Михаил Михеев - Крепость
— Ну, можно сказать и так.
— И, как всякий деловой человек, обладаете обширными связями в самых разных кругах, не так ли?
— Смотря в каких, — осторожно ответил Стюарт.
— А вот это уже вам решать, — голос адмирала стал жестким. — Поскольку в успехе предприятия вы будете весьма даже заинтересованы.
— И чем же?
— Карманом, естественно. Что для делового человека важнее кармана?
В общем-то, идея адмирала была проста, как три копейки. У него уже сейчас было два не нужных парохода. Груз — он нужный, а вот сами пароходы — нет. Учитывая же, что эскадра вот-вот опять выйдет на охоту, количество трофейных пароходов разной степени потрепанности должно было прибавиться. И многие из них будут, вдобавок, с грузом, стоимость которого в военное время может оказаться выше даже, чем стоимость самого парохода. Гораздо выше. И уж совсем грешно тем, кто тратит время, силы, нервы и ресурс механизмов на перехват этих кораблей, не получить за них определенные суммы. Желательно, в английских фунтах, можно в гинеях, но на худой конец пойдут и доллары с марками. И побольше, побольше, ибо прав тот, кто ставит перед собой крупные цели — по ним сложнее промазать.
Британец удивился. Нет, он, конечно, держал свою традиционно-лошадиную морду кирпичом, но удивление не скрыл, да и не особенно старался. Очень уж его заинтересовал вопрос, почему русские вместо того, чтобы, как и положено, отогнать трофейные корабли в свой порт, и получить за них приличествующее вознаграждение, причем вполне законное, собираются ввязываться в сомнительную авантюру с перепродажей этих самых трофеев на сторону. И вопрос этот британский капитан, не мудрствуя лукаво, озвучил, что было вполне логично.
— Видите ли, — адмирал несколько секунд сидел неподвижно и молчал. Роль приходилось играть до конца, хотя, конечно, самой-то роли был так, маленький кусочек. — Если я поступлю строго по закону, то мы получим очень маленькие выплаты. Очень, — подчеркнул он. — Когда-нибудь. Может быть. А я не хочу, — тут он уже не играл, и слова прозвучали зло и искренне, — чтобы мои люди гибли, а эти мерзавцы из интендантства на их крови набивали себе карманы. Поэтому лучше уж я продам трофеи кому-нибудь другому, и на это обеспечу своих, да и себя, любимого, не забуду.
— А не… опасаетесь, что из-за этого у вас потом будут неприятности? — чувствовалось, как на языке Стюарта буквально вертится слово "боитесь", но он догадался использовать более мягкую форму. Небось, сообразил, что человека, практически в одиночку сражающегося против целого флота, в трусости обвинять не стоит. И глупо, и чревато.
— Адмирал я или нет? — пожал плечами Эссен, сделав вид, что на многозначительную паузу по своей варварской простоте внимания не обратил. — Уж как-нибудь с мелкими неприятностями-то разобраться сумею.
Стюарт кивнул понимающе. Происходящее вполне вписывалось в его картину мира. Крупный военный чин, достаточно жадный, или, скорее, расчетливый, чтобы возжелать получить за свой героизм что-либо посерьезнее абстрактных орденов, и достаточно решительный для того, чтобы предпринять по этому поводу конкретные шаги. Так же, в принципе, вели себя британские офицеры в многочисленных колониях. Разве что этот еще и намерен был поделиться со своими людьми, но такие встречались и среди британцев. И потом, в такой дикой стране, как Россия, иметь свою личную, преданную только и исключительно тебе гвардию наверняка является жизненной необходимостью. Словом, вполне нормальная, насквозь понятная жизненная позиция, хорошо вписывающаяся в классический образ британского офицера и джентльмена, и не вызывающая каких-либо подозрений. Любой джентльмен понимает, что старые гербы надо время от времени золотить, иначе они вначале тускнеют, потом ржавеют, а под конец и вовсе могут рассыпаться пылью.
Ну что же, и впрямь деловое предложение. Британец взглянул на бутылку с коньяком, получил утвердительный кивок Эссена, налил себе, мелкими глотками выпил… Коньяк и впрямь был хорош. Наконец, решившись, Стюарт негромко сказал:
— Предположим, у меня и впрямь есть нужные вам связи. Но, простите, я вам не совсем верю. Как вы сможете меня проконтролировать, если я, к примеру, захочу продать ваши секреты противнику?
