Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Враги Господа нашего
«Альфа» вкатилась во дворик и остановилась. Мы вылезли из машины, здоровяк в черной рубашке махнул рукой и направился в дом.
– Мне… оставаться здесь?
– Да. Тебя не тронут. Здесь считается позором тронуть женщину. Инфамита…
– Хорошо. Только… возвращайся, ладно?
Внутрь палаццо вели мраморные ступеньки, частично покрошившиеся, с набившейся в трещины землей, кое-где даже проросла трава. Изъяны колонн и стен скрывал обильно вьющийся, радостно-зеленый плющ, дающий прохладу немилосердно-жаркими днями. В целом казалось, что этот огромный дом превратился в памятник самому себе, населенный привидениями и курами. Ту же парадную лестницу можно было быстро отремонтировать, но я знал, что никто не намеревается это делать. Дома здесь стареют вместе с людьми…
Джакомо Федо, барон ди Адрано встретил нас в библиотеке – мрачной высокой комнате, уставленной грубо сколоченными из местного каменно-твердого дерева полками. Тома книг, разного цвета переплетов, но одинаково старые стояли на полках, подобно батальонам солдат на поле боя.
– Синьор барон… – сказал я и коротко поклонился.
– Рад вас видеть в моем доме, синьор князь… – у барона был сильный скрипучий голос. – Нечасто в наши края залетают такие… птицы. Тем более за которых поручились… такие уважаемые люди из Танжера.
Я ничего не ответил.
– Это мой младший, Лука… – представил здоровяка барон, – совсем от рук отбился. Надеюсь… смотря на вас, этот sceccu[37] кое-что поймет для себя…
– Синьор барон, надеюсь, мое присутствие не будет вам обузой…
– Не будет, не будет… – Барон махнул рукой. – Скорее наоборот. Лука… скажи, чтобы вещи синьора отнесли в комнаты наверху. Через два часа ужин, форма одежды… хе-хе… какая угодно. У нас здесь… деревенская идиллия, синьор князь. Ваша очаровательная спутница тоже может не стесняться…
Если бы моя…
Июнь 2014 года
Близ Корлеоне, Сицилия
Последующие дни растянулись в какой-то бесхитростной череде, сладостной неге, которую я никогда не знал и, наверное, знать не хотел. Как-то так получилось, что я выбрал жизнь на высокой скорости, – здесь же все шло неторопливо. День тянулся за днем подобно капле меда, сползающей с ложки обратно в банку.
Передав старшим – а в семье барона было семеро детей, из них пятеро – мальчики, – отлаженный механизм дел: коррупции при подрядах, наркоторговли, убийств, – Джакомо Федо, барон ди Адрано удалился в сельскую глушь, в свое имение, оставаясь, однако, авторитетным доном, главарем мафии. Вложив некоторое количество денег в этот парк и в сухие, иссушенные солнцем склоны родной земли, барон создал достаточно преуспевающее сельскохозяйственное предприятие. В основном на Сицилии выращивают оливки, барон же принялся разводить виноградники и выращивать виноград на вино. На Сицилии никогда не было больших виноградников, народ здесь был слишком нищ, чтобы культивировать виноград на вино, и слишком занят усобицами и разборками. Просто удивительно, но на Сицилии, месте, где Европа касается Африки, идеальном для выращивания винограда, не было даже своих марок «вин, контролируемых по происхождению»[38]. Барон решил восполнить этот пробел – типичные для сицилийского крестьянского хозяйства оливки у него росли только на задворках усадьбы, на месте, где раньше был парк. Сам парк был роскошный – пирамидальные тополя и звенящие ливанские кедры. Он не был регулярным, британским, но в этом-то и было его очарование. Итальянцы были полной противоположностью британцам: если британцы отличались маниакальной страстью упорядочивать мир вокруг себя, то итальянцы оставались заинтересованными наблюдателями, позволяя времени течь в его неспешной бесконечности…
Ждать было особенно нечего, и мне ничего не оставалось, как включиться в размеренную жизнь поместья: учитывая произошедшее, мне стоило всегда находиться на виду у людей. Больше всего проблем доставляли виноградники – они требовали постоянного внимания, а у сицилийцев не было традиции культивирования винограда. Барон выписал откуда-то винодела, но тот, очевидно, не оправдывал его ожиданий, потому что барон даже замахивался на него палкой. Многие из тех, кто работал на винограде, брали с собой обрез, во время работы он лежал рядом с флягой. Это была Сицилия…
Я никогда не был хорошим виноделом, признаю – у меня, равно как и у отца, как и у деда, времени на это не было. Однако нашему роду до сих пор принадлежали отличные виноградники в Крыму, и в детстве я участвовал в кое-каких работах на них вместе с крестьянами. Я вспоминал, как шла работа на виноградниках, и рассказывал об этом барону, а барон от таких разговоров получал истинное удовольствие.
