Хроники Дарона. Эльф под горой - Мельник Полина

— Нет, подождем неделю, после следующей Луны, я уверен, будем уже разговаривать с новым королём, — Атрикарм согласно кивнул.

Король гоблинов был совсем плох, вчера я отправил к нему двоих опытных лекарей с лучшими эликсирами, проклятый старикан не желал мириться со смертью, щедро раздавая самоцветы и золото за каждый прожитый день, а я не видел ничего дурного в том, чтобы хорошенько подзаработать. Ведь когда-то и он неплохо имел с моих людей, которые умирали в шахтах из-за его угроз растрезвонить по Дарону об эльфийской руде. И положа руку на сердце, его кончины я ждал с удовольствием.

Стража, завидев меня ещё издали, распахнула ворота. Похоже, пора было придумать лучшую маскировку для встреч на болотах, чем черная мантия с капюшоном. Медведь медленно и важно ступал тяжёлыми лапами по мостовой, ещё пару лет назад я думал закупить оленей или лошадей, но после того, как мой медведь разорвал четверых орков, что решили забрать награду до выполнения работы, я стал уважать "транспорт" гоблинов. Атрикарм же ехал на рыси, животные гоблинов быстрее бегали, но я не любил избегать боя, предпочитая доводить его до конца.

К тому же, мои советники недавно придумали, как облегчить войну с Гурией, оставалось только немного подождать и подготовиться.

ГЛАВА 20. АРАКОС, МАДИС. ШКАТУЛКА

— Раздумья пошли тебе на пользу, — констатировал Его Высочество, довольно поглаживая сытое пузо.

— Размышления имеют свойство идти на пользу всем, свет Магикона, — парировал я, делая знак слугам.

Лакей тут же сменил тарелки второго блюда на десертные. Перед королем выставили сразу семь десертов, опасаясь не угадать с его сегодняшними пристрастиями. На днях он казнил садовника за остриженный не по его вкусу куст, придворные находились в трансе после моего трехдневного заключения в кабинете без пищи, а случившееся вчера и вовсе запугало их до безумия.

— Ты прав, Аракос, — причмокивая губами, измазанными в креме, согласился Его высочество, — думать полезно. Я вот тоже подумал и решил, что надо жениться.

Я не поверил своим ушам, но вспомнив, кто передо мной, тут же насторожился.

— На ком, Ваша светлость? — вкрадчиво поинтересовался я, подав королю ажурную салфетку.

— На девушке, что за глупый вопрос, Аракос! — негодовал Мазирис, небрежно швырнув ажурную салфетку на пол.

— Я думал, что выбор ваш уже сделан и хотел знать, кто счастливица, — пошел на попятную я, тоже прекрасно помня случай с кустом и садовником.

Злить после таких вспышек Его Высочество ещё неделю было делом крайне непредсказуемым и опасным.

— А-а, — протянул король, придвигая к себе следующую креманку[1], — нет, я не выбрал пока. Может Анжелиссия? — у меня от этого имени чуть не перекосило лицо.

Анжелиссия была одной из любовниц короля, безродная пошлая девка, совершенно не одаренная магией, грубая и бесполезная. От одного только представления ее на троне, мне стало плохо. Собравшись, я постарался высказаться мягко:

— Анжелиссия, безусловно, неплохая кандидатка, но извинит меня свет Магикона, для вас не лучшая, — высказался я, Мазирис уставился на меня вопросительно, нужно было срочно смягчить высказывание, — она ревнива. Помните, как она скандалила, когда узнала, что не единственная у вас?

— Точно, ты прав, — кивнул головой король, — тогда кого?

— Думаю, я мог бы созвать бал с наиболее подходящими претендентками, — намекнул я, пытаясь взять инициативу в свои руки.

— Нетушки, — ответил король, отталкивая креманку столь грубо, что чашка перевернулась, расплескав по скатерти содержимое, — я помню, какого крокодила ты пытался мне подсунуть! Ту, дочку какого-то там графа, — припомнил он.

— Не какую-то там, Ваше Высочество, а дочку графа Амантрийского, того самого, кому принадлежит Свияр, — пояснил я, — вам же понравился этот город? Так вот он был бы ваш абсолютно, если бы вы смирились с внешностью его дочери.

