Олег Кукса - Камикадзе на прогулке
Впрочем, немного низкий по моему вкусу рост, около ста шестидесяти пяти сантиметров, некоторая хрупкость, утонченность вместе с явной атлетической закалкой и чуть более широковатыми плечами, несколько портили картину. На напряженной руке, которой девушка, играючись, держала не маленький, я бы сказал, рюкзак, явно проступали натренированные мышцы. Заставьте маленькую, тонкокостную, хрупкую девушку заняться тяжелой атлетикой, и посмотрите на нее годика через два — тогда поймете, о чем я.
Легкая свободная футболочка из тонкой ткани соблазнительно облегала верх незнакомки, не пряча от меня явно вычерченные бицепсы, трицепсы и другие мышцы под упругой кожей. К тому же природа щедро наделила ее очаровательными женскими атрибутами. И вряд ли здесь носят лифчики, судя по местной моде. Хотя дисбаланс между хрупкостью и мышечной массой на плечах и руках, на мой взгляд, был выше желаемого. Так что незнакомка только выиграла во внешности, когда, положив рюкзак в паре метров от меня, накинула на себя куртку из тончайшей кожи. И, как я понял, футболочка была лишь удобной подкладкой для кожанной брони.
Я поймал себя на том, что на эти несколько секунд забыл о смертельной опасности, остановив в конце свой взгляд на свободной футболке с низким вырезом, пока девушка подходила ко мне. Но поймав себя на этом, снова посмотрел ей в глаза, когда она с озабоченной миной наклонилась к мне, присев.
Девушки, не обижайтесь — если мужчина начинает вести себя как полный идиот и пялится на вас, забыв обо всем — не сердитесь и не ругайтесь. Знайте просто: если вы смотрите в глаза мужчине — ему не выиграть этого противоборства. Он обязательно, рано или поздно, скользнет глазами ниже, по вашей груди, бедрам, ногам. Это заложено природой, мужским подсознанием — не на что и обижаться. Если взгляд мужчины, скользнувший по вам, неосознанный, мимолетный, без намеков на хамство и наглость — это наоборот, высший комплимент, который мужчина оказывает женской красоте. Так что вините в этом не мужчину, а себя, если конечно собираетесь кого-то в этом винить. Либо — Природу и саму Жизнь, наделившую вас невероятной красотой и привлекательностью, перед которой нашему мужскому подсознанию не устоять.
Благодарю тебя, Господи — ты хотя бы один раз послал мне своего Ангела-Хранителя — во плоти, а не Святым Духом! Не зря меня на базе называли самым удачливым прохвостом. Любимчиком Фортуны. Я, что ли, виноват в том, что так хорошо играю в карты? Никогда не мухлевал, не метил карты, как некоторые. Честное слово!
Даа, вот что значит — повезло! Встретить помощь, и где — посередине заброшенного каменного ущелья, глубоко в горном массиве!
Было в незнакомке что-то, невольно притягивающее взгляд. В том, как изящно она двигалась — уверенно, грациозно, и ни одного лишнего движения. И — какая удивительная ткань — откуда здесь она!? Даже подумать не мог, что выжившие колонисты будут носить такую изящную, очень хорошего качества, стильную одежду! Словно она была куплена в модном, элитарном магазине, а не…
Даа, здесь действительно жарко и моя спасительница предпочитала комфортную, удобную одежду. Но куртка, видимо, в застегнутом варианте являлась легкой броней, потому что мастерски была укреплена в некоторых местах чем-то, вроде внешней мелкоячеистой кольчуги, которая защищала плечи, туловище и руки незнакомки. И явно являлась компромиссом между кожаными доспехами воина и удобной, стильной одеждой. К тому же сорту относилась укороченная кожаная юбочка, с такими же кольчужными вставками в кожу. А переливы серых оттенков брони создавали неповторимый, сложный узор, по которому сразу можно было сказать, что эта броня была явно сделана на заказ и стоила, скорее всего, немаленькие деньги.
В такой кожанной броне должно было быть немного жарко в такую погоду, а, если учесть увесистый прямоугольный рюкзак за спиной и маленький, изящный ручной арбалет с колчаном коротких болтов на боку, то носить все это, на мой взгляд, по такой жаре было непросто.
End 2ур. 28
Пока незнакомка перекатывала меня на бок, отчего-то настороженно глянув и приложив к моей груди свою ладонь, я получше рассмотрел торчащую из ее рюкзака длинную, изящную рукоять чего-то из разряда холодного оружия, а также рукояти метательных ножей, закрепленных в ножнах — на самой куртке и ее рукавах. Похоже, моя спасительница была снаряжена серьезно, и, видимо, умела всем этим пользоваться.
