Юрий Иванович - Оскал фортуны
– Что это? – вырвалось у монаха, хотя он уже и так догадался.
– Двуручник вашей святости.
– Так что мне теперь и спать с ним?
– А вдруг бой? – с восторгом предвкушения предположил матрос. – Как же вы без него сражаться будете?
И столько наивной веры прозвучало в этом вопросе, что Виктору и спорить расхотелось, да и возразить оказалось нечего. Уже укладываясь на одеяла и блаженно вытягивая гудящие в сапогах и уставшие за день ноги, он подумал:
«Не хватало теперь только этот лом все время за собой таскать! Хоть он и свидетель определенного развития здешней цивилизации, да как говорится: «не по мне кафтан сшит». Куда бы его припрятать? Или, может, случайно за борт уронить? Да так, чтобы никто не увидел? А то ведь народ не поймет моего страха перед этой оглоблей…»
Сон навалился моментально. И так же моментально отступил, как только начался общий аврал. Ветер к тому времени, дующий в сторону берега, значительно усилился, поэтому пришлось на веслах выгребать на верные глубины, а уже там выстраиваться строем, выдерживая дистанцию и устанавливая на корме ориентировочные факелы. Затем поставили на носу косой кливер и малый парус бизань-мачты и в крутом бейдевинде пошли вдоль берега.
Как и рассказывалось принцессе, переход на такой скорости, да с соблюдением всех мер предосторожности проходил без осложнений. Вернее, почти без осложнений. Потому что на третьем часу, уже почти перед рассветом на две яхты, идущие в середине строя, была предпринята очередная атака из водных глубин. Моряки бдительно несли службу у бортов, и кровожадные монстры сразу же получили жесткий отпор. Ко всему прочему кашьюри оказались не самыми огромными и в количестве всего пятнадцати – двадцати особей. С носа суден, как и было оговорено на такой случай, сразу же стали слегка подсаливать воду. То ли это помогло, то ли малочисленная стайка кашьюри попалась совершенно случайно, но нападений в эту ночь больше не было.
Но из этого мореплаватели извлекли один самый главный урок: мерзкие хищники, оказывается, ночами не спят! И хорошо, что этот урок обошелся без человеческих жертв. Теперь оставалось только переживать за безопасность гвардейской кавалерии и надеяться, что подсолка прибрежных вод все-таки отпугнет подводных монстров с крокодильими лапами.
Как только стало светать и в темноте прорезалась четкая полоска берега, так сразу поставили дополнительные паруса и развили максимальную скорость. Еще через два часа марсовые заметили на береговой линии небольшие конные дозоры, которые подавали отличительные знаки: «Свои!» Затем показались и небольшие островки, служащие ориентиром для встречи. Расположенным на самой верхушке мачт дозорным хорошо были видны и ставшие на привал компактным лагерем гвардейцы. После коротких переговоров с помощью флажков помощники Менгарца стали готовить к запуску дельтаплан, а он сам спешно оговаривал с адмиралом некоторые изменения в планах:
– Если вы заметите, что я на необычной высоте, значит, я не собираюсь идти на посадку. Следовательно, сразу ставите паруса и в среднем темпе выдвигаетесь следом за мной.
– Но вдруг не получится сесть на корму движущегося корабля и ты рухнешь в воду? – беспокоился Ньюциген.
– Если буду слишком уставший или помешает ветер, то сяду на берегу. А вы сразу отправите за мной бот. В крайнем случае могу на некоторое время и к кавалерии присоединиться, у них лошадей хватает. Больше всего меня сейчас радует, что их прорыв вдоль берега удался, даже мелких стычек не произошло. Значит, дальнейшее продвижение может пойти тоже без сучка и задоринки. Здорово?
– Еще как здорово, – подтвердил адмирал, затем указал в сторону, на завершающую разворот яхту. – Сейчас начнет набирать скорость, все паруса поставили.
– Отлично! Готовьтесь к повороту руля. Ребята, – Виктор обратился к своим помощникам, – готовимся!
Вообще-то запуск разведывательного устройства с человеком был продуман Виктором до мелочей, и без ложной скромности самим изобретателем считался гениальным. Скоростная яхта догоняла на максимальной скорости флагман, потом уходила резко вправо, тогда как «Сражение» брал влево. К верхушке центральной мачты на яхте крепился тонкий, но очень прочный канат, другой конец которого находился на фрегате. Общая длина доходила до полутора кабельтовых, треть из которых составлял тот самый жгут из подобия каучука. Занявшего горизонтальное положение на дельтаплане Менгарца, как и сам дельтаплан, удерживали специально обученные матросы. Хотя что можно говорить о специальном обучении, когда подобный запуск производился всего второй раз в жизни как для всезнающего пришельца, так и для всех остальных.
