Сергей Антонов - Рублевка
– Привал, Стук.
– И то вирно. Ноги гудуть, як ти цимбали.
Они расположились под ближайшим деревцем и Юрий стал наблюдать за тем, как Бамбуло обламывает с него ветки, чтобы развести костер. Правильно. Огонь – лучший друг человека с незапамятных времен. Правда, нет никаких гарантий, что пламя не привлечет внимание каких-нибудь хищников, которые вопреки устоявшимся канонам не пугаются костра.
Стук закончил с ветками, сложил их шалашом, выудил из кармана мятый спичечный коробок.
– Помощь не нужна? – с ехидцей поинтересовался Корнилов. – Сам справишься?
– Ага. Справлюсь. С чего это ты, Юрец, таким заботливым вдруг стал?
– Так рука ведь у тебя. Как она, кстати? Уже прошла?
– Да. Рука. Давно хотел тебе сказать, да все как-то не получалось, – Бамбуло поднес огонек спички к костру и тот занялся. – Я вообще-то не тот, за кого себя выдавал. Точнее, не совсем тот…
Вот он момент истины! Юрий оценил расстояние до автомата Стука. Далековато, но при желании можно дотянуться. Обезоружить хитрюгу и поговорить с ним не на равных, а с позиции силы. Пусть расскажет о своих «не тот» и «не совсем тот» как можно точнее.
Словно уловив намерения Корнилова Бамбуло поднял «калаш» и пристроил у себя на коленях.
– Я на самом деле промышлял в Метро карточной игрой. Только вот руку за долги мне никто не ломал…
– Это я уже понял.
– А якщо зрозумив, то не перебивай. Потом свои соображения выскажешь.
Корнилов понял, что для начавшегося разговора выбрал не самую удобную позу. В случае чего из такого положения стрелять будет неудобно. Он привстал, подобрав под себя ноги и тоже положил автомат себе на колени.
– Не буду. Валяй.
– Другие у катал правила. Если что – ножом по горлу и в отдаленный туннель, где тебя никто до второго пришествия не найдет. Карточный долг – святое. А я проигрался. Потом уже понял, что это была подстава. Только чего уж там понимать: после пожара, как говорится… И тут партнер мне предлагает отработать долг. Я, конечно, вцепился в эту соломинку. Привели меня к какому-то старичку. Солидному такому, в очечках. Он мне и говорит.
– Стоп, Стук. А старик твой представился?
– С чего бы это ему преставляться? Больным он не выглядел…
– Назвался он как-нибудь?
– А-а-а. Дай Бог памяти. Петр Петрович или… Не. Иван Иванович. Точно. И говорит мне тот Иван Иванович: я, мол, твой должок на себя беру, а ты мне службу сослужи. Проследи за одним пареньком, чтоб он пошел туда, куда ему сказали и глупостей не наделал. В общем, Юра, я за тобой от самой Киевской топаю. Только на время потерял. Когда ты в доме с крысами заночевать решил.
Корнилов почувствовал облегчение. Несмотря на то, что подозрения в отношении Бамбуло все еще оставались. И весьма существенные.
– Хорошо. А с рукой зачем было комедию ломать?
– Так подручный Ивана Ивановича присоветовал. Мол надо, чтоб ты беззащитным выглядел и подозрений не вызывал. Бойкий такой мужичок. Все повторял: как говорится, как говорится…
– Ключник.
– Шо?
– Ничего. А ты хороший актер, Степан, – усмехнулся Юрий. – Так симулировать мало кто смог бы. Десять раз ведь подохнуть из-за своей легенды мог.
– Мог, – кивнул Бамбуло. – Но терпел. Пока не понял: пришьют нас на мессе, как пить дать пришьют и варанам скормят. Вот и решил действовать.
– Молодец. Вовремя у тебя терпение лопнуло. Значит, обещал Иванычу меня до самой Жуковки сопровождать?
– Ну.
– Других тайн нет?
– Христом Богом, клянусь, – Стук размашисто перекрестился левой рукой. – Разве я тебе не помогал?
– Помогал, помогал, – Корнилов позволил себе расслабиться, положил автомат на землю и принялся любоваться умиротворяющим танцем огненных языков. – Обоих нас с тобой, гражданин Бамбуло, один и тот же человек завербовал, ни дна ему, ни покрышки…
В ответ, Стук пустился в пространные рассуждения, суть которых сводилась к тому, что пути Господни неисповедимы, а Юрий думал, как хорошо, что его друг не оказался предателем, а был просто товарищем по несчастью.
Ночь окончательно захватила власть над миром, где в кромешном мраке плавал маленький плот света, который нес по волнам мрака двоих очень уставших людей. Краем уха Юрий слышал шорохи, доносившиеся оттуда и отсюда, но уже находил в себе сил, чтобы классифицировать звуки по степени исходящей от них угрозы. Ведь в конце концов мир не может быть настолько враждебным, чтобы беспрерывно атаковать их. Противоборствующим сторонам нужна передышка. Людям, для того, чтобы набраться сил для нового рывка. Матушке-природе – чтобы затеянная ею игра в кошки-мышки не потеряла своей остроты.
