Данила Врангель - Славянский стилет
– Ну как, Маша, все нормально? Я и так вижу, что нормально. Поздравляю, поздравляю. Да здравствует свобода!
– Мне пришлось застрелить негра. Его звали Боб.
– Но, насколько я понимаю, в противном случае он бы застрелил тебя?
– Да, ты угадал. Но это еще не все. Убит Корниенко. Я думаю, это серьезно. Он атаковал меня и Будду из автомата и вел себя, как зомби. Когда я его остановила, он расстреливал третий магазин. У меня выбора не было…
– Да, мне доложили. Эту проблему придется решить. Ты можешь быть спокойна.
– …Он работал на сторону.
– Теперь я это знаю. Частично перехвачен разговор об условиях оплаты в случае ликвидации и Будды, и тебя. Поверь, проблемы в данный момент – у многих наших людей, и причина пока неясна. Но она выясниться, и очень скоро. Так что выбрось из головы все это, тем более оно далеко внизу. Скажи мне, какая высота? Набери на компьютере «КОНТРОЛЬ». – Мэрилин набрала. Высветилась таблица: высота, скорость ветра, температура атмосферы, температура в аэростате, направление движения, давление газа и еще целый ряд показаний.
– Пятьсот одиннадцать метров.
– Маловато. Набирайте, набирайте высоту. Наш красавец изготовлен по технологии «Супер-Стеллс». В нашей транскрипции – «Плавающий невидимка». Даже радары последней разработки его не берут, а визуально его невозможно определить, когда он выше пятисот метров. Да, а бык где?
– Он здесь.
– Это правда, что ты с ним разговариваешь?
– Нет, неправда.
– Так что же там тогда происходит? У меня по этому поводу проблемы. Впрочем, ладно. Об этом потом. Я рад, что все сошлось в точку и ты вышла, как я и рассчитывал, к «Плавающему невидимке». Это факт. Но верится с трудом. Такое попадание – с такого расстояния.
– Папа, я знаю: сам не похвалишься – никто не похвалит, но я просто не успела. Ты и, правда, гений. Как ты все рассчитал?
– Да нет, какой я гений. Все уже я тебе объяснял. Шло наблюдение за твоим мобильным телефоном. Хорошо, хоть не потеряла. Я предположил, что ты сойдешь с железнодорожной ветки в сторону. И это единственная моя заслуга. Удивляюсь, как точно сработала автоматика сброса аэростата. Мы никогда этого не делали. Это в первый раз. Вообще, испытания прошли успешно. Спроси у Будды, как он себя чувствует?
– Я не могу этого сделать.
– Спроси-спроси.
– Принц, как ты себя чувствуешь?
Неожиданно на весь аэростат прозвучал короткий, сверхнизкий звук. Мигнул экран компьютера.
– Вот это да! – закричал отец. – Разговаривает!
– Да, – ответила Мэрилин. – Похоже, он чувствует себя прекрасно, но аэростат прекратил набор высоты. Возможно, частота его голоса повлияла на какой-нибудь датчик и на генерацию газа.
– Какая высота?
– Тысяча один метр.
– И нет набора?
– Нет, – Мэрилин повернулась и посмотрела на Будду. Тот глядел на нее добрыми глазами, но понять она ничего не могла.
– Быстро набери «ТЕСТ».
Мерилин ввела необходимую команду. На экране появилась надпись «Отсутствие реакции компонентов генерации»
– Набрала. Компоненты ничего не генерируют. Газ не выделяют. Нет подъемной силы… наверно.
– Бред это все. На аэростате тройная защита по всем системам. Тройное дублирование. Не могло же сразу три аэростата поломаться в одном и том же месте! Это все равно, что взять сразу три джек-пота.
– Ну, считай, что ты их взял.
– Ну-ка, залезь снова в «КОНТРОЛЬ».
Мерилин набрала «КОНТРОЛЬ». Текст таблицы гласил «Количество энерговыделяющих компонентов – 98 %».
– 98 % газа в запасе. Но он не вырабатывается. Нет реакции окисления.
В это время Будда издал еще один, почти такой же звук. Мерилин повернулась к нему. Он все так же смотрел на нее. Крыса сидела у его ног и тоже глядела на Мэрилин.
– Что он сказал!? – закричал отец.
– Папа, ты что? Откуда же я знаю? – Но, кинув взгляд на экран компьютера, хмуро добавила:
– Да вообще-то вроде бы сказал, что генерация возобновилась. Высота – одна тысяча пятьдесят, и набор продолжается.
Отец помолчал.
– Значит, ты все-таки понимаешь его?
– Нет, это он понимает нас. Тебе не кажется, что это точнее? По-моему, он просто пошутил над тобой.
– Надо мной?
– Да, над тобой. Над твоей юмориной «Спроси… Спроси… Разговаривает – не разговаривает?». Он показал, что им управлять не может и не будет никто. Если надо – управлять будет он. Тебе так не кажется? Или ты по-другому объяснишь фокус с остановкой физической реакции? Физической, а не лирической…
Отец задумчиво спросил:
– Ты так думаешь?
– А ты как думаешь?
