Дмитрий Матяш - Выход 493
Старик заговорщицки подмигнул Кириллу Валериевичу и, опасливо подстраховываясь узловатыми пальцами, нетвердо соскочил на землю (и зачем влезал на то колесо вообще?), после чего неуверенной, какой-то кривой походкой подошел к разложившим костер дежурным и, спросившись, подсел к ним. Те охотно приняли полковника в свою компанию, предложили чаю. Но он то ли скромничал, то ли побоялся за дряхлое сердце, но разделить с дежурившими Тюремщиком и Бешеным удовольствие от чаепития отказался.
Крысолов задумался.
Зачем же он здесь, этот старик? Что он хочет найти? Для чего оставил дом? Неужели не наигрался еще в войнушки? Неужели захотелось на старости лет острых ощущений? Нет, в это не верится совсем. Тогда почему? Да потому, что полковник человек хоть и скрытный по натуре, — чему собственно удивляться совсем не стоит, — но у него же на лбу написано, что он так же, как и все, не смог бы жить нормально, если бы экспедиция ушла без него. Он бы увядал, пропадал бы, как забытый на поле после уборки урожая стебелек пшеницы.
Вопил бы, кричал бы… Не обходите меня стороной, не забывайте, не отворачивайтесь… Возьмите меня, у меня еще есть полный зерна колос… Я еще пригожусь вам. Не дайте мне сгнить.
И тут Кирилла Валериевича осенило. Вот! Вот, что всех их — ВСЕХ ИХ — без исключения, объединяет! Чувство, что своим участием они смогут помочь друг другу. Чувство, что каждый из них является звеном, создающим собой крепкую, прочную цепь! Чувство, что он не может остаться, потому что он больше нужен там, в экспедиции! И не важно, куда она направляется, да хоть на Чукотку, хоть на Аляску — это всего лишь фон. Это всего лишь повод, чтобы им стать командой. Чтобы прикрывать друг другу тыл, чтобы подставлять свое плечо тому, кто этого требует, и чтобы в итоге, сжавшись в один кулак, «пробить на фанеру» этот мир и еще помочь тем, кто нашел способ просить о помощи!
Был бы у него внутри прибор, измеряющий силу боевого духа — ей, Богу, сейчас бы он зашкалил. Но длиться этой радости было суждено не долго.
Кирилл Валериевич как раз дотронулся рукой до купола и, отметив про себя, что тот был лишь слегка теплым, удовлетворенно пробормотал «Вот и славненько, раньше соберемся», когда из одного из отсеков выбежал Секач. Он был настолько взволнован, что Крысолов первым делом подумал, что кто-то умер. Хотя «умер» сказано еще мягко. Скорее, будто Секач случайно поджег «Форт» и загерметизировал отсеки, предписав всем, кто там находился, смерть от удушья.
— Беда, Крысолов.
— Что случилось?
— Коран плох… и это… парня одного нет. — Его лицо все блестело от капелек пота, глаза бегали, как у неловко признающегося в любви мальца.
— Стоп, Серега. Давай по порядку. — Крысолов незамедлительно спрыгнул на землю и потянулся за матрацем, чтобы скрутить его в рулон и забросить за сиденье до следующего случая. — Что с Кораном?
— Плохо с Кораном. Михалыч говорит, что он слишком много крови потерял, нужен донор. Но сначала ему нужны анестетики или как там их… а их нет. Последнего ламара на мелкого этого истратили, ну, что его Тюрьма воспитывал. Ты же сам хотел, чтобы его быстро восстановили… Вот и…
— Быстро восстановить и лечить ламарами — это разные понятия. Пора бы уже знать. Скоро будут ими головную боль лечить, расточители, м-мать.
— Так Михалыч говорит, что это Юлька так решила. А ты вроде как сказал…
— Тоже мне, нашел чьи решения!.. — оборвал его Крысолов, но в следующую секунду остыл. — Так, ладно, а что за парень пропал? С чьего экипажа?
— С нашего. Парень в последнем отсеке дежурил. Леком кликали, помнишь такого?
— Конечно, помню, — лицо у Кирилла Валериевича потускнело, брови свелись к переносице. — Это ж наш Ворошиловский стрелок. Куда же он мог пропасть?
— Не знаю, — развел руками Секач. — Капсула его была открыта, а отсек — закрытым изнутри.
— Может, его крылач это..? — он провел большим пальцем по горлу.
— Да нет, — отмахнулся Секач, — ребята сказали, что это как раз он второго крылача и снял. Одним выстрелом. Мы как раз в машину садились, когда он ему мозги со «старухи» вышиб. А влезал ли он назад в отсек, никто не видел.
Со «старухи»? — задумался Крысолов и, плотно сжав губы, выпустил ноздрями воздух. — Значит, покидал-таки капсулу, гад.
— Вроде как грозовые тучи идут, — сказал Секач, заглянув в иллюминатор над головой Крысолова.
