Олег Волков - Вкус власти.
- Эй!!! – Нервный открыл тяжёлый люк. – Охотничики!!! К вам пополнение!
Измученного Ковку наскоро обмотали склизкой верёвкой и, словно тюк с грязным бельём, спихнули в раскрытый люк. Свет померк. Вонючая верёвка немилосердно впилась в истерзанное тело. Ковка тихо застонал и вяло зашевелился.
Заботливые руки подхватили Ковку, распутали гадкую верёвку и аккуратно уложили на мягкое. Сверху посыпалась сброшенная одежда. Ничего не понимая, Ковка еле слышно просипел?
- Где я?
- Они называют это место тюрьмой, - ответил заботливый голос.
- И держать нас здесь, как бешеных крыс, – зло добавил другой.
Перед глазами поплыли розовые круги. Неудачная попытка проникнуть во внутрь крепости, шальное бегство в темноту и кошмарный вопрос вымотали до предела, высушили, словно глубокий колодец до самого дна. Освобождённые от пут руки и ноги, гудят. Ковка слабо пошевелил пальцами.
Кошмар допроса потихоньку отступил, началась нервная разрядка. Ковка вновь затрясся, но уже не только от боли. Вдруг снизошло осознание ужаса произошедшего. Он – проиграл. Попытка перебраться через стену и открыть ворота на самом деле такая, такая глупая, была.
- Ничего, парень, всё пройдёт, - прозвучал всё тот же заботливый голос. – Потерпи немного.
Мокрое и прохладное прошлось по лицу, на миг утихомирив пульсирующую боль. Под гудящий затылок положили свёрнутую валиком куртку.
- Одевать тебя пока не будем. Отойти тебе нужно, а то хуже будет.
- Постой! – чья-то рука вцепилась в плечо, Ковка сдавленно охнул. - Расскажи! Что там? Снаружи? Когда нас освободят?
- Оставь его. Доконаешь. Оклемается малость, сам расскажет.
Ковка расслабленно склонил голову набок. Ужасные плётки и тяжеленный камень остались далеко позади. Пусть тело по-прежнему горит, словно объятое пламенем, но мучения уже закончились. Но кое-что не даёт погрузиться в небытие. Ядовитая мысль буравит голову, мерзкой змеёй терзает душу. Сознание на миг прояснилось, Ковка открыл глаза. Из темноты выступили склонённые над ним лица. С трудом разлепив разбитые губы, Ковка просипел:
- Простите меня. Люди. Я. Я не смог. Я. Я не удержался. Я. Я им всё рассказал. Они. Они.
Горькие слёзы заструились из глаз. Стыд, невероятный стыд за собственную слабость, трусость и малодушие сковали грудь. Невозможно дышать.
У первобытного человека, мужчины, воина, материального почти ничего нет. Ни один охотник не владеет доходной недвижимостью, фабрикой мыла или хотя бы скромными пятью сотками земли в сотне километров от города. У него нет счёта в банке, он не получает проценты от акций, у него даже нет ежемесячного жалованья забитого и пропахшего нафталином чиновника из полутёмной конторки. Первобытные люди живут на самом необходимом минимуме.
Если охотник сломает или потеряет копьё, то в тот же день сделает новое. Протёрлась подошва мокасин? Значит шкура следующего добытого кабана уйдёт на обувку. Запасные копья или связки резервных мокасин не висят связками в сухой кладовочке или чуланчике. Да и нет у первобытных охотников никаких чуланчиков и кладовочек.
Единственный капитал первобытного мужчины, охотники, воина – чувство собственного достоинства. Ни за какие деньги невозможно купить репутацию, благоприятное мнение сородичей и восторженные взгляды женщин. Только действительно честный и благородный мужчина не бросит семью без пропитания, обязательно поможет товарищу на охоте, никогда не обманет и всегда, во что бы то ни стало, выполнит данное обещание.
Двухчасовой допрос, истязания опытных в своём деле палачей, разорили, обанкротили Ковку до основания. Только в тюрьме, в темноте и ужасной вони, до сознания дошёл ужас собственного падения. Как он теперь сможет смотреть в глаза соплеменников? Что они подумают? Что решат? Что скажут? Кровоточащие раны жгут истерзанное тело снаружи, а горький стыд жжёт изнутри.
- Успокойся, парень.
Теплая, немного шершавя ладонь накрыла губы.
- Все мы тут… раскололись как орехи. Умеют, гады, языки развязывать.
- Ты ещё вовремя сломался, – встрял другой голос. – Тебя, вон, плётками исхлестали. Больно, но жить будешь. А утус Ленус дольше всех продержался. День целый. Так они, изверги, душу из него вынули, зубы выбили, ногти на руках и ногах отодрали, кости поломали. И всё равно заставили говорить. Теперь лежит, бедняга. Того и гляди к звёздам уйдёт.
