Сергей Джевага - Родная кровь
Жаркое солнце припекает макушку, подмигивает лучиками. Мама вчера обещала подстричь. Скорей бы! Отросшие за зиму волосы лезут в глаза. Да и жарко с гривой.
Мы сидим на бревне, что за нашей общинной избой. Вокруг шумит густой лес, темный и таинственный. Но для меня это дом. Я знаю все тропинки, каждое дерево и куст. Опасностей здесь почти нет. Дикие звери? Не смешите меня! Вон как прошлым летом с другом Кленом на волке катались… Серый оказался дружелюбный, даже лизнул на прощание, как щенок. А старший брат Тис?! Мама говорила, он почти научился обращаться в медведя. И язык Младших Братьев понимает намного лучше. Здорово-то как! Я тоже хочу быть медведем. Или нет, рысью… Точно, рысью! Они такие гибкие и красивые!..
Бояться следует только остроухих. Эльфы злые и жестокие. Если попадешься на пути, обязательно утыкают стрелами, как ежа. Дураки! Считают, что Лес принадлежит лишь им…
— Дядька! Я хочу быть рысью!
Он улыбается в длинную русую бороду. От работы не отрывается. Удивительный человек дядя. Если что-то начинает, то не останавливается, пока не сделает. Его уважают и любят, ведь он Шаман племени. Помогает соплеменникам, дает советы, иногда лечит. За это ему прощают многие чудачества. Вот как сейчас… Тело усопшего должно быть сожжено, чтобы он смог слиться с Солнцем. Но дядя где-то нашел старый череп, теперь делает из него оружие. Только какое? Ведь это не рунный меч или копье, какие он мастерит обычно.
— Хорошо, Терн, — одобрительно кивает дядя. — У тебя обязательно получится. Ты уже похож на кота, такой же быстрый и ловкий.
— Дядька, а мы победим остроухих?
Он хмурит густые брови. Темное, иссеченное морщинами лицо становится серьезным, даже суровым.
— Конечно, победим, Терн. У эльфов нет того, что досталось нам от Творца. Остроухие полагаются на силу Леса, на мощь деревьев. Но с нами Младшие Братья и еще кое-что…
— Что, дядька?! — спрашиваю я. В груди сладко ноет от предчувствия сказки. Дядька редко рассказывает что-то, но если говорит, то так интересно и хорошо, будто видишь своими глазами.
Он вновь улыбается, делает вид, что не расслышал. Но я же вижу, он понял, что мне надо. Просто томит ожиданием, чтобы было еще интересней. Наконец сдается, говорит серьезно и веско, словно перед советом племени:
— У нас есть кровь, Терн.
— Кровь?! — удивляюсь я.
— Да, кровь, — кивает дядя. — Творец дал нам дар. В нашей крови Его Сила и память предков.
— Предков Творца? — недоумеваю я.
— Нет, конечно, — смеется дядя. — Память наших предков. Поверь, Терн, это великая сила. С ней не сравнится мощь Леса. Остроухие уйдут.
— Хотелось бы, — вздыхаю я. — А то Тис боится далеко отходить. Подстрелят.
— Наступят времена, когда эльфы будут прятаться от нас, а не мы от них, — обещает дядя.
Он делает последние надрезы на черепе, потом долго рассматривает его на солнце. Ровно ли легли канавки, нет ли где заусенцев. Но все хорошо, и дядя, удовлетворенно крякнув, кладет череп себе на колени.
— Дай руку, Терн! — говорит он. — И потерпи, будет немного больно.
Я подаю ему ладонь. Страшновато. Но мужчина и воин не должен бояться боли. Поэтому я стискиваю зубы и терплю. Дядя извлекает из сумки с инструментами длинную деревянную иголку, колет мой палец. Больно! Огромная капля качается на конце иголки, потихоньку свисает вниз. Дядя осторожно трясет, и кровь падает на желтую кость черепа, расплывается темным неровным пятном.
— Предки! — шепчет дядя. — Услышьте и придите! Защитите ваше семя! Дайте свою Силу!
Пятно крови на кости загорается веселым алым светом. В нем отблески костра, солнечные лучи, свет луны и звезд. Постепенно оно растворяется, всасывается в кость.
— Вот и все, — почти весело говорит дядя, треплет меня по волосам. — Ты будешь хорошим воином, Терн! Даже не дрогнул, когда я колол тебе палец. Теперь беги, поиграй…
Сознание медленно возвращалось ко мне. Я чувствовал, как кровь бежит по жилам. Сердце стучало быстрей, сухой безвкусный воздух с шипением врывался в легкие. Левую кисть я почти не ощущал. Пальцы кололо острыми иголками. Правая горела огнем. Кажется, серьезный ожог.
Я услышал странный звук. Кто-то жалобно стонал, поскуливал. Лишь спустя несколько минут сообразил, что это я сам.
«Жив, — промелькнула сонная мысль, — Как хорошо!»
С огромным трудом я разлепил веки, слепо и беспомощно моргнул. Шар-светлячок не погас, ровно горел под потолком зала. Даже этот тусклый свет казался слишком ярким. По щеке у меня скатилась горячая слеза. Высохла, оставив соленую, стягивающую кожу дорожку. Перед глазами еще мелькали картинки видения: густой вековой лес, грубая бревенчатая изба, поросшая мхом. Громадный бородатый мужчина, одетый в простую безрукавку, сотканную из стеблей травы. Вот он сидит на бревне, виртуозно вырезает в черепе канавки, болтает с маленьким племянником… Черепе?!..