— Довольно просто, — глаза адмирала были жесткими и холодными, как северный ветер в Арктике. — Во-первых, вам вряд ли заплатят больше, чем вы потеряете со своего процента от предлагаемой мною сделки. А во-вторых, сами вы никуда не поедете. Простите уж старика, но не верю я, что в вашей команде нет ни одного доверенного человека. А вы сами останетесь с нами, и если кто-то попытается нас обмануть… Что же, или его силы будут недостаточны, все же у нас лучший в мире броненосный крейсер, или "Рюрик"-то уйдет, а вот лично вы окажетесь в самой гуще проигранного сражения. Как видите, я достаточно откровенен. Или решайтесь, капитан, или забудьте наш разговор, я поищу иные варианты.
Стюарт медленно кивнул, соглашаясь. В данном контексте предложение русского казалось вполне логичным, да и не походил адмирал на простака, которого легко обмануть. И, судя по всему, с таким и впрямь можно было сотрудничать. Это идеалист обязательно напортачит, а жесткий прагматик всегда добьется своего. Эссен был как раз из таких, и потому Стюарт согласился с его предложением. Риск, конечно, однако риск вполне разумный. Во всяком случае, если правильно поставить дело, можно обеспечить себя до конца жизни, да и о собственном корабле подумать. Или, еще лучше, о транспортной компании. Словом, перспективы радужные, что, впрочем, и неудивительно — когда идет война, человек со стороны, храбрый, умный и небрезгливый, всегда может погреть руки у чужого огня.
Расстались они, как говорится, довольные друг другом, но Эссен еще несколько минут ощущал желание вымыть руки. Оставалось стойкое ощущение, будто он прикоснулся к чему-то неприятному и хорошенько в нем измазался. Пытаясь отвлечься, адмирал поднялся на мостик своего корабля, внимательно окинул взглядом бухту.
Ну что же, здесь все было ожидаемо. Тихо-мирно, спокойно… Местные, правда, имелись, но было их мало, и рвать когти через океан на рыбачьей лодке, чтобы сообщить о происходящем властям, никто особо не рвался. Правда, их предупредили, что как только — так сразу, но озвучили и альтернативу. Сидите, мол, на заднице ровно, а с вами поделятся припасами. Те и сидели, тем более что русские обещание сдержали. Многие из местных жителей, видевшие, к примеру, мясо раз в год по большим праздникам, впервые за длительное время наелись досыта, и теперь усиленно демонстрировали лояльность. Вообще, было хорошо заметно, что в японской провинции связь с центром имеют очень слабую и патриотизмом не блещут. Для недавно присоединенной территории, кстати, вполне нормальное явление. Куда больше опасений вызывали японцы, взятые в плен в Йокохаме, но для них в два счета подыскали необитаемый островок подальше. Вряд ли они смогли бы бежать оттуда, а и сумеют — беда невелика. Куда отправились потом русские корабли они все равно не знали.
Честно говоря, Эссен предпочел бы вообще сюда не заходить, но ему нужна была спокойная гавань, в которой с минимальной охраной можно оставить трофейные пароходы. Таскать их с собой он не мог физически — не хватало людей. Сформировать небольшую перегонную команду без потери боеспособности основных кораблей еще получалось, но только на короткое время. А ведь корабли требуют, помимо всего, еще и серьезного обслуживания, причем фактически постоянно. Словом, получалась классическая ситуация со слишком большим куском, который проглотить не получается, а выплюнуть жалко. И очень многое зависело от того, придет ли помощь из Владивостока. Хотя бы людьми.
Самое паршивое, Эссен хорошо понимал, что если удастся договориться со знакомцами британского капитана, то захваченные у Японии грузы попадут, в конечном итоге, обратно в Японию. Просто потому, что никому другому они не нужны. Однако произойдет это с опозданием в пару месяцев, и то не факт — "Рюрик" ведь может перехватить груз и вторично. К тому же, мысленно ободрил себя адмирал, это урон всем, кто участвует в конфликте с другой стороны. Япония потеряет энную сумму, вторично закупая потерянное, а заводы враждебных (а как их еще называть?) стран не получат заказа и, следовательно, денег. Не получит денег — не сможет развиваться и, соответственно, в будущем создаст России меньше проблем. Так что, в любом случае, совесть его оставалась чиста.
Через неделю шесть кораблей покинули гостеприимную бухту. Два транспорта остались здесь, ожидать, когда прибудут покупатели, а остальные, разгрузившись и вооружившись, превратились в рейдеры, и сейчас Эссен вел за собой уже вполне серьезную эскадру. Броненосный крейсер, хорошо вооруженный корабль снабжения, вооруженный угольщик и два вспомогательных крейсера. Загруженный углем где можно и нельзя миноносец тенью скользнул прочь, его задачей было добраться до любого нейтрального порта, высадить там посланца Стюарта и идти к Владивостоку, где ожидать высланных для переговоров представителей командования. А остальные корабли тем временем неспешно двинулись в океан, прочесывая его частым гребнем.