Слова незнакомца помогли смягчить моральную боль. Но силы окончательно покинули измождённое тело. Ковка, закрыв глаза, провалился в тревожное небытие. Не сон, но и не смерть.
Глава 19. Моральная диверсия.
Вторая ночь осады прошла спокойно. Топорная попытка бестолковых подростков проникнуть в крепость не в счёт. Первая половина третьего дня выдалась на подозрение ещё спокойней. Наблюдатели с башен постоянно докладывают об активности в лагере охотников. Но никто пока не спешит выбежать в поле, сбиться в кучу и ринуться на очередной бесполезный приступ. С другой стороны, каких-либо делегаций с грязно-серым куском кожи вместо белого флата то же не видно.
С позднего утра Саян лично наблюдал за огромным лагерем противника. Только зря потратил целый час. Чем заняты охотники – непонятно. Впрочем, огромный столб дыма из-за засеки говорит сам за себя – охотники отправляют к Великому Создателю очередную партию погибших соплеменников. Но что же они собираются делать дальше?
Спокойная ночь и спокойный день – вот и всё, что нужно для счастья. У воинов появилась долгожданная возможность отоспаться и прийти в себя. Сражения, штурмы, ночные вылазки и диверсии отнимают массу сил. Саян снова замечает вокруг себя весёлые лица. Подданные улыбаются, шутят, прикалываются. Наконец ушло загнанное выражение и тяжесть опушенных рук. Воины элементарно отдохнули и отоспались. Если осада затянется, то самым страшным врагом станет скука. Ну а пока…
Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Догонять пока никого не нужно, а сидеть сложа руки, когда за воротами толпы врагов, невыносимо. Впрочем, Саян хитро улыбнулся, есть ещё один способ насолить охотникам.
- Пленного охотника из племени Серого Волка ко мне, – приказал Саян.
Молодой посыльный, один из двух, что постоянно находятся рядом, убежал исполнять приказание.
Через час Западные ворота чуть приоткрылись. Сквозь узкую щель наружу вытолкнули помятого охотника: на лице один сплошной кровоподтёк, меховая куртка порвана в нескольких местах, широкие штаны еле держатся на узком ремешке. Трусливо поглядывая на неприступные стены, бывший пленник быстро, быстро засеменил в сторону лагеря. Саян, наблюдая за отпущенным с Западной башни, только усмехнулся. Сгорбленный и сломленный охотник торопливо убегает от крепости.
- Зачем ты его отпустил?
На башню поднялся Ягис.
- Бомба, - Саян оглянулся на друга. – Этот человек несёт бомбу.
- Ты изобрёл динамит, или хотя бы порох? – сквозь бойницу Ягис глянул вниз на убегающего охотника.
- Ещё нет. Этот человек несёт моральную бомбу. От её взрыва стойкость охотников пошатнётся, а жертвы будут позже.
- Хватит говорить загадками. Что опять задумал?
Ягис в превосходном настроении. Он хорошо отоспался и плотно позавтракал, но загадки всё равно не любит.
- Охотники что-то замышляют. Видать, перебрали ещё не все варианты. Что-то будет, Ягис. Я уверен, - Саян, как обычно, начал издалека. – И тогда я подумал: чем чёрт не шутит? Вдруг осада затянется? Да, охотники дилетанты, но как дилетанты могут выкинуть самый непредсказуемый трюк. Чтобы этого не произошло, я отпустил охотника из племени Серого Волка. Но отпустил не просто так, а с очень ответственным поручением вызвать Верховного Вождя на сепаратные переговоры о мире.
- Только Вождь не придёт, - Ягис, блаженно улыбаясь, потянулся всем телом.
- Но ты ещё не знаешь, какие условия я ему предложил.
- Какие?
- Никаких. Без каких-либо условий и контрибуции я просто предложил его племени разбежаться по родным стойбищам.
- Всё равно не придёт, - лениво возразил Ягис. – Благородство, данное слово и прочее.
- Да и пусть не приходит, - равнодушно ответил Саян. – Важен сам факт. Новость разлетится по всем племенам. Как ни как, а появилась реальная возможностью выйти сухим из воды, за счёт других, разумеется. Охотники постоянно воюют друг с другом. Поле для взаимных обид и подозрений давно вспахано и унавожено. Я всего лишь бросил в него семя. Теперь охотники будут с подозрением коситься друг на друга. Через день, два вполне может дойти до драки.
- Ну ты и гад, - то ли хваля, то ли ругая, произнёс Ягис. – Ладно. У меня есть идея: совершить сегодня ночью ещё одну вылазку.
- Может не получится, - заметил Саян.
После вчерашней ночной вылазки охотники постоянно начеку. По донесениям разведчиков, по ночам, недалеко от границ лагеря, постоянно дежурят небольшие отряды по двадцать, тридцать человек. Вот, только, соорудить вокруг лагеря полноценную ограду или вал охотники так и не додумались.
