Кристи Голден - Сага о Тёмных Тамплиерах
Не успев осознать, что делает, он снова проник в ее мысли. И на мгновение она вновь изумила его. Эр-Эм действительно было любопытно. Она хотела знать. Ей было интересно, что происходит с ним. Частично причиной тому была скука, — он почувствовал это — но был и подлинный интерес. Он заметил также еще что-то, страстная тяга к чему-то, какое-то… пристрастие? Сигареты? А может быть, что-то покрепче.
Он резко отстранился от ее мыслей. «У меня нет права читать ей мораль», — подумал он. «Особенно подслушивая таким образом».
— Замара… Протосс, которая вступила со мной в контакт… Она помогала мне приспособиться ко всему.
Розмари подняла бровь.
— Понятно.
Она не шевельнулась, по-прежнему стоя.
— Она в каком-то смысле… хранитель воспоминаний. И она вернула меня во времена предков протоссов. Первобытные протоссы были ужасными, Розмари. Удивительно жестокими и… довольно пугающими.
— Протоссы? Эти уравновешенные сияющие существа? — теперь Розмари определенно была заинтригована, и она вновь села.
Джейк кивнул, продолжая есть.
— Чертовски ошеломило и меня. Но… Я следовал за двумя конкретными. Я смотрел, как они открыли письменность и карты. А затем они нашли кристаллы. Такие большие красивые сверкающие штуки. Что-нибудь напоминает?
Она засмеялась.
— Ты издеваешься надо мной. Такие же кристаллы, как в той пещере?
— Ага. Но, по-видимому, для протоссов в них есть что-то особенное. Савассан — старший протосс — коснулся одного из них, и он помог ему лучше понять своего ученика.
Она сдвинула брови.
— Из-за этого они научились читать мысли? Из-за этих кристаллов?
— Нет, нет, они уже умели это. Но кристаллы помогли им ощутить чувства других. Это похоже на… — Джейк запнулся. Во сне, когда он испытывал это, все было так ясно. Кристально ясно — такая вот плохая шутка. А теперь, когда он понял, как читать мысли так, как делают это протоссы, ну или почти так же, человеческая речь казалась ему нескладной и неэффективной.
— Похоже на чтение текста песни, — сказал он. — Ты можешь прочитать мне текст песни как стих, и я получу основную информацию. Но если ты добавишь к нему мелодию и голос, то получится что-то совершенно другое.
Розмари сделала паузу, задержав у рта вилку с чем-то серым, и усмехнулась.
— Черт, Джейк, ты становишься поэтом.
Он покраснел.
— Ну… Протоссы — вообще поэтичный народ.
Она скептически подняла бровь.
— Боюсь, что когда я смотрю на них, то думаю не о поэзии.
Он ответил очень серьезно:
— Это потому, что ты не была одним из них.
Глава 17
Ненависть и отвращение переполняли его.
Джейк чувствовал, как они волнами проходят по его телу вместе с кровью, едва не переливаясь через край. Это было чистое, сладкое чувство, и он наслаждался им.
Его племя не знало, где Шелак прятали свои мерзости, но это и не важно. Фуринакс должны сосредоточиться на уничтожении Шелак, и…
***
— Эй, эй, это я — Шелак! Я — Темлаа!
— Ты — Джейкоб Джефферсон Ремси, — ответила Замара с раздражающим спокойствием. — Ты не Темлаа. Ты лишь живешь его воспоминаниями.
— Кто этот парень? Он собирается навредить Шелак.
— Конечно, собирается. Тебе нужно понять его так же, как Темлаа. Ты должен узнать его до мозга костей, если хочешь правильно заботиться об этих воспоминаниях. Я храню память каждого протосса, который когда-либо жил, Джейкоб. Скоро будешь хранить и ты. Молчи и учись.
***
…оставить оскорбительные реликвии Великих предателей на растерзание погоде и времени. Пусть они принадлежат джунглям. Пусть…
Джейк сгорбил плечи и задрожал. Его кожа покрылась пятнами от горя. Даже сейчас, когда прошло столько времени после того, как Великие предатели ушли, рана оставалась для Фуринакс открытой. Почему? Почему они ушли? Почему Шелак упорствуют в почитании их? Фуринакс пытались рассказать им. Они пытались рассказать Шелак, что Великие предатели не достойны почестей. И ходили слухи, что Странники Издалека вообще не хотели для протоссов ничего хорошего, хотя детали были стерты временем так же, как время стирает камень. Джейк любил Великих предателей, он ненавидел их, он приходил в ярость и плакал. Какова бы ни была правда, он знал одно: Шелак глупы в своем слепом поклонении.
