Сергей Чичин - Отстойник
— Полиция! Стоять! Руки на капот!
— На какой капот? — уточнил Мик с искренним интересом.
— На капот Айрин, я полагаю. Экий ты, Чарли, шалунишка.
Движимый чувством долга, я отпихнулся от Мика и выехал справа от Барнета, дабы открыть себе прицельную линию. Вовремя! Чуть не прозевал замечательное шоу. Видимо, голос мой прорвал непрочную плотину терпения Айрин, и она взметнулась с такой энергией, что я даже на безопасном отдалении содрогнулся. Одно из существ как раз тянуло к ней руку; Айрин срубила ее жестким блоком, выпрямилась в рост и так врезала бедняге ногой в корпус, что существо, не пискнув, укатилось через весь коридор. Второе замерло как вкопанное, видимо, не привыкло иметь дело со столь энергичными девами. Айрин развернулась к нему и красиво, как в показательном ката, вбила ногу в то место, где предполагалось лицо. Безлицый, похоже, оказался непротивленцем или же рос в аквариуме, где его никто никогда не обижал — по крайней мере ни отбиться, ни уклониться не попытался. Удар свалил его с ног, заставив нелепо ими взбрыкнуть, и оставил лежать в безжизненном виде.
Айрин взрыкнула, передернула плечами и решительным наметом направилась в нашу сторону, на ходу убирая с лица разметавшиеся волосы, обильно изукрашенные пылевыми завесами.
— Настоящая скво, — признал Мик дрогнувшим голосом. — В детстве мы ее тоже боялись.
Я воздержался от комментариев. Очень уж Айрин переживает, когда я открываю рот. А умереть от руки бытовой психопатки, в то время как кругом полно неизведанных гаракхов, было бы с моей стороны верхом нонконформизма.
Да она и так остановилась как вкопанная, разглядев фона и меня, мирно лежащих по обе стороны от героического Чарли.
— Так, — голос Айрин словно надтреснул от сухости. — И А там… я кого?..
— А какая разница? Главное, пар спустила.
— Мейсон, я только что разбила морду кому-то, кого искренне считала тобой! — Айрин втянула голову в плечи, словно опасаясь обернуться к своей жертве.
— Думаю, оно оценит. Может, дальше двинем? Эл советовал не застревать.
В подтверждение правоты Эла сотрясся пролет непосредственно над нашими головами, и вниз хлынул целый ливень камешков. А где же сам Эл?! Он ведь должен быть где-то между нами и погоней, но вот не видно же. Правда, за Эла побеспокоиться не получается — ему не больно-то повредишь, даже наехав на него танком, — но неприкрытость наших задниц перед лицом (или что там у нее) опасности есть фактор удручающий.
Дальше двинули дружной кучкой, хотя Айрин решительно воспротивилась попытке вновь ухватить ее под руки. Ну не больно-то и хотелось — все равно благодарности не дождешься. В другой раз выронишь недостаточно далеко или не случится рядом невезучих гуманоидов — так вовсе проблем не оберешься. Я задержался, потирая отбитые тылы, и помимо воли приковался взором к своду над головой.
Пролет, из-под которого мы столь своевременно убрались, ветшал на глазах. Сперва длинная трещина рассекла его по всей длине. Затем образовалось несколько сквозных пробоин, и из них вышли болезненно острые с виду клинья. Похоже на когти, только вот принцип действия странный — обычно-то когтями раздирают, а не продавливают. Я это точно знаю, материнская кошка меня люто ненавидит со всеми вытекающими. А размах у этих коготков тот еще… На увенчанной ими ладошке, чувствуется, можно открыть танцплощадку. Пойду-ка я отсюда. Очень быстро. Все равно стрезва не танцую.
Далеко уйти, однако, не успел. Спиной вперед вообще не очень разгонишься, а отвести взгляд от крошимого камня у меня не получилось. Так что сделал два осторожных шажка, а потом кусок пролета с треском грохнулся вниз, накрыв поваленную нами дверь, а сверху на обвалившуюся постройку с нереальной грацией стек по стенке гаракх. Что это именно он, даже сомнений не закралось — Эл очень метко обозвал его «местным страхом». Никакого иного описания для твари, которая словно бы переливается внутри своей шкуры, опираясь на многочисленные то ли тараканьи, то ли крабьи лапы, и не подберешь. Очень неприятное создание, хуже нью-йоркского таксиста. Особенно когда начинает доходить, что конституция твари оригинальна и куда стрелять — в корне неясно. Ярко выраженной у гаракха была только голова, однако ее покрывал роговой панцирь неведомой прочности, меня лично наведший на воспоминания о БТР. Из-под броневых щитков торчала пара изогнутых жвал длиной с мою руку. Само же гибкое, похоже что бескостное, тело уже растянулось по стене с верхнего пролета до нижнего — а высоты между ними было футов двадцать — и бог весть насколько еще длилось там, вверху.
