Георгий Савицкий - Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города
В кабине головного «Язона» космолетчики одну за другой отключали системы своего истребителя. «Ну, вот мы и дома», – подумал майор Рахимов, легко касаясь пальцами сенсорных кнопок на приборной панели.
Когда давление и температура поднялись до безопасного уровня, открылись внутренние люки. Появившиеся техники «подплыли» в невесомости к кабинам космических истребителей. Внизу фюзеляжей позади носовой опоры шасси раскрылись герметичные люки, и наружу «выплыли» космолетчики в серых полетных скафандрах и белых гермошлемах.
Артем Рахимов еще немного задержался, откинув голову на бронезаголовник катапультного кресла. Потом отстегнул привязные ремни, откатил на направляющих катапультное кресло и скользнул в люк в полу кабины. Он выбрался из «Язона», сильно спружинил ногами и сделал сальто. Невесомость ему всегда нравилась.
Пилоты направились в «раздевалку», где хранились скафандры, а «Язоны» перешли в полное владение техников, начавших «колдовать» над истребителями с помощью своих мудреных инструментов и приборов.
После «раздевалки» космолетчики в удобных и функциональных комбинезонах, основной одежде внутри станции, птичьей стаей полетели в отсек санобработки – всем не терпелось принять душ после многочасового полета. После вылета пилотам полагалось четыре часа отдыха, и все разошлись по каютам. Майор Рахимов остался в одиночестве, что было большой редкостью на переполненной людьми космической станции.
…В иллюминаторе из многослойного бронестекла проплывал голубой диск Земли. Сквозь разрывы в облачном одеяле проглядывали очертания материков. Артем Рахимов сидел и смотрел на родную планету. Мог ли он подумать, что за три года войны он станет те, кем стал. У любого человека наступает момент, когда нужно оглянуться на пройденный путь, подвести итоги и наметить новые цели.
У Артема такой момент настал между боевыми вылетами его эскадрильи. Постоянно район высоких орбит патрулировали «Язоны» и беспилотные «Скифы-Д». Вернувшись после такого полета, он и решил побыть наедине со своими мыслями. Где-то в сотнях километров была Земля.
Все войны страшны, но эта была ужасающа размахом разрушений, по сравнению с которыми меркли Хиросима и Нагасаки, и более жестокой, чем войны первобытных людей за еду, воду и место под солнцем. Место под Солнцем. Теперь все земляне оспаривали его у неведомо откуда пришедших космических завоевателей. Война сверхвысоких технологий, которая шла в небе, на земле, в глубинах и на просторах океанов. В космосе. Холодный высокотехнологический металл, и кремний микросхем не лишили людей души, а будто бы сами переняли у них решимость и самопожертвование, твердость, непреклонность и отвагу. Они вырвались в космос, чтобы сокрушить врага, стократ, превосходящего, и теперь осталось лишь два пути – или умереть, или победить. Впрочем, как всегда.
Что же касается отдельно взятого человека по имени Игорь Орлов, то он не был подавлен грандиозностью происходящих процессов, и уж тем более – яростным накалом сражений. И уж совсем он не испытывал чрезмерной гордости от того, что именно ему не только выпало участвовать в этих событиях, но и командовать, повелевать людьми и теми силами которые были заключены в «большой красной кнопке» у него под большим пальцем правой руки. Он был носителем и вершителем воли. Прежде всего – своей собственной. Ведь война – это, прежде всего, поединок воли, единоборство характеров, а уж потом все остальное. И неважно, что у тебя в руках: каменный топор, меч или ручка управления космического истребителя. Воля против воли. Пока что воля Игоря Орлова оказывалась сильнее. Но наличие стального характера совсем не означает отсутствия человеческих эмоций, человечности, сострадания, угрызений совести.
Чья-то рука легла ему на плечо. Орлов повернул голову.
– Привет, Павел, – поздоровался он со своим другом и командиром полковником Павлом Волком.
– Прибыл принимать под свое командование эскадрилью «Язонов» на «Варяге», – улыбкой ответил Волк. – А тебя уже назначили командиром звена. Хотел тебе сюрприз сделать, да вот, проговорился.
Артем только головой покачал. Судьба совершила очередной виток. Но кто бы мог подумать… Хотя, если задуматься, кому как не ему выпадало возглавить экипажи космических истребителей первого космического крейсера России. Полковник Павел Волк был душой и мозгом военных проектов все эти долгие три года войны. Самой футуристической войны в истории Человечества.
– Удивлен?
