Юрий Иванович - Торжество справедливости
– Никто и не сомневался! – Миледи радовалась как ребенок. – Особенно теперь, когда все увидели твою физиономию. А герцог тоже такой «красивый»?
– Намного, намного «красивей»! – похвастался я. – Вряд ли мама родная его бы узнала.
– А может, лучше было бы надавить на прессу и запретить эти показы?
– Ещё чего! Да я этим только и спасся от нависшего надо мной ареста!
– Всё-таки в жестокой драке участвовали не кто-нибудь, а лучшие представители аристократии. На вас смотрит весь народ, берут с вас пример.
– И что, моя популярность падает?
– Наоборот! Тебя восхваляют. В замедленном повторе прокручивают каждый твой удар, каждое движение твоего тела. С постоянным сопутствующим восторженным комментарием.
– А о Малрене что говорят?
– Что можно говорить о боксёрской груше? Или о виртуальном тренажёре? Только то, что они хорошо служат для повышения боевого мастерства. – Синява ввела меня в главную кают-компанию и пригласила присесть к уже накрытому столу. – Ты, наверное, голоден? Или хочешь вначале что-нибудь выпить?
– Голоден я всегда. Вернее – мы. А выпить тоже не откажусь, раз угощаешь. Тем более что так и не поздравил ни тебя, ни своего друга со свершившимся обручением. Как-то у вас так быстро произошло…
Миледи опустила глаза, но вспыхнувшие румянцем щеки не смогли скрыть смущения.
– По мне, так времени у нас было достаточно. И я умею разбираться в людях. – После этих слов она подняла на меня глаза и прищурила их со строгостью учительницы. – А вот твой друг больше всего опасался именно твоей реакции. У вас что, без разрешения уже и жениться нельзя?
– Ещё чего! Разве я похож на самодура и неврастеника? Наоборот, я только рад, что Малыш наконец-то нашёл девушку своей мечты и она ответила ему взаимностью.
На мой ответ Синява лишь хмыкнула. Явно давая понять, что попробуй я не порадоваться за своего друга, то горько бы пожалел о своём необдуманном поступке. Взяв графин с темно-янтарным напитком, она налила мне чудесно пахнущей жидкости. И стала рассказывать с многозначительной иронией:
– Тут одни пираты не так давно захватили мой корабль, но так и не успели опустошить стратегические запасы коньяка. А их атаман как раз любил именно этот сорт.
– Да… – протянул я, втягивая носом знакомый запах. – Видимо, тот тип отличался отменным и переборчивым вкусом! Я бы сам только такой божественный нектар и пил. Так выпьем же за любовь!.. Хотя Малыш так просто от меня не отделается…
Последнюю фразу я произнёс очень тихо и неразборчиво, чтобы не дразнить гостеприимную хозяйку. На втором глотке моего блаженства наше милое застолье прервал ворвавшийся в кают-компанию профессор Сартре. За последние дни он значительно улучшил свой внешний вид и уже не выглядел словно беглый каторжник. Отличное питание, целебные ванны и массажи сделали своё дело: ко мне с распростёртыми объятиями шёл симпатичный мужчина, по возрасту подошедший лишь к середине шестого десятка И никто бы не осмелился дать ему сейчас законных шестьдесят четыре года.
– Танти! Ты так и продолжаешь ходить в этом омоложённом обличье?
– А что делать? Обстоятельства!
– Рад тебя видеть!
– А я тем более!
– У меня так много к тебе вопросов. Мы ведь совсем не успели пообщаться в предыдущий твой визит.
– Согласен. Тем более что сам бы хотел подробного обследования и вашего вмешательства в мою черепушку.
– Так и не удалось вспомнить хоть что-то?
Но Синява Кассиопейская нас перебила:
– Давайте вначале всё-таки пообедаем! А потом уже все вместе займёмся медицинскими и прочими исследованиями.
Я с удивлением вскинул брови и неловко причмокнул недавно разбитыми губами. Это действие получилось смешным и вызвало улыбки как у миледи, так и у профессора. К мимике я добавил вопрос:
– Значит, слухи о вашем совместном сотрудничестве – полная правда?
– О! – с восхищением воскликнул профессор, усаживаясь рядом с девушкой. – Миледи просто неоценимый помощник. К тому же настоящий талант и истинный человек науки. Ей можно смело пророчить блестящее будущее на нашем нелёгком поприще.
– Ну что вы! – Синява кокетливо похлопала учёного по руке. – Смотрите не перехвалите, а то зазнаюсь.
– Вряд ли вас можно перехвалить! – Профессор перехватил руку девушки и чмокнул её пальчики. А затем потянул носом воздух: – Что это вы такое вкусненькое пьёте?