Вот тут-то я, надо признаться, осознал наконец всю глубину нашего падения… или, если угодно, высоту нашего взлета.
Не то чтобы я был выдающимся зоологом, но, водись такие зверушки у нас, мир наш неустроенный явно по-другому смотрелся бы. Сказочками про Годзиллу хрен проймешь человека, имеющего шанс поручкаться с такой заразищей. Фу ты, пакость какая. Прямо так бы и свалился в истерике, кабы не старый добрый Голливуд. С детства на таких уродов понасмотришься, что гаракх на их фоне прямо Ричард Гир. А что большой, так мне и танк повидать пару раз случалось. Другое дело, что танк обычно худо-бедно предсказуем и встречается должным образом.
Прежде чем начать панически ссыпаться по лестнице, я вскинул ружье и выпалил поверх головы зверушки в ее струящееся сверху тело. Грохнуло в узкой шахте так, что уши заложило, а картечь, противу опасений, разворотила в грязно-белесой шкуре гаракха целый кратер. Обильно брызнуло черной пахучей дрянью. Ох, хорошо бы не на штаны! Потом не отстираешь, и доказывай еще всяким остроумцам, что происхождение пачкотни сугубо инородное. Тварь содрогнулась, и тут пришел Эл — как у него водится, эффектно и с мечом. Правильнее сказать, он прилетел сверху, сжимая меч в руках, тут уж я не постеснялся дать деру со всей доступной скоростью. Кто бы из них ни задрал другого — моей нежной натуре это зрелище на пользу не пойдет. Конечно, было бы любопытно глянуть на гаракха в разрезе, но, если подумать, — надеюсь, что они тут не на каждом шагу водятся и близкое знакомство не пригодится. И чтоб я еще хоть раз вышел дальше, чем до тележки Билли, без гранатомета!..
Мимо меня хлестнула тугая струя пресловутой черной гадости, дико заверещало лишаемое жизни чудище, а по камню зашкрябало так, что зубы заломило до самых ребер. Живодер наш Эл, да не иссякнет вовеки его пивная кружка. Что ни говори, а карма. Шагу не ступишь, не нарвавшись на очередного мордовала. Чтоб мне так везло на… стоп, стоп, только не сейчас. Хорошо уже и то, что мордовалы в основной своей массе дружелюбные. Но, что касается местного зверинца… однако!.. как самим-то местным жителям не боязно с такими гаракхами сосуществовать? Вон наше просвещенное человечество сгнобило бессчетное множество животинок, куда более социально приемлемых. Неужели среди этих Хранителей и пророков нет хотя бы немногочисленной группки убежденных браконьеров? Дело не только разумное, но и доходное. Сам знаю одного энтузиаста, который заплатил бы недетские деньги за башку гаракха над камином.
Мика я обнаружил витком лестницы ниже — он стоял, запрокинув голову, и рассматривал длинные борозды в потолке. Борозды потихоньку расширялись — в них были заметны судорожно скребущие когти гаракха. Камень, в прочности которого сомнений не возникало, когти вспарывали как сухую землю. Это я мудро поступил, под них не подворачиваясь.
— Ты смотри, какой пахарь! — восхитился фон и ткнул в один из когтей битой. На ее оголовке немедля появилась глубокая треугольная пробоина, к тому же тонкая струйка все тех же чернил просочилась в борозду и закапала биту. А затем и из других щелей пошел мелкий, дурно пахнущий дождик. Запах у гаракховой крови тот еще — нервнопаралитического свойства. Я увернулся от брызг и спешно отодвинулся от прорех в потолке. Бита затем и нужна, чтобы врагов отпугивать, а в штанах мне еще жить и жить (если повезет).
— И какой же он, гаракх-то? — полюбопытствовал Мик.
— Большой. Гадкий.
— И все?
— Остальное меркнет. Справедливости для, воняет он только внутри. Снаружи какой-то умеренный… без вкуса, без цвета, без запаха.
— О как! Без вкуса? За что, Мейсон, тебя уважаю — ты всегда все укусить успеваешь.
— Ты Айрин опять потерял?
— С ней Чаки. Она грозная, он нудный — кто с ними свяжется?..
Знаю парочку недоумков, которые уже связались. Но не будем о грустном. Тем более что когти гаракха перестали раскурочивать камень, а капель перешла в стадию водопада. Не хватало еще насквозь пропитаться этим незабываемым благоуханием. Правда, оно должно бы придавать неплохие защитные свойства — я бы к носителю оного и под страхом смерти не приблизился. Но то я, а какие там вкусы у адских обитателей?..
— Я все слышу, Микки!
