Андрей Ливадный - Черная Пустошь
Десять лет службы в военно-космических силах, упорные тренировки, разносторонняя подготовка к первому межзвездному перелету, включавшая такие дисциплины, как «психология первого контакта», все, к чему его готовили в прошлом, вдруг выплеснулось из глубинных тайников подсознания, ломая стереотипы выживания, выработанные за последние несколько месяцев.
Аскет внезапно подумал, что эти существа имеют лишь отдаленное сходство с человекоподобными механоидами. Они, несомненно, инфицированы скоргами, об этом свидетельствовали их ртутно поблескивающие эндоостовы, и тут напрашивались только два варианта: либо перед ним какая-то существенно модернизированная, разумная (судя по поведению) форма носителей техноса, либо все же — сталтехи, но неземного происхождения, попавшие сюда по милости очередной пульсации Узла…
Технос другого мира?
В этот миг визгливый спор прекратился. Одно из существ заметило Аскета, и все мгновенно изменилось: два лазерных разряда ударили в сталкера, от одного он успел уклониться, второй угодил в «ИПК», раскалив ствол оружия до вишнево-красного свечения.
Близкое, обжигающее дыхание смерти начисто вымело из головы всю стороннюю чушь, ей бы следовало оставаться в тайниках сознания и не сбивать с толку в самые неподходящие моменты.
— Паша, прикрой! — Аскет выхватил мономолекулярный нож — смертельное оружие выбора, метнувшись вдоль стены, затем с силой оттолкнулся ногами от плетения автонов, подпрыгнул, пропуская под собой бросившегося в атаку сталтеха, на долю секунды ухватился свободной рукой за просевшие под потолком металлорастения, придав прыжку новый импульс и направление.
Сталтех, что рванулся ему навстречу, налетел на очередь импульсного пулемета. Апостол бил без промаха, но даже видавшего всякое адепта Ордена на секунду охватила жуть, когда он заметил метнувшуюся под потолком тень, и два исчадия техноса вдруг отшвырнуло в разные стороны — один как будто переломился пополам, оседая на пол, его голова, отсеченная ударом ножа, катилась по коридору, разбрызгивая капли серебристой субстанции, второй после сокрушительного удара в грудь потерял равновесие, впустую разрядив армган — лазерный разряд впился в противоположную стену, оставив на ней вишневую язву…
Аскет, действуя с недоступной для обычного сталкера скоростью, уже находился за спиной противника, не дав тому ни единого шанса оказать сопротивление: еще один взмах ножа, способного разрубить стальной рельс, разделил эндоостов твари на две половины…
Все завершилось в течение нескольких секунд.
Наступившая после скоротечной схватки тишина оглушала, в ней особенно четко слышались отдаленные звуки: треск и скрежет гнущихся автонов доносились из глубин магистрального коридора, с того направления, откуда только что пришли Аскет и Апостол.
— Они спускаются в тоннель!
— Кто? — хрипло уточнил Аскет, не убирая свое страшное оружие.
— Сталтехи! Шестеро!
Аскет, мгновенно оценив ситуацию, метнулся назад, подобрал «ИПК» Саида.
— Уходите! Я задержу их!
— Нет! — Апостол уже припал на одно колено, изготовившись для стрельбы. — Ты уходи!
Егор понял, в этой ситуации спорить бесполезно. Схватив Саида за оплавленное крепление брони, он поволок его в глубь коридоров, к тупиковой, замурованной обвалом пещере.
«Что дальше?» — билось в голове.
Ответа он не знал. События вновь разворачивались стремительно и непредсказуемо.
Втащив тело Саида в небольшую пещеру, где Сафронов, вооруженный стареньким «калашниковым», жался к стене, он глухо рявкнул на испуганного майора:
— Сними с него экипировку и приведи в сознание!
Не дожидаясь ответа, Аскет бросился назад, туда, где, отдаваясь многочисленным эхом, зло и отрывисто били короткие очереди «карташа».
* * *Апостол не пытался тупо удержать позицию.
Численное превосходство противника, яростный напор, с каким атаковали сталтехи, их явный перевес в энергооснащенности подсказывали только один выход из ситуации. Уводить их в левое ответвление тоннеля, огрызаясь, тянуть за собой, подальше от тупиковой пещеры.
Отстреливаясь, он двигался по неровному тоннелю, стены которого, деформированные после ракетно-бомбового удара, предоставляли достаточно укрытий.
Лазерного огня он особо не опасался. Тяжелая боевая экипировка Ордена, изготовленная с учетом трудного опыта выживания в аномальных пространствах, способна выдержать одно-два случайных попадания когерентного излучения, а вот СВЧ-генераторы, которыми были вооружены низкорослые, головастые сталтехи, в замкнутом пространстве тоннелей представляли серьезную угрозу.