— Потерпи, — как-то буднично, но все же ласково произнесла незнакомка, наклонившись рядом со мной и коснувшись ладонями моего лица. — Может быть, будет немного больно. Лучше закрой глаза.
Ее руки заскользили по моей голове, моим щекам, затем по груди и бокам. На лице же было спокойное, сосредоточенное выражение, а жесты и движения рук были уверенными, словно делала она это миллион раз. И я невольно узнал в этих движениях жесты матерого врача, осматривающего бог знает какого пациента в своей жизни.
И все же… А чего это она делает!? Для таких нежных ласок еще вроде бы рановато! Мы даже еще не познакомились толком, а она уже… Но девушка уверенно полезла своими ладонями мне под комбинезон, раскрывая его, дотрагиваясь, скользя ладонями по внутреннему броннику, от низа живота до моей шеи. Лишь недовольно нахмурилась, наткнувшись на него. Кажется, если бы она добралась своими ладошками до моего бренного тела, и ощупала мою кожу, ее бы это устроило больше.
Резко закололо во всем теле, словно ударило током. Ааа, вот в чем дело! Все-таки, как мне и подумалось в первый миг, это осмотр врача, заметил я про себя несколько разочарованно. Извините, девушка — а мы-то губу раскатали… Эх, что-то вы все время не о том думаете, молодой человек…
Подробнее — 2 ур. 29
2Кажется, меня лечат местными народными методиками. Ну да, она же предупредила, что вылечит меня. Как интересно — шаманство какое-то. Разве так лечат? А где же лекарства и прочие атрибуты медицины?
Ладно, подыграем с умной физиономией девушке — чем бы суеверным она не тешила свое невежество. В конце концов, мы и ожидали, что выжившие на Планете Хаоса в социальном развитии будут отброшены тысячелетия на два-три назад. Но мне, как дипломированному врачу и хирургу, верить в это шарлатанство было как-то не с руки. Однако моему Ангелу-Хранителю моя вера или неверие были, мягко говоря, до лампочки. Она просто, с нейтральным, немного сосредоточенным, выражением лица делала свое дело. Обыденно так — мол, не в первый и последний раз.
— Одежду я тоже постараюсь почистить, заражение свежее, но это не так легко и требует времени, — ласково сказала, наконец, моя спасительница, продолжая нехитрую лечебную процедуру легкими прикосновениями своих очаровательных ладошек.
— Местное излучение? — догадался я.
— Да, — согласилась она. — Вот такая дрянь у нас называется Чернотой.
Она словно зачерпнула что-то, и, вытянув одну из своих ладошек из-под моего комбинезона, поднесла ее ближе к моему лицу, показывая. И, кажется, она внимательно следила за моей реакцией. И лишь когда я перехватил ее пристальный взгляд, смутилась, наконец, опустив свой взгляд на свою ладонь.
Посмотрев на нее тоже, я совершенно отчетливо разглядел темную дымку, пар, который, скопившись в ложбинке, медленно втягивался в ладонь девушки. От черного марева почему-то пощипывало глаза, словно она поднесла моим глазам свежеразрезанную луковицу. Но никакого резкого запаха и в помине не было. Просто было неприятно смотреть на эту Черноту.
— На Черноту лучше не смотреть так пристально, ее токсины опасны для глаз, — подтвердила девушка, тут же убирая руку, снова засовывая ее мне под комбинезон. Кажется, она все же была немного смущена тем, что вынуждена заниматься моим лечением таким вот экстравагантным способом. Печенкой чувствую — если бы мы были хорошо знакомы — наверняка стащила бы с мня всю эту зараженную Чернотой одежду. Это было написано у нее на смущенных, алеющих щеках заглавными буквами.
End 2ур. 29
3
— Тебе еще повезло — Чернота еще не проявилась в нашем мире. Ее еще можно откачать, — пояснила девушка, прислушиваясь к своим ощущениям и продолжая поглаживать ладонями мои руки. И я заметил, наконец, как из рукавов моего комбинезона в ее ладони втягивается эта чернеющая, почти незаметная дымка. Ничего себе!?
— Через полчасика-часик твою одежду пришлось бы выбросить — вторичные токсины испортили бы ее. Она начала бы фонить, разрушаясь, и за какой-то час превратилась бы в труху, годную одним лишь Кхотарам на кормежку. А станции чистки, сам понимаешь, здесь в горах нет. Но одежда — бог с ней, а вот кроссовочки твои… Без них по горам — сам понимаешь… Впрочем, как я вижу, Лизуны в тебя столько своей дряни накачали, что на сегодня ты свое уже отбегал. Такие токсины и мне сразу не откачать — так что извини.
