Даниил Аксенов - Проект «Справедливость»
Признаться, не все эпизоды детства отложились в моей памяти. Кое-что я помнил отчетливо, но многое было как в тумане. Почему-то с каждым годом все меньше и меньше думал о ранних годах.
- Не помню, - ответил я. - А что он делал-то? Не помню ничего необычного. Был как все.
- Как все? - улыбнулся Юра. - Ну ты даешь! Забыл как он птиц мучил? Ловил, а потом у живых отрывал перья. Забыл, что ли?
- Хм… забыл, - ответил я. - Каких еще птиц? Голубей?
- И голубей тоже. Эх, дырявая у тебя голова, Глеб. Ну ладно, мне пора. Развлекайся тут, - Юра начал было закрывать окно, но вдруг снова обернулся ко мне. - А котенка хоть помнишь? Как Леня его взял за хвост, размахнулся и убил, швырнув в кирпичную стену? Нам тогда лет по восемь было.
- Не помню, - покачал я головой. - Какого еще котенка? Я это точно видел?
- Конечно, видел! - удивленно воскликнул Юра. - Мы же тогда втроем залезли на старую швейную фабрику. А там был этот котенок! Фабрику-то помнишь?
Фабрику?! Старую швейную фабрику?! Догадка пронзила меня как удар молнии. Я вдруг вспомнил все так отчетливо, словно это было вчера. Склад швейной фабрики с каменными стенами, деревянным полом и тюками тканей… Мы туда залезли через окно на чердаке. Нам действительно было по восемь лет. Мы светили фонариками, и среди тюков обнаружили веселого котенка. Черно-белого котенка, который хотел с нами играть! Леня первым завладел животным. Ни я, ни Юра не успели его остановить, как вдруг он размахнулся и швырнул котенка в стену. Я теперь это отлично помню. Но помню и другое! А именно, что та швейная фабрика из моего детства была как две капли воды похожа на швейную фабрику в старом городе, из которой не было выхода. И котенок был таким же. Он ничем не отличался от того котенка!
- Ну ладно, Глеб, мне пора, - Юра неправильно истолковал мое потрясенное молчание. - Опаздываю совсем. Have fun, как говорят америкосы!
Он нажал на газ и машина тронулась. Я с трудом пришел в себя и бросился за ним, хватаясь за рукоятку двери.
- Стой, стой! - закричал я. - Подожди!
Раздался резкий звук тормозов.
- Глеб, ты с катушек слетел?! - заорал на меня Юра. - Что делаешь?! Зачем под машину бросаешься?!
- Послушай, - я заторопился задать главный вопрос. - Раз уж у тебя такая хорошая память, то скажи, ты помнишь зулуса, ассирийца и конкистадора? Помнишь их? Да?!
- Какого еще зулуса? - Юра обалдело захлопал глазами. - Глеб, что с тобой? Ты заболел или ударился головой? Вон, с тросточкой ходишь. Обо что ты приложился?
- Так, значит, не было зулуса? - спросил я, отпуская дверь.
- Не было, Глеб. Никакого зулуса не было. Прости, но тороплюсь. Звякни мне завтра или я тебе позвоню. Бывай!
Юра снова нажал на газ, рено рванулся и вскоре скрылся за поворотом. Какая-то машина прогудела мне, чтобы я не занимал проезжую часть. Вика стояла перед входом в клуб и терпеливо ждала меня. Нашла кого ждать! Я уже не был тем, кем был несколько минут назад. Швейная фабрика и котенок доконали меня. Я стал кое-что понимать. Пока это были обрывочные догадки, но такие, которые вот-вот сложатся в единое целое.
- Пойдем, Вика, - я подошел к девушке и сделал приглашающий жест внутрь клуба. - Я постараюсь тебя развлечь. Но что-то мне подсказывает, что сейчас это плохо получится.
Глава 16
На следующее утро я проснулся с головной болью. Клуб действительно оказался хорош, как и Вика. Они оба помогли мне отвлечься от забот, я провел яркий вечер, но заботы-то никуда не делись, а только передвинулись на время. Сдвинулись на это самое утро, объединившись с головной болью и образовав чудовищный союз.
Я принял душ и наскоро позавтракал. Солнечные блики мерцали на моем желтом кухонном столе, будто вырезанные из фольги звездочки на детском утреннике. У меня мелькнула мысль снова наполнить миску водой, но, поразмыслив, решил не спешить. Что толку? Нужно сначала научиться понимать, о чем говорит незнакомец.
Не откладывая столь важного дела на потом, я сразу заехал в местное общество глухих. Там у обходительной пожилой женщины взял телефон хорошего учителя, позвонил ему и договорился о немедленной встрече. У меня еще оставались деньги - нетронутая зарплата за те месяцы, которые я провел старом городе. Эти деньги нужно потратить с умом.