— Тучи это хорошо, — протянул Крысолов и сверился с барометром, — Это очень хорошо, — утвердительно повторил он, убедившись в правоте напарника.
Не говоря ни слова больше, он открыл водительскую дверь «Чистильщика», небрежно закинул матрас за сиденье, затем повернулся к напарнику и наткнулся на ничего не понимающий взгляд.
— Ты что, собрался идти искать его?
— А есть другие варианты? Или… — он специально выдержал как можно дольше эту гнетущую паузу, словно проверяя товарища на вшивость, — так поедем? Оставим его здесь?
— Но с чего ты взял, что он жив? Он пробыл под солнцем… — наклонив голову, Секач пригляделся к положению стрелок на часах скрестившего руки на груди Крысолова, указывающих три двадцать, и снова полными изумления глазами замерял начальника. — Больше восьми часов! Считаешь, он может выжить?
— Почему же не может? Ты забыл, как Сенька Дух в поле нашел где укрыться от солнца? А Лек — парень толковый, выживет, если захочет.
— Тогда я с тобой, — решительно сказал Секач.
— Ну тогда чего стоишь? Тащи баллон, резак, «Разведчика» я что, по-твоему, на обратном пути подбирать буду? Разбуди Бороду и давай, объявляй общее построение.
Но делать этого уже не нужно было. Большинство сталкеров сами высыпали наружу, обговаривая случившееся. И даже те, кто спал, услышав гомон, тоже присоединились к обсуждению, разжевывая новость в подробностях. Кто-то отрицательно мотал головой и, словно говоря о мертвеце, выгибал губы луной, время от времени отмахивался, как от пустой затеи. А кто-то наоборот, поглядывая в сторону Крысолова и Секача и догадываясь о чем они говорят, одобрительно кивал, время от времени тыча в оппонентов пальцами и указывая на дорогу. Мол, а если бы ты там оказался?
— Э, мужики! — окликнул Крысолов, и толпа тут же затихла. — Мы с Секачом выходим. Пока погода позволяет, попробуем найти Лека и вернуть «Разведчик». На все про все мы берем себе час. Если за час не вернемся, уезжайте. «Чистюлю» пускай ведет Бешеный. Старшим оставляю… — Кирилл Валериевич посмотрел на Василия Андреевича, хотев было бразды правления передать ему, но на фоне дюжих, здоровых ребят-сталкеров, он выглядел настолько уставшим и потрепанным, что назначить его на этот пост просто не повернулся бы язык. — Стахова. Никитич, — он обратился к вышедшему наперед толпы бывшему начальнику заставы, — тебе все понятно?
— Да, — ответил он.
— Значит, схема такая. Если у нас все выгорит, и мы справимся раньше часа, то на перекрестке оставим метку и, не заезжая в город, будем двигаться к следующей контрольной точке — Пирятину. До него шестьдесят километров. Думаю, если дорога будет нормальной, вы за часа три туда вразвалочку тоже доберетесь. Если вы метки не найдете, значит, мы либо застряли в городе, либо каюк «Разведчику». На всякий случай пускай Борода съездит проверит, если нас возле «уазика» нет — отправляйтесь дальше. Не будем превращать нашу экспедицию в поиск поисковиков, потому что с таким успехом до Харькова не доедет никто.
— Так почему бы вам не взять «Бессонницу», Кирилл? — возник у Стахова резонный вопрос. — Погода все равно портится. Сейчас сложим купол, и айда. А мы вас тут подождем или на перекрестке.
— Змей! — вытянув шею, попытался рассмотреть за головами кучкующихся сталкеров «Бессонницу» Крысолов.
— Я здесь, Кирилл Валериевич. — Заскрипела старыми колесами похожая на большой скейтборд каталка, на которой механик «Бессонницы» последние дни проводил почти все свободное время. Да и сейчас, выехав из-под днища бронемашины, все его лицо было перепачкано мазутом, в руках он держал большие разводные ключи, а на асфальте у его ног лежали детали разобранного привода.
— Сколько еще времени займет ремонт? — спросил Крысолов не столько для себя, столько для того, чтобы Стахов понял ответ на свой вопрос.
— Часа два, а если кто поможет, то где-то полтора, — передернул плечами Змей. — Эти, блин, мудаки из слесарки все мне тут напутали. Они же думают что это им в «зилке» сто тридцатом ступицу поменять. А это ж техника!
— Ладно, мужики, не будем тогда минорить, — бодряще подморгнул сталкерам Крысолов. — Думаю, у нас должно получиться. Всё, — он прихлопнул в ладоши, — даст Бог, свидимся.
— Ну тогда возьмите хоть еще добровольцев что ли, — поднял руку Тюремщик, когда Кирилл Валериевич уже повернулся к ним спиной.
— Да, — последовал его примеру Рыжий, — для подстраховки?..
