Иван Белов - Ненависть
– Кто это? – Вольф критически посмотрел на Руди сгибающегося под весом покупок. – Личный, вьючный осел?
– Добрый день гауптман, – поприветствовал Стрелок. – Я предупреждал вчера, нас трое, работаем всегда вместе, ребята проверенные и боевые.
–Ах да, точно, – припомнил одноглазый. – Трое, так трое, сумма вознаграждения от этого не изменится, – и засмеялся собственной шутке.
– Игорем звать, – Стрелок вежливо похихикал. – Кличка «Немец».
Руди глянул ненавидяще.
– Почему «Немец»? – удивился Дирлевангер.
– Парень мечтает о гражданстве, – поведал шепотом бандит. – Идея фикс.
– С такой-то рожей, – Мамчур фыркнул, расплескав кофе.
– Достойная мечта, – Вольф посмотрел на соратника укоризненно. – Это правда?
– Да господин гауптман, – Руди совсем смутился. – У меня лишь одно желание, быть полезным Германской империи.
– Похвально для столь юного возраста, – одобрил Дирлевангер. – А говорят подрастающее поколение безнадежно. Вот яркий пример противоположного. Рейху нужны патриоты. У тебя есть желание, есть прекрасное владение языком. Первый шаг к мечте уже сделан, не отступай.
Рудольф скромно потупился. Приятно когда хвалят, а Стрелок все таки гад.
– У нас мало времени и полно дел. – обратился Дирлевангер к бандиту, и многозначительно прищурил единственный глаз. – Требуется продумать маршрут. Без посторонних.
– Немец, поднимись в номер, обновки примерь, – Стрелок передал ключ. – Вижу тебе и самому невтерпеж.
Руди предпочел бы остаться и послушать о чем они говорят, но намек неясен разве дебилу. Он повернулся и поплелся к лестнице. Гауптман произвел приятное впечатление. Настоящий солдат до мозга костей, с таким не страшно в огонь и в воду. Под ногами заскрипели ступени. На втором этаже темнотища, хозяин, сука, электричество экономит. Свет падал из небольшого окна, в конце узкого коридора. Стрелок прав в одном, нарядиться хочется аж до дрожи в коленях. Жаль зеркало в комнатушке крохотное.
Руди подошел к номеру и приготовил ключ. За спиной едва слышно скрипнула дверь. Даже пикнуть не успел. Сильная рука зажала рот, и Рудольфа затащили в соседние апартаменты, успев чувствительно двинуть по почкам. Злой голос прошипел в самое ухо:
– Ни звука тварь, если хочешь жить.
На улице белый день, а здесь кромешная темнота, единственное окошко плотно зашторено. Рядом кто-то напряженно сопел. Вот попал.
– Сел, – Руди толчком опустили задом на стул. – Как зовут?
Рудольф промолчал, лихорадочно размышляя о создавшемся положении.
– Язык проглотил? – в лицо ударил ослепительный свет.
– Вы же сами сказали, ни звука, – озадачился Руди.
– Умничать вздумал? – последовал удар в солнечное сплетение. – Ты это брось. Имя, быстро.
– Руди, в смысле Игорь, – тут же поправился Рудольф, тщетно пытаясь спастись от бьющего в глаза света. Какая-то дешевая постановка, как в кино про шпионов.
– Не понял.
– Руди кличка, – нашелся Рудольф, проклиная себя на чем свет стоит.
– Обыскать, – велел второй голос. – А ты, Рудиигорь, слушай меня. Времени у нас в обрез, а вопросов целая куча. Не вздумай орать.
Сильные руки ощупали одежд,у не пропустив ни единой складочки. Из внутреннего кармана извлекли паспорт. Лампа потухла. Шторы немного открылись. В комнатенке трое мужчин, два громилы в гражданке, а прямо напротив вчерашний белобрысый крепыш из охраны Креста. Тот, который баловался с патроном.
– Я вас знаю, – глупо улыбнулся Рудольф.
– Меня знает каждый придурок в этом зачуханном городе, – закатил глаза блондин с перебитым носом, листая паспорт. – Когда вы выходите?
– Завтра, – Рудольф настроился на взаимовыгодное сотрудничество.
– Цель похода?
– Понятия не имею, мне не докладывают.
– Охотно верю, – вспышка фотоаппарата ударила прямо в лице. Сволочи.
– Ты жалкий типчик, – продолжил блондин. – Остальных видели раньше, а ты здесь впервые, и я из кожи вывернусь, но разузнаю кто ты, и чем, сука дышишь. Откатайте его.
Один мордоворот вывернул Рудольфу руки, а второй валиком нанес на ладонь черную, липкую дрянь и снял отпечатки. Вся процедура не заняла и минуты.
– Вытрись, – белобрысый бросил тряпку. – Перейдем к делу. Нам требуется услуга.
– По средам не подаю, – огрызнулся Руди, тщетно пытаясь оттереть липкую, черную краску.
Новый удар под дых согнул в три погибели.
– Расклад такой, – улыбнулся блондинчик. – Зондеркоманда уходит в Мертвые земли, и я хочу знать, куда конкретно и с какой целью. Своего человека подсунуть мы не успеем, твой друг спутал все карты. Ты нам поможешь.
