Роман Злотников - 2012. Точка перехода
Михаил удивленно воззрился на соседа. Сказать, что он был ошарашен, это ничего не сказать. Но сейчас он удивился Седому. У него как-то странно изменилась лексика. Все эти «не боись», «в ажуре», «в лучших домах». Раньше Седой так не говорил. Да еще мимика, жесты. Седой всегда вел себя в спокойной, выдержанной манере, а тут этакий рубаха-парень. Так мог бы вести себя тот простой парнишка, тело которого и занимал Седой. А он, заметив его взгляд, подмигнул Мише и расплылся в довольной улыбке. Нет, ну пацан пацаном!..
К дому невесты подъехали быстро. Все еще не пришедшего в себя Михаила извлекли из машины и сразу же поместили в центр процесса под названием «выкуп невесты». Он что-то говорил, потом пел, Седой совал кому-то деньги и раздавал бутылки с шампанским. И вот, наконец, Миша очутился перед одетой в кипельно-белое платье Татьяной. Она смотрела на него сияющими глазами. Михаил сглотнул, во рту у него все пересохло. Он растерянно моргнул, не зная, что сказать. А вдруг для нее это тоже все неожиданно. Хотя нет, вряд ли. Ей ведь нужно было еще купить платье, прическу там сделать…
– Поцелуй невесту-то, жених! – сердито-поощряюще сказал кто-то рядом, и Михаил послушно ткнулся губами в щеку Татьяны. А в следующее мгновение она сама схватила его голову руками и впилась в его губы страстным поцелуем. Миша почувствовал, как у него все поплыло перед глазами.
– Знаешь, – тихо шепнула Таня, – я ведь так боялась, что после всего… ну, того… ты меня бросишь.
– Ну, ты скажешь тоже! – возмутился Михаил, буквально уцепившись за это возмущение, как за соломинку, которая единственная могла бы удержать его от полной оторопи.
– Спасибо тебе! – снова шепнула Татьяна и ловко просунула ручку под его локоть.
– В машины! – заорал кто-то. – В загс опаздываем! После целоваться будете. Еще надоест.
К загсу подъехали целым кортежем. Михаил настороженно крутил головой по сторонам, взглядом выхватывая из толпы друзей, знакомых и родственников. Вот дядя Коля с женой из Калинских Ручьев, а это Сергей Викторович с Надеждой Владимировной из Рязани. Интересно, а они-то когда успели приехать? Ведь вчера еще… Он с подозрением покосился на Седого. Блин, вот оно, значит, как! Не зря их называют Властелины Времени…
После загса все снова сели в машины и поехали за город. Седой сидел впереди, рядом с водителем, а Михаила с обоих боков подпирали Татьяна и свидетельница, так что спросить, куда это они едут, не было никакой возможности. Наконец завернули к церкви, возвышавшейся недалеко от дороги. Все быстро вылезли из машин и двинулись к распахнутым дверям. Татьяну слегка трясло, да и Михаил тоже чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Хотя, к своему удивлению, уже как-то привык к тому, что находится на свадьбе, да еще в роли жениха. Тем более это не особенно противоречило его планам. Он и так собирался жениться на Таньке, но мужчины же всегда тянут с этим делом. По осени, да нет, лучше зимой, ну весной уж точно…
Когда все набились в церковь, батюшка затянул венчальный канон. Михаил стоял со свечой в руке и постепенно приходил в себя. А что, неплохо Седой все организовал! Родственники тоже довольны, а Танька прямо сияет вся. Он покосился на невесту – или уже жену? – и замер. Над головой Татьяны вместо венчальной короны держали диадему! Ну, ту, которую делал Черный. Причем именно делал. В готовом виде ее еще не существовало. Михаил видел ее эскиз, а потом и модель из воска. На его вкус диадема получилась не то чтобы некрасивой, но странной, необычной. Вся асимметричная, с острыми выступами и паучьими лапами, она выглядела совершенно чуждой в этой церкви. В центре диадемы сверкал массивный изумруд. Камень Миша видел, но отдельно от диадемы, в руках Седого, когда тот просил передать Черному обязательно предусмотреть в проекте место для этого камня. Седой вообще контролировал весь процесс производства диадемы, правда, дистанционно. Он регулярно передавал Черному указания. В последний раз, что металл слишком толстый. И Черный как раз собирался немного состругать воск…
Наконец канон подошел к моменту обмена кольцами. Седой вышел вперед с небольшим подносом, на котором лежали кольца. Михаил протянул руку и… снова замер. Он думал, что на подносе будут лежать те же кольца, что и в загсе. Но эти оказались совершенно другими. Очень необычными. Скорее они напоминали перстни. Причем на том месте, где у обычного перстня располагался камень, здесь было рельефное изображение какого-то зверя. Какого-то?! Да это грифон! Отливающий изумрудом грифон на черном лаке. Михаил поднял на Седого ошеломленный взгляд. Так вот оно что…
– Возьми кольцо и надень Татьяне на указательный палец. Надвинь как можно глубже, как можно ближе к тому месту, где на твоей руке располагается шрам от прокола, – негромко сказал Седой, который сейчас выглядел так же, как и всегда. Михаил испуганно покосился до сторонам. Отчего-то никто не обратил внимания на его слова, хотя все стояли молча и смотрели на новобрачных.
