Дэн Абнетт - Легион
— Кабала знает, что ты изменил тактику? — спросил Герцог.
— Кабала приказала мне это сделать. — ответил Грамматикус. — Переговоры подождут. Я здесь, чтобы предупредить вас. Эта планета протянет еще от силы один день. Вы должны улететь, дабы не погибнуть вместе с ней.
— Мы пойдем на запад, — сказал Бронци.
Тче кивнул, прижимая карту к поверхности булыжника.
— Это на западе, — согласился он.
— Возможно служебная машина…
Тче покачал головой.
— Нет, внизу и за болотом. Сухая гряда. Чуть дальше на север у нас будет возможность вновь вляпаться.
— Ох, прекрати. — сказал Бронци. — Все кончено, осталось только собрать трупы.
— Мда? — спросил Тче. — А ты небо видел?
— В задницу небо, — ответил Гуртадо.
— Ладно. Скажу только, что болото защитит нас от потенциальной угрозы. — парировал паша.
— Хм. Мне нравится эта мысль. — согласился гетман. Собранные им отряды были слишком слабы и сбиты с толку, чтобы с размаху влететь в середину битву. Если он сможет довести их до дворца, или хотя бы его окрестностей, уксоры смогут должным образом распределить их для усиления других подразделений.
— Отлично, мы выдвигаемся. — Сказал старшему паше Бронци. — Буди их и скажи им куда идти!
Тче побежал, выкрикивая на ходу распоряжения. Другие паши начали их передавать. Джокеры послушно вставали, собирая свои вещи. Солдаты Аутремаров выглядели удивленными приказами.
— Двигайтесь! — заорал на них Бронци. — Сюда, девочки, пора идти!
Большинство из них, включая Джокеров, последнее сорок минут наблюдало достойное для рассказов внукам зрелище: Титаны и танки Хорта со всей своей военной мощью раздавили врага. Это будет основой для завораживающих историй, зрелищем, которое будут вспоминать деды и прадеды.
Это было невероятно. Титаны, обрушивающие пламя ада на землю, медленно шагали по покрытому туманом ущелью, сопровождаемые колоннами танков Занзибарского Хорта. Бронци не мог себе даже представить, сколько тысяч тонн снарядов было обрушено на противника. Он очень сильно бы удивился, если бы там остался хотя бы один живой Нуртиец. Имперская Армия, объединенная с легионом титанов с соседа Земли, Марса — Император, благослови Механикумов!!! — исполнила свое предназначение. Она сокрушила, превратила в пепел…
Она превзошла последнее отчаянное усилие Нуртийцев.
Велико зрелище скрылось из виду. Титаны и поддерживающие их танки исчезли в дымчатой мгле. Бронци все еще мог слышать их выстрелы, видеть вспышки и ощущать дрожь земли от страшных взрывов.
Нуртийский шторм, покров, который на рассвете полностью сокрушил линию укреплений, тускнел и рассеивался. Бронци представлял себе поля выжженного песка, заваленные трупами Нуртийцев и расплющенными останками ящеров, втоптанных в землю, в тлеющих отпечатках ног титанов.
— Вперед, вперед!!! — кричал он. — Шевелите задницами, кретины! Двигайтесь! Вниз в долину и на запад!
Он поднял глаза.
И внезапно понял, каким темным и беспросветным стало небо.
— Нуртийцы обладают артефактом, известным как Черный Куб, — сказал Грамматикус.
— Объясни, что это значит, — потребовал Пек.
— Я не могу. Я не знаю точно, что это такое. Я просто знаю, что он есть. Это устройство, древнее устройство. Старше чем можно себе представить, оно было создано до зарождения человечества. Кабала подозревает, что их использовали во времена, когда галактика была молодой, в войнах между первородными расами.
— Еще один напыщенный, пугающий и лишенный всяческих оснований миф? — начал говорить Герцог.
— Послушай меня!!! — рявкнул Грамматикус. Он использовал свой голос самым убедительным и внушительным образом. Время сдержанности прошло. Он должен заставить их услышать и понять. Рыкнув, он заставил сначала Сонеку, а потом и космодесантников внимательно его слушать.
— Кабала считает, что во вселенной осталось только пять этих адских устройств. Это ритуальное Хаоса. Активированный Куб запускает Черный Рассвет. С этого момента любое живое существо на планете находится в опасности.
— Как активировали Куб? — спросил Пек.
— Кровью. Жертвой крови. Разве вы не видите, Нуртийцы хотят, чтобы вы их убили. Чтобы вы перерезали их всех. Потому что это активирует их оружие.
Порыв вонючего ветра промчался по скальной чаше. Космодесантники и оперативники внизу остановились. Некоторые встали на ноги. Они тоже слушали. — И как можно это остановить? — спросил Альфарий.
— Уже никак. Сейчас слишком поздно, — ответил Грамматикус.
— И что тогда делать?