Помощники держали дельтаплан с разведчиком изо всех сил, сколько могли, пока веревка не натянулась струной, а резиновый жгут не истончился от крайнего натяжения. Вот тогда отчаянный пилот и дал команду:
– Пуск!
Стоит добавить, что на самом флагмане надо было отыскать подходящее место для старта дельтаплана с необычайно широким размахом крыльев. Для этого приходилось убирать все паруса, сети, натяжки, распорки и даже вторую по величине мачту. Иначе малейшая зацепка могла привести если и не к гибели пилота, то уж точно к уничтожению сложного устройства. А то и трагедии на главном «буксире», если вдруг лишившийся управления дельтаплан рухнет по инерции на палубу.
В этот раз в самом деле чуть и не произошло непоправимое. А виной всему оказался сильнейший порыв ветра в момент набора высоты. И только напряжением сил Виктору удалось выровнять устройство и придать ему нужное направление. Виктор от страха покрылся потом, успев мысленно поблагодарить дионийцев:
«А ведь и в самом деле у меня силенок прибавилось! Если бы не желе гарбены, заменившее мои порванные мускулы, увело бы меня вертикально прямо в воду. Точно бы увело! В прежние годы я бы так не вырулил, причем даже будучи в самой лучшей форме…»
Дальше стало не до праздных размышлений. Полосу между слоями удалось преодолеть на мощной инерции, и в более верхний поток, несущийся с большей скоростью, он вонзился с чисто академическим мастерством. Дальше оставалось только маневрировать да придерживаться направления на север, ориентируясь на берег. Ну и, само собой, внимательно присматриваться к суше, выискивая скопления вражеских воинов.
Острова остались далеко позади, но так ни единого лагеря или движущихся колонн противника Виктор не обнаружил. Полоска пляжа да и вообще вся прибрежная зона на протяжении двух километров выглядела совершенно пустынной. Наверняка здесь, в непосредственной близости от империи Сангремар, к приказам императора относились с гораздо большим почтением. Но скорей всего здесь и в самом деле было намного больше кашьюри, темные тени которых разведчик несколько раз заметил с большой высоты.
Для лучшего представления о том, что здесь творится, пришлось углубиться на сушу. Далеко на западе Менгарец рассмотрел вытянутый тракт, ведущий с севера на юг, но и на нем никакого интенсивного движения не наблюдалось. Хотя крестьяне на полях работали с обычной присущей им деловитостью. Насколько можно было понять по точкам виднеющихся повозок и довольно частым дымкам, поля готовили к очередным посевам. А ведь внизу уже простиралось королевство Роцаги, на окраине которого и располагался так необходимый для дальнейшего наступления мост.
Виктор постарался вернуться в пределы видимости отрядов наступления и дал условный сигнал широкой красной лентой. Вскоре на земле подтвердили, что сигнал замечен, и разожгли дымящийся костер. С этого момента становилось ясно, кавалерия двинулась вперед. Тот же самый маневр предприняли и корабли флотилии. С большой высоты было видно, как чернеющие мачты яхт и корветов стали покрываться парусами.
Обстановка благоприятствовала, все шло по плану и как нельзя лучше. Ветер дул отменный, направление его не менялось, а многочисленные маленькие облачка только помогали маскироваться белоснежному дельтаплану на синем небе. Естественно, что и сам пилот облачился для такого вылета в чисто-белую одежду, упаковав свои ноги и тело до груди в подвязанный чехол из белой парусины. Но все равно было бы глупо надеяться, что никто с земли не увидит странную летательную конструкцию в небе, а если и увидит, то наивно примет ее за гигантского орла катарги. Следовало как можно дольше производить разведку, оставаться там, откуда все было прекрасно видно, а в случае опасности возвращаться на корабль. Ведь Виктор мог предупредить как моряков, так и сухопутные войска о приближающейся угрозе.
Вот именно тогда он и увидел местного хозяина воздушных стихий.
Кстати, родиной самых больших птиц планеты считались далекие Корицкие горы, возвышающиеся сплошной стеной на самом севере Шлема. По этой причине гордые и величественные покорители неба в последние дни встречались все чаще. А Виктор если и побаивался кого-то на высотах, так это как раз катарги, потому что если те обратят на него свое внимание да вздумают наказать вторгшегося в их воздушное пространство, то никакая техника высшего пилотажа не спасет от столкновения, а следовательно, и гибели. Еще при первых полетах Менгарца опытные знатоки нравов белых орлов советовали при встрече сразу спешить на посадку. Связываться с ними будет себе дороже. Тем более что оружия он взять с собой не мог: и тяжело, и не применишь должным образом. А как многие опытные люди рассказывали, то с катарги вообще любое оружие может оказаться бесполезным. Потому что умней этих животных могли считаться только сами люди.