– Я?
– Ты. Получишь вот эту штуку, – крепыш продемонстрировал крохотную, черную коробочку из пластмассы. – Следящее устройство. Будешь держать при себе, остальное жучок сделает сам.
– С чего бы мне это делать? – удивился Рудольф.
– Вот это уже деловой подход, – удовлетворенно кивнул блондин. – Не буду нести чушь о долге нашему славному городу. Я знаю, что любят такие как ты.
– Общаться с умными людьми? – предположил Руди. – Но как вам это поможет?
– Серый ударь его, – поморщился белобрысый. – Хотя нет, постой, боль похоже доставляет дурачку удовольствие. Не зли меня парень. У меня все твои данные и через неделю я буду знать о тебе абсолютно все: родственники, друзья, адрес мерзкой конуры, потаскушки, кусты под которыми гадил за последние месяцы. Тебе это надо? Если обманешь, я пойду за тобой, клянусь, и уничтожу все, что тебе было дорого. Предлагаю сделку, ты помогаешь нам, дело совсем пустяковое. Услуга будет щедро оплачена, как вернешься, получишь, скажем, десять тысяч марок. Нормально? Хорошие деньги для такого замарашки как ты. Тысячу получишь авансом, прямо сейчас.
– Вербуете?
– Покупаю со всеми потрохами.
– Хорошо, я готов, – быстренько согласился Рудольф. Легко выбирать когда вариантов нет.
– Молодец. Прибор спрячешь на теле, он ударопрочный, заряд батареи рассчитан на месяц. Стоит как десяток таких как ты, поэтому отвечаешь головой. Усек?
– Буду предельно осторожен, – пообещал Руди, и едва не уронил приборчик на пол. – Паспорт верните, пожалуйста.
Белобрысый поколебался, вложил в паспорт стопку купюр по сто марок, отдал документ и вкрадчиво произнес:
– Я рассчитываю на тебя парень! Не подведи.
Рудольф не нашел ничего лучше чем отдать честь.
Крепыш покачал головой, словно имея дело с полным дегенератом, подошел к двери и сказал:
– Мы уйдем, ты сидишь, отдыхаешь. Ну и сам понимаешь, никому ни слова о нашем маленьком дельце.
Троица выскользнула в коридор без единого звука.
Руди выдохнул. Ну не скотство ли? Впутываешься в новые передряги с пугающей периодичностью. Черная полоса началась, не иначе. Спокойно дожил до двадцати лет и вот тебе, здрасьте, в проблемах по самое горло, будто в унтерменшевский сортир провалился, и пытаешься красиво плыть, сохраняя лицо. Бандиты, террористы, шпионские игры. Куда еще можно вляпаться?
Осторожно подобрался к двери. В конце коридора, там где лестница к черному ходу, мелькнуло движение. Ага, хитренькие какие, через зал не пошли. Руди выбрался с твердым намерением проследить за белобрысым и его молчаливой компанией. Твою мать, вещи! – опомнился, вернулся, и сгреб пожитки в кучу. Не успеешь отвернутся, все сопрут на хрен, оправдывайся потом, как просрал вверенное имущество. Стрелок живьем съест. Потащил все к себе, обронил ключ, пытаясь в потемках нашарить замочную скважину. Проклял все на свете, бросил шмотки на пол и бросился в погоню. На пол пути уже забыл, запер дверь или нет, возвращаться некогда. Заглянул на лестницу. Никого. Прислушался. Тишина. Осторожно, на цыпочках, одолел два пролета и выглянул на улицу. Ага, ждут тебя, как же, раскатал губы. Двор трактира, огороженный высоким забором, пуст, калитка чуть приоткрыта. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Как-нибудь в другой раз.
Внимание Руди привлекла толчея в противоположном углу. Послышались пьяные вопли и смех, больше похожий на больное кудахтанье. Три парня, лет может по двадцати, здоровые, мордатые, столпились возле большой клетки из ржавых металлических прутьев. Один, с шикарными, русыми кудрями вооружился палкой и принялся тыкать в клетку. Подельники восторженно зареготали.
Руди подошел поближе и попал в облако смрада. Так пахнет в цирке, если за зверями не убирать пару недель.
– Филя, дай мне! – заканючил самый малой, попытавшись завладеть палкой.
– Обожди, – кудрявый повел плечами, и ткнул в огромную кучу, валяющуюся в дальнем углу.
Похоже на груду старого тряпья. Куча зашевелилась и глухо зарычала. Медведь! Руди замер. В клетке скорчился зверь, большой, исхудавший так, что ребра торчат, грязный, шерсть свалялась в колтуны и местами выпала, открывая темную, покрытую гноящимися струпьями кожу. На полу хлюпала навозная жижа, перемешанная со сгнившей соломой, валялись кости, с остатками почерневшего мяса. Медведь забился в дальний угол, прикрывая морду лапами. По спине пробежал холодок. Когти у зверя вырваны. Сильный, красивый и гордый зверь, теперь раздавленный и забитый, живая игрушка на потеху ублюдкам.