— Вы должны прекратить это предприятие, немедленно оставить этот мир и убраться на безопасное расстояние. Еще есть шанс спасти Альфа Легион. Более того, если вы будете достаточно убедительны, то сможете спасти и людей экспедиции.
— Наматжира просто не будет… — начал Альфарий.
— Но ты Примарх! По крайней мере, один из вас точно. Используй свое влияние, и вас послушает даже Лорд-Командир! Сделайте это, или просто предоставьте его — его судьбе. Важно лишь то, что… Альфа Легион слишком важен, чтобы погибнуть настолько бессмысленным образом.
— Так ты здесь чтобы спасти нас, Джон? — спросил Омегон.
— Почему ты так о нас заботишься? — поинтересовался Альфарий.
Грамматикус вздохнул.
— Потому, что я — посол, посланный чтобы начать диалог между Кабалой и вами. Я это уже говорил вам. Я уже говорил это Пеку. Я уже говорил это, пока была возможность. Но было нельзя вас убедить осторожно. Следуйте за мной, покиньте эту планету, избегните гибели вместе с ней, и я приведу вас в место откровений.
— Я не убегу от битвы, — сказал Альфарий. — Я взял на себя обязательства. Я не могу просто собрать свои вещи и сбежать, если я дал клятву.
— Что, в самом деле?
Грамматикус и космодесантники уставились на Сонеку.
— Пето, ты что-то сказал? — тихо спросил Пек.
Сонека запнулся.
— Да. Я сказал… Хотел сказать… Что вы это делаете. Я это видел.
Глаза Альфария сузились.
— Пето?
— Ваша главная черта — прагматизм, бесцеремонный прагматизм. Простите, я не ставил под вопрос вашу отвагу и честь, но это то, что есть в вас. Вы делаете то, что нужно для достижения великой цели.
Альфарий подошел к нему на шаг ближе.
— Ты внезапно стал специалистом по воинской этике Альфа Легиона?
Пето покачал головой.
— Я только сказал о том, что видел своими глазами. Без оговорок или сомнений, вы делаете то, что необходимо для победы. Оставленные мной на земле Тель Утана Танцоры подтвердили бы это.
— Ты считаешь нас безжалостными психопатами, — сказал Альфарий.
— Вы — самый эффективный из созданных на Терре механизмов войны. — сзади раздался голос Грамматикуса. — Разве это настолько плохое определение?
Последовало долгое молчание, нарушаемое только порывами ядовитого ветра. Альфарий смотрел на Омегона, а затем резко кивнул и повернулся к Герцогу и Пеку.
— Передайте Легиону приказ сниматься и готовиться к немедленному отступлению. Срочная схема эвакуации, отряд за отрядом, стандартная схема перемещения… — Он посмотрел на Грамматикуса. — Какая дистанция безопасна?
— Окраины системы хватит, — ответил Грамматикус.
Альфарий повернулся обратно к капитанам и продолжил.
— Перемещения на границы системы. Исполняйте.
Оба капитана отсалютовали и быстро пошли прочь, грохоча приливами приказов в вокс-сети.
— Сообщи Лорду-Командиру, что я встречусь с ним через полчаса. — повернулся Альфарий к Омегону. Затем он посмотрел на Грамматикуса. Тот взглянул прямо в глаза Примарху. — Джон, если окажется, что ты играл с нами в глупые игры, если окажется, что это был некий трюк или обман, то я лично казню тебя, а затем выслежу и уничтожу твою замечательную Кабалу.
— Это будет вполне обоснованно, сэр, — ответил Джон Грамматикус.
Часть 2
Место привала
Глава первая
Окрестности Гидра Тертиус 42, пять месяцев спустя после гибели Нурта
Пластина замка рядом со шлюзовой камерой считала отпечаток его руки слабой вспышкой света. Двери начали открываться. Он поднял тяжелые сумки, повесил себе на плечи и вошел внутрь.
— Добрый день, Джон.
Джон Грамматикус улыбнулся.
— Привет, Пето. Уже наступил следующий день?
— Да, — ответил Пето Сонека, ставя сумку на стальной стол.
— Сам бы я об этом не узнал, — подметил Грамматикус.
Подобным разговором для них начинался каждый день.
Отсек был достаточно большим для того, чтобы бесцельно слоняться по нему. Койка, два стула, стол, резервуар с водой на одной из стен и биотуалет — вот и весь интерьер. Окна отсутствовали, но свет горел постоянно, и, после длившихся неделями тихих жалоб, Грамматикусу выдали защитные очки для глаз, чтобы он мог имитировать ночь. Сонека никогда не закрывал за собой шлюзовую камеру. Она оставалась открытой, дразняще открытой на протяжении каждого визита. Он полагал, что это делалось для некоего сковывающего психологического эффекта. Он не закрывал дверь потому что ему приказали это не делать.
![Андрей Ливадный - Шаг к звездам [= Вспышка]](/uploads/posts/books/109699/109699.jpg)