– Сжиженные лучи звёзд, профессор.
Похоже, моё пояснение Сартре понравилось, так как он не отказался от весьма изрядной дозы благородного напитка.
Блюда нам тоже подали просто отменные, так что обед проходил в милой, приятной и в то же время познавательной беседе. В которой даже Булька участвовал весьма оригинальным способом. Правда, для этого мне пришлось усесться между Синявой и профессором Сартре. После нескольких попыток и проб представитель другой разумной расы сумел протянуть свои отростки к каждому человеку в район шеи над спиной и просто упивался возможностью такого обширного и одновременного разговора. Тем более что риптону не приходилось жевать и пить, поэтому он умудрялся задавать вопросы чуть ли не всем нам троим одновременно.
А затем надо мной стали проводить опыты. Все трое. С тем пресловутым садистским равнодушием, которое испытывают увлечённые и озарённые идеями экспериментаторы по отношению к любым объектам своих опытов. Будь то мышка, или кусочек резины, или мозг разумного человека. Меня просвечивали, щипали, мне резали кожу на голове, вставляли в открытую дырку какие-то провода. А может, что и похуже. Мне-то видно не было, говорить я не мог, да вдобавок меня частично обездвижили локальным парализатором. Только и мог, что прислушиваться к их переговорам и возмущаться. Особенно после того как профессор будто бы невзначай заметил:
– Старайтесь не касаться краёв отверстия. Это может вызвать болевые ощущения у подопечного.
«Все под контролем! – самонадеянно отвечал ему Булька. – Вокруг отверстия я произвёл полную заморозку соответствующих нервных окончаний».
А у меня в этот момент было такое ощущение, словно меня царапали ногтями где-то глубоко в мозгах. Но, видимо, парализатор приглушил и мои мысленные передачи, так как на мои ругательства риптон не обратил ни малейшего внимания. А потом я вообще уснул. Вернее, меня усыпили. Для того чтобы со спокойной совестью покопаться в моих не раз сотрясённых за короткую жизнь мозгах.
Провожая на выход из лаборатории, а потом уже и в самой кают-компании, меня поддерживали с двух сторон под руки. Так меня качало по сторонам. К тому же я никак не мог сосредоточиться на мыслительной деятельности.
– Это остаточные эффекты снотворного, – успокаивал меня профессор. – Минут через пятнадцать сознание прояснится полностью.
– Да и вообще странно, – поддакивала ему с другой моей стороны миледи, – такой силач – и никак не может прийти в себя! Кстати, я тебе так и не сказала: дедушка уже находится в пути на Оилтон. И прибудет не сегодня, так завтра. Хочет лично со всеми познакомиться. Да заодно договор подписать с императором.
– Ага, значит, в таком порядке? – Но я прекрасно понял, что мне пытаются заговорить зубы. – Но что вы там всё-таки наковыряли в моей дырке?
– Пока ничего.
– А поконкретней нельзя? – стал выдираться я из-под их опеки.
– Хм! Как бы тебе объяснить проще… – Сартре с сомнением подёргал себя за мочку уха. – Мы ведь пока только пытались разобраться в твоей аномалии. Не знаю, что там с тобой творили твои похитители, но они как бы размягчили через дырку кусочек твоего мозга, доведя его до консистенции пластилина. А затем стали вытягивать его полоской или чем-то в этом роде, и часть твоего деформированного мозга как бы завернулась на здоровый участок. Теперь нам надо будет продумать и совершить операцию обратного порядка. Но вот что с тобой в этот момент произойдёт, я могу только предполагать.
– Что-то страшное?
– Эксперимент – лишь вернейший путь узнать, что будет впереди! – Кажется, профессор собирался и дальше надо мной измываться с присущей только ему любовью и симпатией. – Не бойся, Тантоитан! Подремонтируем тебя так, что будешь лучше, чем прежде!
– Спасибо! Но лучше бы мне остаться прежним. Меня вполне это устраивает…
– Да ты никак испугался?! – воскликнул он и обратился к хозяйке яхты: – Мне кажется, состояние пациента ухудшается и он нуждается прямо-таки в немедленной госпитализации!
– Согласна! – отчеканила Синява менторским тоном и крепче схватила меня за локоть. – Ведём его обратно в лабораторию.
– Зато я не согласен! – завозражал я. Чуть ли не с обидой вырвался из их «заботливых» рук и уселся за стол. – Как не стыдно? А ещё друзья называется!
– Ты уже и шуток не понимаешь? – развеселился профессор. – А это ещё опасней для здоровья.
– Тут не до веселья. Дел невпроворот! – Я указал на оставленные на столе краберы. – Смотрите, два вызова! Ладно, начнём с Алоиса…