Завладевшая Корниловым сладкая истома мгновенно прошла, когда он услышал не обычные фоновые звуки ночи, а отчетливое прерывистое шуршание. Шаги. Движение чьих-то ног по траве. Юрий потянулся к автомату и только в этот момент заметил, что Стука нет рядом. Его «калаш» лежал на земле, а хозяин пропал. Корнилов взглянул на костер и с облегчение перевел дух. Все ясно: огонь почти затух, Бамбуло отправился за новой порцией веток. Весьма беспечно с его стороны уходить в темноту без автомата.
– Стук, ты?
Глупый вопрос непроизвольно слетел с губ Юрия, но ответа он на него не получил.
– Стук, черт бы тебя побрал, отзовись!
Тишина. Только звук шагов, неотвратимо приближающихся к костру. Корнилов схватил автомат, направил ствол в направлении шагов, передернул затвор.
– Если вздумал шутить, то сейчас…
В круг света вступил человек. Не Стук. Юрий поднял глаза. Их нагнал Константин. Каким-то чудом ему удалось выбраться со старого кладбища. Каким, твою мать Корнилов, чудом?! Не мог он оттуда выбраться! Умер на твоих глазах…
И все же факт оставался фактом: Костя стоял, слегка покачиваясь, как дерево под напором ветра и смотрел на Юрия своими налитыми кровью глазами. Все было на месте: и разорванная в лохмотья штанина, и глубокие царапины на шее и даже часть змеи, торчавшая изо рта. Только теперь Корнилову стало ясно, каким образом сливни-мутанты могли проделывать ходы в человеческой плоти. Вся фишка заключалась в форме туловища мерзких существ. Оно представляла обоюдоострый клинок. Причем кромки воображаемого лезвия состояли из миниатюрных шипов.
Костя продолжал молчать. Вряд ли он вообще мог говорить или соображать, что с ним и где он находится. Парень в шоке. И что теперь с ним делать?
Пока Корнилов раздумывал, охотник попытался что-то сказать. Покрытые коркой засохшей крови губы раздвинулись. В груди заклокотало.
– К-к-корр…. Кр… Нилов.
– Да это я, слушаю тебя, – Юрий вскочил на ноги, собирался прикоснуться к Константину, но отдернул руку: внутренний голос подсказывал, что делать этого не стоит. – Говори, Костя!
– Не ходи в Жуковку, – уже поразительно ровным и спокойным голосом произнес Константин. – Там… Плохо.
– Почему?
– Тебе не следует этого знать. Просто не ходи. Дыры в голове. Они у меня не зарастают. Не могут зарасти.
Костя вскинул руки, сжал себе виски и силой крутанул голову. Раздался хруст. Рывок и голова оказалась в руках.
– Да, дыры не зарастают, – губы раздвинулись в улыбке, а обрубок сливня шевельнулся, словно язык, который облизывается. – Не хочу тебя пугать, Корнилов, но сливней слишком много. Они у меня теперь вместо мозгов. Все бы ничего, да слишком копошатся.
То о чем говорил охотник, тут же произошло. Кожа начала лопаться, а через дыры в черепе выскочили красные змейки. Они извивались и покачивались, превратив голову Кости в башку Медузы Горгоны.
– Лови!
Безголовый монстр откинул руки назад и метнул свою страшную голову в Корнилова.
Каким-то чудом Юрию удалось увернуться. Голова врезалась в дерево за его спиной и лопнула, как спелый арбуз. Осколки черепа упали в костер. Сплетенные в кроваво-красный клубок змеи с шипением поползли к Корнилову. Он начал давить сливней, но от этого сливней становилось только больше. Они облепили ноги. Живот. Подобрались к груди. Под тяжестью этого скопления Юрий упал на колени, а потом и завалился на спину. Почувствовал, как сливни заползают в комбинезон и добираются до шеи.
Последним, что пришло Корнилову в голову была мысль о том, что сливни-мутанты, не просто безмозглые поедатели человеческой плоти, а высокоразвитые организмы. Они управляют телом, в которое забрались, заставляют его двигаться, идти в нужном направлении и даже говорить. Просто чудо ускоренной эволюции. Настоящие дети радиации. Человек слишком слаб, чтобы тягаться с ними.
И тут в губы Юрию уткнулось что-то холодное. Голова сливня. Проклятье! Он думал, что у него в запасе есть еще полминуты. Как эти твари попали под противогаз? Ответ был только один – они прогрызли шланг-хобот. Корнилову осталось только одно: последовать примеру Константина и прикончить одну из тварей с помощью собственных зубов. Он так и сделал. Хлюп. Рот мгновенно наполнился теплой и соленой массой.