– Я думаю, тебе там виднее. Хотя в жизни бывает столько совпадений, столько случайностей, столько накладок, столько всякой метафизики, что я ничего сказать не могу, кроме одного: рад, что все в порядке. Ты с ним там повежливее. И вообще… – Он прокашлялся:
– Уважаемый Будда! Я приношу глубокие извинения, искренние и от всей души, за то, что ненароком проявил к Вам недостаточное почтение! Поверьте, это только в силу отсутствия знаний о Вас!
– Папа, что с тобой?
– Хватит об этом, дай мне данные.
– Две тысячи четыреста пятьдесят. Горит надпись «Все параметры в норме».
– Это хорошо. А как твое самочувствие? Вообще.
– Хорошее. Немного только кружится голова.
Она посмотрела вниз. Земля была уже видна только в туманной дымке.
Тонкие ниточки дорог и спичечные головки домов казались игрушечными.
Неожиданно в тишине аэростата зажужжала муха. Влетела, наверное, перед герметизацией входной двери. Или сидела на Будде, да проснулась. И пошла жужжать и наворачивать круги, мертвые петли и бочки с переворотами. Чернобыльская красавица. Неутомимая, как буйвол. Да и размером с хорошего шмеля, если не больше.
– Что там у тебя за помеха в линии? – спросил отец.
– Это муха.
– Какая муха?
– Обыкновенная. Влетела, наверное, на старте.
– Я надеюсь, она без зубов и не перегрызет чего-нибудь.
– Не знаю, верить местной фауне нельзя. Ты же сам там, наверное, был и все видел.
– Не был ни разу.
– Не может быть! Ни разу не был в тридцатимкилометровой зоне?
– А что мне там делать? Все данные у меня и так есть.
– Зря, зря! Подозреваю, что у тебя не все данные. Там очень интересно и есть на что поглядеть.
Муха начинала давить на голову.
– Ну, я как-нибудь послушаю твои рассказы об этом. Возможно, это будет и поточнее, чем реальная действительность.
– Это как минимум. Обещаю, что не скажу ни слова. Это надо видеть. И, по-моему, там достаточно смотрят…
– Ну, твой Боб уже не смотрит. Хотя… хотя… Может быть, это и в самом деле энтомологические исследования? Они же все помешанные, эти насекомолюбы.
– …С «Беретой» под рукой? И помповым ружьем? Мне кажется, что ты устал.
– Может быть, и так… ну, а что у нас с набором?
– Три тысячи двести. Подъем нормальный.
– Как там погода?
– Ни облачка. Голубое небо. Ты знаешь, ну вот никогда так себя вольно, как птица, не чувствовала. Прямо как ангел небесный, только муха задолбала.
– Что-что?
– Муха, говорю, задолбала. Сейчас голова развалится. Летающий вентилятор.
– Муха-муха… Хорошо, набирай высоту. После восьми тысяч свяжешься. Я тут все перекодировал. Пароль спутника «ХОРЬ-22».
– Прекрасный пароль. Суперкомпьютер не вскроет. Твое творчество. Узнаю.
– Хватит болтать! Давай! – отец отключился.
Муха неожиданно тоже затихла. Слава Богу! Наверное, батарейка кончилась. Приятная тишина радовала ухо. Мэрилин присела на край платформы и стала глядеть вниз. Неведомые дали. Что там, кто там, внизу? Она вспомнила детство, вспомнила речку ранним-ранним утром. Маленьких рыбешек, которые тыкались своими губами в ее детские ноги, по колено стоявшие в воде и терпеливо не двигающиеся, чтобы не спугнуть тех рыбешек, заплывающих в стеклянную банку, которую она держала в руках. Пять утра, середина лета, свесившиеся ивы и поле цветов на том берегу. Вода, как парное молоко. И чистая, как слеза. Когда это было? Но ведь было, было? Да, конечно, было. Да и есть, наверное.
Неожиданно в глубине аэростатного объема раздался скрипящий звук, вернувший ее из прошлого. Вроде того, когда два воздушных шарика трут друг о друга. Затих. Снова по уху резануло, уже как гвоздем по стеклу. Мэрилин перегнулась через край платформы в сторону звука и увидела сидящую муху. Та грызла стенку аэростата, которая была толщиной микрон двадцать. Мать родная! Она и, правда, с зубами!.. Скржиииу! Скржиииу! Виииии… Наверное, ген от термитов проявился. Те тоже грызут все, что попало. Чем несъедобнее – тем лучше. Но дырочка в стенке аэростата на высоте пяти километров не стоит уникальности изощренного насекомого, будь оно хоть звездой энтомологии, и не только с зубами, но и даже с веселыми песнями на итальянском языке.
До красавицы чернобыльских прерий было метра два. Мэрилин не решилась спуститься из пластиковой платформы на тонкое дно цилиндра. Она сняла свою кофту и, размахнувшись, изо всех сил ударила по мухе. Та злобно оглянулась и не двинулась с места. Скржиииу! Виииии! Господи, да она пуленепробиваемая, что ли? Или на кремниевой основе. Вместо углерода в основе строения молекул – кремний. Читала где-то такое. И не боится!.. Монстр прямо, а не муха. Бах! – снова кофтой. Хррум! Хррум! Хррум! Звук изменился. Прогрызает!.. Мэрилин схватила винтовку и, взяв ее за приклад, дотянулась до мухи и кончиком глушителя толкнула ее изо всей силы в бок. Это помогло. Недовольное насекомое быстро перебежало еще выше по стенке аэростата, и до него теперь можно было достать только пулей. Скржиииу!