– Делай! – требовательно произнес Седой, и Михаил поспешно сделал все, что он приказал. Значит, ритуал Дерини все еще продолжается? Только теперь он включает в защиту еще и Татьяну. Миша почувствовал, как у него по спине струйкой потек пот.
– Себе тоже надень!
Когда Михаил надел кольцо, лицо Седого внезапно слегка дернулось, и на нем снова возникла сегодняшняя дурацкая улыбочка. А батюшка, будто очнувшись, тут же повел венчальный канон дальше.
Когда они вышли из церкви, к Михаилу протолкалась тетка Наталья.
– Молодец, Мишенька! – заявила она ему. – Поздравляю! – И, чмокнув в щеки его и Татьяну, добавила: – Как у тебя все хорошо организовано! И приглашения очень симпатичные…
– Это все Седой, – еще пребывая в некой прострации от новой неожиданности, отозвался Михаил.
– Свидетель твой? Хм, а на вид такой простой парнишечка. Никогда бы не подумала, – удивилась тетка.
Михаил повернулся и отыскал взглядом Седого. Тот, балагуря, разливал шампанское. Почувствовав на себе взгляд Михаила, он развернулся и снова подмигнул ему. После чего громко заржал. Саму свадьбу, которую гуляли в какой-то столовой, Миша запомнил смутно. Стол был хорош. Там была даже икра и копченый осетр. Родственники цокали языками и тихо переговаривались друг с другом, как, мол, богато гуляют. И сколько ж это деньжищ вбухано?.. Но мать с отцом сияли и горделиво посматривали по сторонам. Молодоженов поднимали раз двадцать, но Миша был не в обиде. Танька целовалась просто самозабвенно и сидела рядом, счастливо вздыхая и прижимаясь к его руке. Так что у Михаила, в конце концов, прошли остатки ступора, и взыграло там, где и должно было взыграть. Оба едва дотерпели до одиннадцати, когда гости, наконец, начали расходиться. А Седой все это время весьма талантливо и бурно, так сказать с огоньком, изображал из себя простого паренька с банальными шутками ниже пояса и слабостью перед «зеленым змием»…
– Ты прикинь, – удивленно качая головой, рассказывал Миша Черному, – за все время никто даже не заподозрил, что с Седым что-то не так. Он же на свадьбе еще и напился вусмерть! Да еще подрался с кем-то. Так что на второй день щеголял фонарем под глазом. Тетки его жалели…
Черного во всем рассказе больше всего взволновал момент с диадемой. Она же действительно еще лежала у него на столе в виде восковки! Он ждал, когда Михаил передаст ему изумруд для примерки. Так что теперь, ее уже не нужно доделывать? В ответ Михаил только пожал плечами.
– Не знаю. Седой ничего не говорил.
Следующие несколько дней Черный ходил под впечатлением рассказа Михаила. Однако за ним еще числилось одно недоделанное дело. А именно – кольцо, которое он назвал «Единорог». Поскольку Миша и его жена, судя по всему, теперь были защищены, скорее всего, это кольцо было как-то связано с защитой его самого. Так что, пожалуй, следовало поторопиться.
Черный быстренько окончательно отшлифовал восковку и передал знакомому в мастерскую, в которой делалось и кольцо «Глаз дракона». Он гадал, какое оно получится. Из обыкновенного нейзильбера или повторит путь «Глаза дракона»? Но приходилось ждать. Из-за одного кольца знакомый не будет включать печь. Нужно было дождаться, пока у него накопится работа, чтобы полностью ее загрузить.
Наконец, у того накопилось достаточно материала для загрузки печи и центрифуги. Черный присутствовал при моменте, когда «елка», увешанная изделиями из воска в апоке, загружалась в печь. Он плохо спал ночь, а весь день, пока стаканы со спекшимся ювелирным цементом остывали, ходил сам не свой. Наконец, настал момент, когда кольцо извлекли. Черный торопливо взял его в руки, поскреб ногтем, а затем поспешно схватил надфиль и провел. Сердце екнуло.
– Ты гляди, вроде как медью отливает! – удивился хозяин мастерской. – Примесь, что ль, какая?
Он выудил еще несколько изделий из той же «елки» и поскреб их ногтем, а затем тоже черканул надфилем.