Сурдопедагог оказался деловитым пожилым мужчиной невысокого роста, но очень подвижным. Он запросил дорого, но зато не только провел вводное занятие, но и снабдил меня материалами, по которым нужно заниматься, включая диск с обучающим фильмом. Оказывается, чтение по губам - не такое уж сложное дело. Здесь главное - опыт. Считывающиеся с губ звуки называются фонемами. К сожалению, не все они видны. 'К' или 'Х' довольно сложно рассмотреть, а некоторые фонемы вообще походят друг на друга. Но это не беда. Человек ведь может угадывать слова с пропущенными буквами, ориентируясь на свое знание речи и даже на контекст. Я покинул учителя обнадеженный. У меня оставался лишь один вопрос: на каком языке говорит со мной 'старик из миски'? В Лиме для всех был один-единственный язык. Американец, француз или русский поймут там друг друга без проблем. Но что будет, если говорить с представителем Лима, находясь в России?
Это был сложный вопрос, и я ответил на него так: для Лима не существует языковых барьеров, любой другой язык поглощается и преобразуется. Получается, что обитателям Лима все равно, на чем говорить, они будут поняты. Вполне вероятно, что мне покажется, будто 'старик из миски' говорит со мной по-русски.
Мой следующий визит был в фехтовальный зал. Губернатор рекомендовал регулярно тренироваться, чтобы сохранялись данные мне навыки. Я не собирался бить рекорды и становиться чемпионом, мне просто был нужен спарринг-партнер.
Зал примостился в трехэтажном здании рядом с метро 'Аэропорт'. В четверг днем занятия не проводились, даже индивидуально тренеры занимались по средам. Однако деньги открывают все двери. Я поговорил с молодым мастером, чтобы он фехтовал со мной два-три раза в неделю в произвольное время. Поначалу Евгений (так его звали) воспринял предложение без энтузиазма и хотел было чрезмерно вздуть цену, приняв меня за одного из богатых бездельников, которые бросаются от одного занятия к другому, нигде не задерживаясь долго. Но потом решил все-таки поинтересоваться моим опытом.
- Занимался всего несколько месяцев, зато без перерыва, - честно ответил я. - Это выходило… примерно, пять часов в день на одно лишь фехтование.
Евгений удивленно посмотрел на меня и снял узкие модные очки, чтобы их протереть клетчатым носовым платком.
- И у кого вы занимались, можно поинтересоваться?
- Вы вряд ли знаете этого типа, - ответил я. - Он себе на уме, но учить умеет. Если его ученик не сдохнет в ходе занятий, то выйдет неплохим специалистом. Я не говорю, что специалистом в фехтовании, а… скажем так, в другом деле. Фехтование - это побочный продукт.
Евгений слегка нахмурил русые брови. Ему, должно быть, показалось, что я брежу. Тем не менее, он решил оценить мое мастерство и предложил провести пробный бой.
Зал был довольно большой, с несколькими светло-желтыми дорожками для фехтования. Мы надели белые костюмы и маски. Современная спортивная шпага показалась мне легче привычной. Мы встали в стойку по команде 'К бою!', а затем я сделал то, чему был обучен: провел мгновенную короткую разведку, а когда стало ясно, что противник опытный, воспользовался одним из рутинных приемов, которые так любил губернатор.
Мне никогда не доводилось фехтовать с современными мастерами. Я слышал, что старые школы фехтования проиграли бы новейшим, ведь все растет, все развивается. Поэтому обескураженное лицо Евгения, когда он сорвал с себя маску, стало для меня сюрпризом.
- Повторим! - воскликнул мой учитель. - Это ведь у вас получилось не случайно! Я такого никогда не видел!
- Повторим, - я кивнул. - Хорошо.
Будет уместно объяснить наконец, в чем заключалась суть некоторых упражнений в губернаторском доме. Мое тело помещалось в плотную аморфную белую массу, которая так крепко обхватывала меня, что было трудно дышать. Здесь было важным полностью расслабить все мышцы, иначе дело закончилось бы их разрывами и даже переломами костей. Затем губернатор или один из 'разумных' вновь созданных манекенов становился напротив меня и… аморфная масса начинала двигать моими руками и ногами. Губернатор утверждал, что таким пассивным образом тело запомнит правильные движения, а потом будет их с легкостью повторять. Что ж, он был прав, однако происходящее отнюдь не казалось мне 'магическим действием', а, скорее, напоминало интеллектуальную обучающую систему, настолько ловко и эффективно аморфная масса распоряжалась моими конечностями.
- Вы прекрасно играете ритмом! - Евгений после второй схватки был возбужден. Он ходил по дорожке взад и вперед, хватаясь за свои собственные руки. - Это большое искусство! Я раньше даже и поверить бы не мог, что кто-то так быстро способен меня втянуть в свой ритм, почти загипнотизировать!