Что же касается Крис, после всего произошедшего на «сапожке» она немного успокоилась и отмякла. Женщины здесь как сестры, и сицилийские кумушки приняли ее в свое общество, забрав на кухню, чтобы научить готовить настоящие блюда сицилийской кухни. Погружение в опасные воды, то, о чем она всегда мечтала, оказалось для нее слишком, и я ее понимал. Не всем дано жить под давлением…
Новый вертолет «Сикорский», тот самый, который я видел на борту авианосного корабля «Адмирал Колчак», и впрямь был хорош. Я стоял на балконе поздним вечером и специально вслушивался… но при всем моем опыте не смог определить, где и в каком направлении он прошел. Но слышать – слышал. Такой гул, негромкий, что-то похожее на глухой гул пчел в улье. Такой вертолет и впрямь может проникать в самые опасные места, прикрытые сверхсовременными системами ПВО. Очень надеюсь, что нам не придется это испытать… одной войны более чем хватило.
Через полчаса вдалеке, примерно в миле от основного здания дворца, вспыхнул яркий белый огонь, вспыхнул и погас. Специальная система подачи сигналов, встроенная в часы. Это было вынужденной мерой – у меня не было прибора ночного видения, пришлось так. Оставалось надеяться, что здесь у всех крепкий здоровый сон… праведника.
Надо идти…
В поместье не было собак, а сторожа с ружьями в основном спали, поэтому для меня никакой проблемы выскользнуть за ограду не представляло. Я не знал, кого послали для связи со мной, где приземлился вертолет, но направления для меня было достаточно. В этом направлении дорога поднималась вверх, – и я шел вперед, посреди кустов оливы, высаженных не упорядоченными рядами, а как бог пошлет. В руке у меня была палка, я шел неторопливо и шевелил палкой по земле и ветви перед собой. Дело в том, что в кустарниках обожают ночевать змеи, если она услышит или почувствует палку, то поспешит уползти, потому что змея избегает нападать на то, что не может съесть. Но если на змею наступить, она ужалит, и ничего хорошего в этом не будет…
Снова сверкнул огонь, подтверждая, что я иду правильно. Они были где-то на самом краю плантации и горного склона, ограды с этой стороны не было, и оставалось надеяться, что никто в доме не мучается от бессонницы, стоя у распахнутого на ночь окна…
– Господин адмирал…
Я остановился.
– Моритури те салютант…[39] – отозвался я, – пиратам удачи.
– Идите за мной. Мы уже нашли убежище…
Убежищем оказалась небольшая пещера на горном склоне, совсем рядом. Здесь едва заметно пахло застарелым козьим дерьмом и гораздо сильнее – неведомыми сицилийскими цветами, запах которых был тяжелым и дурманящим…
Фонарь не включали. Посланцев империи было восемь человек, в пещере они едва-едва уместились…
– Мы знакомы? – спросил я, хотя знал ответ.
– Так точно, сэр… – ответил один из спецназовцев на английском языке, – перед самой Второй мировой. Вывоз агента из САСШ.
У меня в часах тоже был фонарик, я включил его. Как и следовало ожидать…
– О, боже…
– Что-то не так?
Конечно, отправляя этих людей сюда, наши планировщики не смогли ничего придумать, кроме как вырядить их в форму итальянских морских пехотинцев. С одной стороны, логично, ведь Сицилия часть Италии, верно? С другой стороны, их разорвут на куски, покажись они в селении. Да и одежду сицилийского крестьянина где добудешь…
– Все не так. Ваша задача – днем вообще никаких действий. Не пытайтесь наблюдать или прикрывать меня, сделаете хуже сами себе. Имейте в виду, здесь полно детей, они часто здесь играют, стоит одному заметить вас, и делу конец. На вас просто устроят загонную охоту, здесь до сих пор помнят, что Муссолини использовал Королевскую морскую пехоту, чтобы расправляться с донами мафии, засевшими в глубинке. Здесь вообще никогда ничего не забывают. Я постараюсь выбраться в город и приобрести по крайней мере пару комплектов одежды крестьян… это лучшее, что можно придумать. Кто из вас говорит по-итальянски?
– Я.
– И я.
– По-сицилийски?