Джейк сжал кулаки, когда его кожа уловила запах двоих Шелак, отошедших слишком далеко от своей безопасной деревни. Он закрыл от них свои мысли и приступил к выслеживанию.
***
— Я не хочу видеть это. Я не хочу быть этим.
— И однако ты был Темлаа, и его руками ты убивал Фуринакс.
— Это другое.
— Нет, — непреклонно прозвучал мысленный голос Замары. — Нет. Разницы нет. Чувство страха и ненависти Вескаара не лучше и не хуже, чем чувства Темлаа. Шелак не отличаются от Фуринакс. Ты должен осознать это!
***
— Эй, Спящая красавица, твоя каша остывает.
Джейк вскочил, высвобождаясь ото сна.
— Ты не можешь уклониться от этого.
— Вот прямо сейчас — могу.
Замара неохотно отступила. Джейк с благодарностью взял подогретый сухой паек и оторвал уголок упаковки.
— Мы в паре дней пути. Скоро у нас будет и горячая ванна, и настоящая еда, — сказала Эр-Эм.
— Самый настоящий… рай, — саркастически заметил Джейк.
— Не совсем, — сказала она, усмехнувшись шутке. — Итак, я хотела спросить у тебя одну вещь. Как ты нашел способ проникнуть в этот проклятый зал? Клянусь, Вал был чертовски ошеломлен, получив мое сообщение об этом.
— Обрадован — да, но почему ошеломлен?
Эр-Эм посмотрела на него, и если бы он не принимал желаемое за действительное, то подумал бы, что в ее взгляде мелькнула тень сочувствия.
— Джейк… Ты знаешь, что не был первым. Тебя в некотором смысле… вытащили с самого дна — лишь потому, что Валериана терзало редкостное любопытство. Сначала он приглашал самых лучших людей. Ты был его последней попыткой, отчаянной, противоречащей любому здравому смыслу. Но все разумное он уже попробовал, так что в итоге решил проверить и нерациональный вариант.
Ее голос звучал добрее, чем когда-либо, и он постарался скрыть свое удивление, смущение и разочарование.
— В самом деле? Ну, ты знаешь, я чокнутый.
Эр-Эм посмотрела на него долгим взглядом.
— Верно, — сказала она. — Итак, Чокнутый Профессор, как тебе удалось обнаружить то, что не смогли найти титулованные-перетитулованные «настоящие» ученые?
* * *
Розмари опрокинулась на спину, разорвала пакет с чем-то сушеным и высыпала его содержимое в рот. Ее волосы разметались вокруг головы, словно иссиня-черный нимб. Она смотрела на него, и в ее глазах светилось любопытство.
У Джейка перехватило дыхание, но он сосредоточился на вопросе.
— Я понял, что слишком сильно пытался думать как протосс. Что было глупым, поскольку никто не знает, как думают протоссы.
Он внес небольшую поправку:
— Ну, раньше никто не знал. Думаю, в какой-то мере теперь знаю я. Так что я шатался той ночью вокруг и разглядывал окаменелости около храма. И я понял, что должен мыслить более широко. Универсально. И глядя на окаменелости, я вспомнил о «золотом сечении».
— «Золотое сечение». Это еще что такое?
— Это математическая пропорция, повсеместно встречающаяся в природе, в искусстве, в музыке. Единица к одной целой шести десятым. Она называется «числом фи».
— Фи-и?
— «Эф», «и», — четко произнес он, изображая символ на застывшей субстанции, похожей на картофельное пюре.
Розмари приподняла голову и посмотрела на него снизу вверх.
— А, хорошо.
Она пожала плечами и отправила в рот еще несколько сушеных хрустящих кусочков.
— Я понял, что прямоугольник был изображен именно с этим соотношением сторон, так что смог вычислить, где находится исходная точка. Это называется «спираль Фибоначчи». Я коснулся этой точки, а затем провел рукой вдоль всей спирали. И — бах… сезам открылся.
Розмари выглядела погруженной в размышления. Она казалась совсем юной и удивительно привлекательной, лежа на спине с этим задумчивым выражением лица. В голове Джейка появилась мысль просто наклониться и поцеловать ее, пока она лежала на полу и выглядела так… словно ждала поцелуя. Но он отбросил эту мысль. Во-первых, она ему все еще не нравилась, независимо от того, насколько привлекательной выглядела. Во-вторых, она сломала бы ему нос прежде, чем он приблизился бы на десять сантиметров.
Чтобы отвлечься, он потянул уголок так называемой «десертной» секции сухого пайка. И его дыхание перехватило.
Розмари мгновенно перевернулась, следуя за его взглядом.