— Нет, Аракос, прекрати! — щеки правителя порозовели, дурной знак. — Не надо мне уродин, фу! Собирай бал, но перед тем, как туда кого-то позвать, покажи мне портреты их дочек, — приказал король.

— Ваше Величество, но остальные ведь могут обидеться, если не получат приглашение, — намекнул я.

— А мне не обидно будет смотреть на страшилищ в бальных платьях? Обо мне ты подумал?! — взревел Мазирис.

— Как скажете, Свет Магикона, значит, сначала покажу девиц вам, — тут же отступил я, похоже, спорить сегодня было все равно что дразнить тугуна.

— Правильно, Аракос. А то опять велю тебя закрыть в кабинете! — пригрозил грубиян.

Идея была плохая: пригласить одни знатные имена, минуя другие. Такие вещи запоминались надолго и таились в семейных планах годами, пока не выходили на свет прекрасно подготовленной, охлажденной и вызревшей местью. Именно так погиб дед Мазириса, из-за давнего отказа в титуле для бастарда, соратник короля и влиятельный граф Южной башни отказался направить свои войска на помощь королю, когда на границы Магикона покушались азагуры. Тогда Мазирис Первый и был смертельно ранен, проиграв битву с Барионом Железным, чуть позже пали Свияр и Мадис, а самое обидное, что из-за одной глупости недальновидного правителя Магикон лишился всех драконов, на многие годы утратив былое величие.

Однако предков Мазириса Первого это ничему не научило и теперешний король, и его отец не особенно дорожили отношениями со своими подданными, взять к примеру хоть смотрины в северных землях, что провалились со скандалом два года назад. Я же, как канцлер сделал всё, что мог, видят боги, отговорить его высочество я пытался, но, похоже, обид подданных было не избежать. Теперь если всё покатиться к гхусейману, то пусть хотя бы не по моей вине.

Тем же вечером, похлопывая ляжки от нетерпения и беспрестанно ерзая на стуле, Мазирис отбирал девиц.

— Слишком жирная, — воскликнул король, я бросил следующую руну, — а эта лопоухая, и нос длинный, фу. О, а вот эта ничего, ну-ка, покажи ближе! — скомандовал остолоп, абсолютно не знакомый с работой смотрящей руны.

— Ваше Высочество, сие невозможно, — мягко осадил я, — девицы предупреждены о смотринах, они сами выбирают, что и как хотят показать.

— Ах, так! А вдруг она со второй стороны кривая, глянь, она только боком поворачивается! — кипятился Мазирис.

— Графиня Астрианская, ее матушка, весьма недурна собой даже сейчас, в её возрасте, не думаю, что её дочь кривая, — саркастично заметил я, Его Высочество напрочь не запоминал ни лица, ни титулы своих ближайших придворных.

— А вдруг у неё смех противный? — беспокоился король, — или она чавкает?

— Свет Магикона, это мы с вами узнаем на балу, для того и собираем благородных барышень, — терпеливо пояснял я.

— Ладно, оставляй эту, — сдался король и я вызвал следующую руну.

Только к полуночи кандидатки были отобраны и утверждены, бал был назначен на следующее воскресенье. Высочество завалил меня бестолковыми поручениями, а сколько всего ещё предстояло сделать важного!

Вздремнув всего два часа, я поторопился написать текст для пригласительных, после переделал пару раз. Наконец, убедившись в верном посыле, раскинул руны и начал отправку магических писем, каждый раз вынимая из сундука нужную вещь. Выудив со дна перстень с горным хрусталем, отложил его в сторону, написать северному князю после того, как Мазирис опозорил его дочь, я не рискнул.

* * *

На кухне кипела работа ещё со вчерашнего вечера: повара не ложились спать. Без конца нарезая, шинкуя и фаршируя, обжаривая и выпекая, охлаждая и разогревая. Запахи десятков блюд для предстоящего торжества смешались тут в один, без конца мимо проносились повара и их помощники, каждый что-то доделывал, и по озабоченным лицам было видно, как они заняты.

Я отхлебнул горячий чай и обжог язык, оставив чашку с травяным настоем, поспешил проглотить тарталетку и встать из-за стола.

— Господин Канцлер, вы уже уходите? А как же омлет, вы ведь ничего не съели! — всплеснул руками главный королевский повар.