В мозг хлынули воспоминания: зомби, демон, некромант, мои товарищи, похожие на фигурки из серого воска… Все смешалось, слилось в цветную круговерть. Я обнаружил, что помню себя еще и маленьким мальчуганом, который любит играть, мечтает стать воином… Я мотнул головой в замешательстве. Стоп! Кто же я?.. В голове вспыхнуло имя — Эскер. Да… Да-да, я Эскер, а не Терн. Хотя и Терн тоже… Мрон!
Зрение вернулось. Теперь я увидел, что лежу на полу усыпальницы у края домовины. Рядом подсыхающее озерцо крови. Голова раскалывалась, на лбу я чувствовал быстро вспухающий бугорок. Хорошо же я головой треснулся! Шишка будет знатная.
Я осторожно попробовал пошевелиться. Боли почти не было, только огромная усталость, сковывающая тело слабость. Но это мы быстро преодолеем, не впервой. Подтянулся на руках, осторожно стал на колени. Комната кружилась, меня клонило то влево, то вправо. Я глубоко вздохнул, попытался замедлить вращение. Получилось. Теперь нужно осмотреть себя…
Ладонь правой руки сильно болела. Кожа была красная и мокрая. Маленькие пузырьки волдырей лопались, сочилась прозрачная жидкость с неприятным запахом. Кто как, а я боль от ожогов терпеть не могу. Хуже, наверное, лишь зубная боль. Шепнул короткое заклинание. Волдыри исчезли, ранки затянулись, а на месте ожога наросла новая кожа, мягкая, молодая. Левая кисть выглядела нормально, но пальцы двигались еле-еле. Я потряс ею в воздухе, разогнал кровь. Несколько раз сжал руку в кулак. Чувствительность постепенно вернулась.
Я провел рукой по лицу. На пальцах осталась кровь, подсохшие кусочки грязи. Подумалось: выгляжу, наверное, как зомби, вылезший из могилы. В таком виде только на бал идти, светских дам пугать. Ну это дело поправимое. Несколько ведер теплой воды, мыло, щетка. И будет Эскер как новенький. Главное, что жив и здоров.
Посох лежал невдалеке, шар в навершии тускло блестел.
Я погрозил ему кулаком, мысленно пообещал кинуть в печь, если еще раз обожжет. В голове сразу раздалось тихое мурлыканье, немного возмущенное и виноватое.
— Да знаю, знаю, что спасал меня, — буркнул я вслух. — Нельзя осторожней, что ли…
Я порыскал взглядом в поисках черепа. Но артефакта нигде не было. Лишь в паре шагов от меня лежала кучка серой пыли. Я подполз на коленях, разворошил. Пепел! Точно, пепел. Такой остается от жженых костей.
— Вот те раз! — воскликнул я испуганно. — А что я некроманту понесу?..
Вопрос остался без ответа. Я обхватил голову руками, постарался привести мысли в порядок. Так, идем по порядку. Я — Эскер. Теперь знаю точно. Память о Терне постепенно стиралась, отступала на задний план под напором живых мыслей. Видение было таким реалистичным, что я поверил в него, зажил жизнью семилетнего мальчика-дикаря. Со мной такое бывало, когда виделись сны о Мгире. Но даже тогда каким-то краешком сознания я понимал, что это сон. Пусть и цветной, с запахами, ощущением ветра и жара смертоносных заклятий… но сон. Я был Мгиром и одновременно с этим оставался Эскером. А тут произошло нечто другое. Я слился с разумом Терна, на какой-то миг стал им. Хорошо, что его мысли не смогли вытеснить мои. Иначе в склепе очнулся бы мальчишка в теле молодого мужчины. Но что со мной происходило во время грез? Не знаю. Помню, что кашлял кровью, потом потерял сознание… Стоять! Моя кровь пролилась на артефакт, как и кровь Терна когда-то! Тут явно что-то есть. Наверняка установилась связь между ним и мной. Я смог узреть то, что видел мальчишка в тот момент, когда дядя-шаман создавал артефакт. Память предков?.. Хм… Чем Мрон не шутит. Но что произошло с черепом? Почему он сгорел?
Я снял сумку с плеча, отыскал нужную книгу и раскрыл на полу. Так, что нам нужно? Стихийная магия… не то. Магия Знаков, Предметная Магия, Высшая… Вот! Магия Крови!
Минут через десять я захлопнул книгу, спрятал в сумке и задумался. Многое стало понятней. Магия Крови — единственный вид чародейства, что доступен лишь людям. Ни эльфы, ни гномы, не говоря уже об орках-троллях, ею не владеют. Волшебство древнее, как сам мир, и такое же могучее. Чародеи прошлого прибегали к нему очень редко. Слишком слепа и неуправляема такая магия. Ритуалы и заклинания вызова Силы Предков в книге есть. Но автор предупреждал, что одна-единственная ошибка в начертании символа или произношении звука может иметь непредсказуемые, даже фатальные последствия. Например, сжечь чародея. И весь город, в котором он находится, в придачу. А может вообще ничего не произойти. Как повезет.