– Скорее, обрадован. Ведь кому, как не тебе вести нас в бой. Странная все-таки эта война, Паша…
– Все войны странные. Ведь они в первую очередь переворачивают сознание людей. Раздвигают границы их собственных возможностей. Первая Мировая Война принесла на поле боя неуклюжие танки и аэропланы, боевые отравляющи газы и штурмовые группы – прообраз армейского спецназа. Начав Вторую Мировую с легкими танкетками и винтовками-«трехлинейками», армии мира закончили ее, воюя на реактивных истребителях и сверхтяжелых танках. Появились реактивная артиллерия, радиолокаторы, ядерное оружие.
– Ага и миллионные жертвы.
– Да, но ведь те войны и велись, чтобы не было больших жертв, концентрационных лагерей и газовых камер.
– Миллионные армии, всеразрушающее оружие, ну а как быть с простым человеком. Простой пехотинец, который идет в штыковую с «трехлинейкой» или бросается под «Тигр» с бутылкой «молотовского коктейля», он кто? А, Павел? Человек или боевая единица?
– А вот это, Артем, он решает сам. Война – это искусственный тотальный катаклизм, который никого не обходит стороной. И лишь от тебя зависит, дашь ты себя уничтожить или противопоставишь свою волю чуждой агрессии.
Рахимов кивнул:
– Ты прямо мысли мои читаешь. Я только об этом думал.
– Простая экстрасенсорика, – усмехнулся Павел Волк. – Да, я ж тебе самого главного-то не рассказал!
– Да ты что! И что она?
– Спасибо за новость, Паша! Порадовал. С меня коньяк «Георгиевский».
– Пять звезд, – кивнул старый друг. – Знал бы ты, Игорь, что сейчас на Земле творится…
– А что?..
– В этой войне мы сами себя победили. Ведь раньше как было? Индустрия развлечений, нерентабельная нефтяная энергетика, войны за доступные запасы ресурсов. И уже не США, а транснациональные корпорации поглощали людей вместе со средой их обитания, превращали молодежь в обывателей, жрущую, пьющую и трахающуюся, извини за выражение, толпу. Редкие и слабые голоса здравомыслящих людей, у нас и на Западе, звучали все реже. Научный прогресс свелся к компьютерным спецэффектам, химия – к миллиону разных чистящих средств, медицина – к силиконовым сиськам и задницам. Потребительский рай для одноклеточных двуногих амеб.
Но вот пришел страшный и непонятный враг из неизведанных пространств космоса. И вся эта дотоле стройная и самодостаточная, на первый взгляд система, рухнула, как карточный домик. Но еще остались те немногие, кто мог мыслить глобально, кто рвался к звездам и к атомным глубинам Мироздания. Те, кто был готов променять наркотические «радости» дискотек на свободу ветра, поющего в стропах парашюта. Все это время, когда толпа пила и жрала, они работали, изобретали, строили, тренировались. Порой вопреки всем остальным, которые считали таких одиночек сумасшедшими и опасными для «благополучного» общества. И теперь эти одиночки резко выросли в цене. А самое главное – им дали возможность творить. Мир буквально взорвался сверхновыми технологиями, фантастическими проектами, невообразимыми перспективами. А иначе, как ты думаешь, можно построить боевую орбитальную станцию за три месяца? Посмотри, Артем, – вращающийся жилой блок с низкой гравитацией проносился как раз мимо космической верфи, где в безмолвном пространстве космоса вспыхивали светлячки сварки на махине космического крейсера. Рядом скользили по тросовым трассам грузовые кабины гравитационных лифтов. Полыхнули дюзы отчалившего от стыковочного узла «космического челнока».
– Да-а… – протянул Артем Рахимов, вглядываясь в знакомую до мелочей панораму космического города-крепости.
– И это все – овеществленные мечты тех самых «сумасшедших» независимо от возраста – и убеленных сединами академиков, которые падали от голода в девяностые годы развала и разврата, но не уходили от чертежных досок. И молодых пилотов-лейтенантов, которые подали в суд за то, что их после окончания Харьковской Аэрокосмической Академии сразу же отправили в запас, и молодые и талантливые инженеры, изобретатели, да и просто мечтатели. Вот на что способна мечта.
Внезапно его речь прервали взвывшие сирены тревоги. «Тревога! Тревога! Экипажам аэрокосмических истребителей собраться в пусковых блоках!»
– Извини Павел, мне пора, – делая огромный прыжок к входному люку модуля, сказал новоиспеченный командир звена аэрокосмических истребителей.
