Андрей Ерпылев - Выход силой
И подозрительно радушный.
Чаем вот угостил.
— Пейте, пейте чаек, товарищ Гладиатор, пейте… Хотите еще?
Игорь допил остро пахнущий грибами темный горячий напиток и отставил кружку: после голодухи в подземелье чай с печеньем казался даром богов. Он даже хотел собрать со стола крошки, но постеснялся.
— Спасибо, — после некоторой внутренней борьбы отказался Князев. — Я сыт. У вас ко мне какое-то дело?
Странно, но, прежде чем ввести заключенного номер шестьсот тридцать девять в хорошо освещенную комнату и усадить на не привинченный (!) к полу стул, с него сняли наручники. Запястья, стянутые стальными обручами несколько часов подряд — караульный, сволочь, защелкнул браслеты от души, — все еще пыли, но тысячи иголок, немилосердно коловших пальцы, уже исчезли. Прихлебывая обжигающий напиток, Игорь представлял себе, как он допьет чай и одним движением свернет идейному борцу с буржуазией его цыплячью шейку. И удерживало его от этого шага только банальное любопытство: ведь не стали бы его тащить по пустякам через всю Красную ветку. Да еще выделив для этого мотодрезину, несколько литров остродефицитного топлива да двух вертухаев с автоматами. Что же стряслось?
— Великолепный чаек, знаете ли, — разливался соловьем Пинскер, не сводя с собеседника настороженных глаз. — Свеженький — только вчера с ВДНХ привезли! Там — лучший чай во всем метро делают, вы в курсе? Почти как тот, со слоном, до катастрофы…
Игорю его щебет ни о чем не не говорил, и он просто пропускал слова Пинскера мимо ушей, изредка кивая и ожидая продолжения.
И дождался.
— Неважно выглядите, — погрустнел «вождь», рассеянно водя пальцем по пластиковой, исцарапанной и треснутой во многих местах столешнице: роскошью обстановка камеры не блистала. — Тяжелая работа? Сложные условия содержания?
— Терпимые. — К откровенности Князев не был склонен. — Зато вы — молодцом.
— Вы заметили? Вообще-то пришлось пережить кое-какие неприятности…
«Знал бы ты, что такое неприятности, — подумал зэк, усилием воли сдерживаясь, чтобы не выпалить это в холеное лицо функционера. — Настоящие неприятности…»
— Понизили в должности, лишили кое-каких благ… Недоброжелателей у меня всегда хватало. Хотели даже под суд отдать… Но я жилистый, сдюжил.
— Не сомневаюсь, — обронил Игорь.
— Но сейчас это неважно, — махнул рукой Пинскер, едва не сбив на пол стакан. — Я пригласил вас не для бесед о здоровье.
«Пригласил?» — Молодой человек под столом потер глубокие синие борозды на запястьях.
— Слушай, — заговорщически наклонился собеседник через стол, внезапно перейдя на ты и приблизив свое лицо к лицу Игоря так, что на него пахнуло грибным одеколоном. — Когда нас с тобой арестовали, то при обыске обнаружили кучу денег. Доллары, евро… Откуда все это? Я, право, опешил, когда у меня из карманов пачки купюр начали выуживать.
Старшина явственно видел перед собой плохо выбритую шею и пульсирующую ямку на ней. Сюда прямым пальцем и — аут…
— А вы что — ничего не помните?
— Не помню, представь себе! — развел руками «вождь». — Меня так и этак пытали, но что можно узнать, если я не помню?
«Пытали тебя… Что ты знаешь о пытках?..»
— Да так, нашли по дороге одно место… — уклончиво ответил Князев, лихорадочно прикидывая варианты: стоит ему признавать все или нет?
— И много там такого? — Глаза Пинскера за стеклами круглых очков жадно сверкнули.
— На десять жизней хватит… Нам обоим. Если на Черкизоне обменять на что-то стоящее…
— Серьезно? А показать сможешь? — Собеседник уже совал под нос Игорю пестрый лист бумаги — план города. — Ты не бойся: тут чисто все, прослушки нет!
— Не-ет, — развел руками Игорь. — Откуда же мне в карте города разбираться? Вот карту метро мне покажите, что угодно найду!
— А на местности мог бы показать?
— На местности? Наверху, то есть? — Сердце екнуло. — Наверху — пожалуйста. Только это… Опасно там.
— Цену набиваешь? — подозрительно прищурился Пинскер. — Не бойся — не обижу. Возьмешь себе, сколько надо, и — свободен. Понимаешь? Свобода! Или обратно в туннель хочешь вернуться? Я и это могу устроить легко.
«Ничего ты не устроишь», — подумал Игорь.