Вжавшись в стену за очередным выступом деформированных стен, Апостол выглянул.
Механическая нежить прибывала в числе. Уже не шестеро, а добрых полтора десятка низкорослых исчадий техноса неслись по коридору, стремясь догнать ускользающего сталкера.
Кто они такие, откуда взялись — совершенно непонятно. Обрушились, как лавина, словно до поры таились где-то, замурованные, а тут им внезапно открылся выход из узилища…
Мысль, промелькнувшая в рассудке сталкера, была не так уж и далека от истины.
Впрочем, сейчас не время строить смелые гипотезы. Прицелившись, Апостол дал пару коротких очередей, сдерживая наиболее резвых механоидов, и снова вжался в стену, укрывшись от ответного огня.
— Аскет? — попытался он задействовать мью-фон, и на его удивление имплантированное устройство связи сработало, несмотря на обилие металлорастений, образующих рубашку проложенного техносом тоннеля.
— Я уже недалеко. Держись, — пришел лаконичный ответ.
— Тут еще одна развилка. Ухожу вправо. Найди укрытие и пережди пару минут, будет жарко. — Апостол вновь выглянул, оценив расстояние до противника. Сталтехи не лезли на кинжальный огонь, пластались по стенам, также выискивая укрытия, действуя совершенно иначе, чем обычные механоиды.
— Понял тебя. Работай.
Апостол, сдерживая наступательный порыв нежити короткими очередями из «карташа», одной рукой достал из подсумка плазменную гранату, выставил таймер на пятнадцать секунд и, демонстративно показавшись на развилке тоннелей, метнул ее в левый коридор, сам же рывком ушел от плотного лазерного огня, свернув в правое ответвление.
Реакцию сталтехов предсказать было нетрудно. Они ринулись следом, но, как и рассчитывал Апостол, им потребовалось десять-двенадцать секунд, чтобы добежать до развилки.
Мысленно считая мгновения, он выкладывался, как легкоатлет на стометровке, затем, так и не найдя взглядом подходящего укрытия, рухнул на пол, накрыв собой оружие.
Нестерпимая вспышка разорвала мрак тоннелей, на краткий миг высвечивая фигуры механической нежити. Почти все сталтехи оказались на момент взрыва в пространстве развилки коридоров; тугая раскаленная волна ионизированного газа, вырвавшаяся из левого ответвления, будто из жерла фантастического плазменного орудия, ударила, сжигая механические фигуры, испаряя плетение автонов, выбивая наружу тонны сгорающей земли, и, уже потеряв сокрушительную мощь, рванула во все стороны, гудящим валом пламени проносясь по запутанной системе подземных коммуникаций.
До Аскета, нашедшего укрытие за поворотом тоннеля, докатился лишь слабый отголосок плазменного взрыва. Волна жара, несущая частички расплавленного металла, пронеслась мимо, раскалив металлизированный выступ стены, за которой он прятался. От температуры на голове сталкера, скатываясь в смердящие катышки, задымились коротко остриженные волосы, уши заложило. От серьезных ожогов его спасло лишь предупреждение Апостола да вовремя принятые меры предосторожности.
Не обращая внимания на жар, источаемый раскалившимися стенами тоннеля, он рванулся вперед, к развилке.
С исчадиями техноса никогда нельзя быть уверенным в стопроцентной победе, пока своими глазами не убедишься, что противник повержен.
Метаболический имплант Егора, работая в форсированном режиме, позволил ему двигаться в жутком пространстве, где медленно оседали оплавленные стены, полностью отсутствовал выгоревший в момент плазменной вспышки кислород, почва, обнажившаяся за потерявшими прочность автонами, чадно дымила, наполняя тоннель едкими клубами гари.
Он задержал дыхание, закрыл глаза, ориентируясь при помощи внутреннего зрения. За месяцы скитаний по диким территориям Пустоши он невольно освоил труднейшие приемы выживания, овладев навыками, недоступными рядовому сталкеру. Вопрос, заданный Апостолом относительно Ордена, казался в эти секунды бессмысленным и даже неуместным. Непревзойденное искусство мнемотехника, продемонстрированное Приором Глебом, уже не раз спасало Аскету жизнь. Приор Ордена не просто вырвал Егора из лап смерти, когда двое пацанов, из питерских, притащили его, истекающего кровью, инфицированного скоргами, в бункер к местному торговцу. Сформировав из диких колоний скоргов различные импланты, Приор воплотил в них весь накопленный мнемотехниками Ордена опыт, дал бывшему капитану спецназа возможность не просто выжить в аномальных пространствах, но и познать всю глубину симбиоза человека с микроскопическими представителями техноса Пятизонья.
