А раз так, то им следовало помочь.
— А ты тварь, почему не на коленях? — Почти прокричал гигант в мою сторону.
Вместо ответа, я нашел на столе самый большой кубок, не торопясь наполнил до краев и мгновенным движением выплеснул ему в лицо.
Как и ожидалось, гигант с ревом кинулся вперед. Мне оставалось лишь чуть двинуть стол вперед, и слегка пододвинуть тарелку с салатом. Наткнувшись на стол, лорд вполне предсказуемо качнулся вперед и застыл в сантиметрах от тарелки. Такого безобразия я потерпеть не мог, и резким ударом по затылку заставил его нырнуть лицом в мелко нарезанную зелень.
Только сейчас я понял, что до этого лорд, оказывается, говорил шепотом. Потому, что раздался такой рев, что содержимое тарелки разметало по сторонам и зазвенели стекла в домах. Я шагнул на стул, потом на стол и, наступив на голову Лорда заставил его еще раз окунутся в остатки салата, после чего соскочил за его спиной.
Он наконец—то отклеился от стола и тряся кулаками словно обезьяна кинулся на меня. Инерция тела была такова, что мне осталось лишь перехватить его руку и сдвинувшись чуть в сторону, крутануть согнутую в локте конечность.
С громким хрустом разрываемых связок и мышц, рука повисла. Ничего не соображая от боли и ярости, Гонт прочертил кровавую борозду по доскам настила, и с трудом приподнявшись начал нащупывать на поясе жезл. Не дожидаясь результата, я со всей силы несколько раз ударил ногой, превращая в кашу ребра, легкие и внутренние органы.
Потом когда он упал на спину, еще одним ударом сорвал с его пояса жезл, и отправил куда—то в испугано ахнувшую толпу.
Свита Лорда стояла в совершеннейшем шоке, даже не пытаясь как то мне помешать.
Я пинком перекатил его на живот, а на секунду остановившись, чтобы посмотреть на реакцию горожан неожиданно встретился глазами с молодым мечником. Он стоял в готовности метнуть мне свой меч при первой необходимости.
Я улыбнулся, и медленным движением показал удар кулаком. Потом еще раз, и удивленный парень заворожено кивнул головой. Затем я ударил в полную силу так, что рука прошла через позвоночник насквозь, и коснулась досок настила. Но зная живучесть подобных существ, я вторым ударом еще и расколол голову расплескав мозги.
Лучше всякого свидетельства о смерти, мир вокруг качнула энергия посмертного дара. После потери центра сосредоточения, как это часто бывает у долгоживущих, тело Лорда на глазах превратилось в грязную лужу.
Я поднялся с колена и с неудовольствием оглядел свои заляпанные кровавой кашей руки и камзол.
— Вот так, блин. Сходил по девочкам.
Внезапно за спиной что—то шевельнулось, и я почувствовавший опасность резко обернулся расплескивая в стороны эффекторы боевой ауры.
Какой—то из гвардейцев покойного лорда решил проявить героизм и глядя расширенными от страха глазами на полыхающие, после поглощения посмертного дара, алым светом лепестки ауры, настойчиво тянул из—за пояса боевой жезл.
Наконец ему это удалось, но вместо удара, он обессилено упал на колени и беззвучно заплакал.
Это словно послужило командой для остальных членов свиты, и они тоже опустились на брусчатку.
— Эй, люди! — Я обвел глазами коленопреклоненную толпу. — Неужели смерть одного поддонка повод отменять праздник? — Я провел руками по одежде заставляя всю кровь и грязь осыпаться невесомой пылью. — Я думаю, можно мое выступление засчитать как конкурсный номер?
20
Первым опомнился мэр. Он шумно отряхивался от налипшей на штаны грязи, и зорко поглядывал по сторонам.
— Да уж. Такого номера я даже в цирке не видел.
— Теперь с вами. Я обернулся к стоящей на колени свите. Быстро поднялись, и унесли свои задницы в неведомое мне далёко. И этого безутешного тоже с собой прихватите.
Тихо подошел Тайово.
— Чего это он так? — Я кивнул головой в спину рыдающего пацана уносимого под руки гвардейцами.
— Сын. Надеялся на наследство.
— Так они же почти бессмертные?
— Правильно сказал. Почти. Лорд был заядлый гонщик и годом позже годом раньше все равно сломал бы себе шею. А теперь и надежды не осталось.
— Ну, чужие надежды, не моя забота.
— Я дал команду, и завтра слуги Лорда подгонят сюда его бывший айсор. Лорд был настоящим богачом и его айсор это настоящий летающий город.
— А мне—то что с этого? — Ворчливо возразил я. — В двух спальнях одновременно спать не сможешь. Подарить если кому?
— Ты что? — Глаза мэра лихорадочно заблестели. — Айсор это же власть.
— Дурак. — Устало констатировал я. — Вот ты мэр целого города, и что, помогла тебе эта власть спасти единственную дочь? Тебе помог твой друг.
— Но если ты владелец айсора у тебя не будет таких проблем.
— Зато будут другие. — Возразил я. — И чем выше ты забираешься, тем меньше тех, кто сможет тебе помочь в твоей беде.
Занятый разговором, я не сразу заметил тихо стоящую рядом девушку. Пряча правую руку за спиной она терпеливо ждала окончания разговора.
— Привет. — Я улыбнулся девушке, и слегка развернулся как бы включая ее в наш круг.
— Арра! — Вдруг мэр зашипел словно рассерженная кошка. — А ну брысь отсюда!
— Ни куда я не уйду господин мэр! — Девчушка даже пристукнула ножкой. — Я уже взрослая и имею право!
— Право она имеет! — Взъярился Тайово.
Но девушка уже не слушала. Она шагнула ко мне и привстав на цыпочки, взгромоздила мне на голову венок, легонечко мазнула губами по щеке, и гордо покинула помост стрельнув глазками напоследок.
— Тьфу, дура малолетняя!
— А в чем дело—то? — Я почесал затылок отчего венок залихватски сбился набок.
— Красный венок это требование первой ночи.
— А? — Я стянул сочно пахнувшее украшение с головы. — И вправду красный. И чего мне с эти делать?