Что же раньше не появлялся, родненький? Где был? По застенкам шатался, только реабилитировали? Или сидел тише воды ниже травы, обдумывал, ждал? Или просто раньше терпимо у тебя было с довольствием, а сейчас настолько приперло, что ты решился на такую вот авантюру? Почему-то Игорю казалось, что Пинскер затеял всю историю на свой страх и риск, не поставив в курс партийное руководство. А значит, баланс сил выравнивается…
— Да не в плате дело, — пожевал Князев. — Рискованно все, вот что.
— Да мы же не вдвоем пойдем, дурень! Ты, я и двое бойцов. Верных бойцов. — Последние слова он произнес с посылом. — Сам черт им не брат! Ты только дорогу покажи, а уж они…
«Уж они постараются, чтобы я живым не ушел оттуда…»
— Согласен, — ответил Игорь. — Если все по-честному…
— По-честному, по-честному! — улыбнулся во весь рот Пинскер, сверкнув золотым зубом. — За мной не пропадет. Держи пять!
Игорь осторожно пожал своей грязной мозолистой пятерней узкую холеную руку. Вялую и влажную, как и у всех предателей и трусов…
* * *Светила неяркая луна, изредка выныривая из-за толстой пелены серых облаков. Но и это освещение резало непривычные глаза недавнему заключенному.
Пинскер не соврал. Почти не соврал.
Да, Игоря подкормили и дали как следует отоспаться, вымыли в бане и заменили кишащую насекомыми одежду на стандартное обмундирование, выдали относительно новый химкостюм и противогаз… Но оружия ему не доверили, даже простенького ножа. Хотя он просил.
— К чему оно тебе, — отводя глаза, говорил Пинскер. — Вон какие танки с нами идут.
Телохранители «вождя» действительно напоминали танки: высоченные могучие парии, облаченные в бронежилеты поверх химкостюмов, были вооружены буквально до зубов. Не хватало разве что огнемета, зато подствольные гранатометы имелись в наличии. Да и но лицам амбалов можно было прочесть, что людских жизней они оборвали немало. Так что оружие Игорю, еще чувствующему себя не в своей тарелке после каторги, вряд ли помогло бы.
«Посмотрим, — думал он, шагая вперед под неусыпным контролем следующего за ним боевика. — Бывает, что оружие-то как раз ничего не значит…»
Сейчас его заботило только одно: как бы какая-нибудь шальная тварь не поломала его планов, напав на маленький отряд.
И твари, как будто слыша его пожелания, время от времени возникая на самой границе обзора, исчезали прежде, чем кто-либо из вооруженных людей успевал ее заметить. Не говоря уже о том, чтобы нажать на спуск.
— Видели? Видели? — возбужденно лепетал Пинскер, тыча стволом автомата в ту сторону, где только что растворился в хилых зарослях вьюна очередной силуэт хищника. — Я даже прицелиться не успел! Нет, вы видели?
Броневик, конечно, никуда не делся, Игорь заметил его издали, хотя и не подал виду, продолжая брести, опустив голову, рядом с возбужденным «вождем», между конвоирами, грамотно контролирующими сектора по сто восемьдесят градусов каждый.
Никуда не делась и «пещера» зияющая между грифельными листьями вьюна прямо за ним. Она была налита живой чернотой, будто настороженный зрачок, следивший за приближающимися жертвами. Князев подивился мощи прятавшегося там бесформенного упыря: первые вкрадчивые покалывания в мозгу он ощутил чуть ли не в двух сотнях метров от логова.
И с каждым шагом они становились все острее и сильнее. Морщась украдкой, Игорь исподтишка изучал реакцию спутников на зов таинственной твари, но те, казалось, ничего не ощущали. По крайней мере, поведение Пинскера и телохранителей не изменилось ни на йоту.
«Неужели сорвется? Что тогда делать?..»
Он уже начал планировать, что предпринять, если придется провести свой почетный караул мимо сейфа на колесах, как один из бойцов вдруг сдвинул противогазную маску на лоб и потер глаза.
— Хрень какая-то, — растерянно пробормотал матерый убийца. — Мама сейчас привиделась… Будто стоит вон там, у витрины аптеки, и манит меня к себе. Как в детстве…
— Мама? — повернул к нему уродливое рыло противогаза второй. — А мне Танька моя мерещится… Только где ты аптеку-то увидел? Хлебный магазин это. Вон, вывеска висит! — Рука в перчатке с обрезанными пальцами ткнула в сторону пещеры.
«Действует! — понял Игорь, видя, что Пинскер тоже растерянно озирается, будто ищет что-то. — Сработало. Всех троих цепануло!»
Всех четверых.
Но самому Игорю пока удавалось сопротивляться чернильному чудовищу. Сверлящие мозг иглы рвались в его сознание, но он пока удерживал их вовне.
— Здесь где-то казино должно быть, — бормотал «вождь». — Сто тысяч на красное… Двести — на черное…
