Борис Царегородцев - Время больших побед
– Господин президент, русские утверждают, что это кто-то из их соотечественников помогает в борьбе с Гитлером.
– Как будто это какая-то патриотическая военизированная организация бывших белоэмигрантов построила какую-то большую подводную лодку в джунглях Амазонки.
– Эти слухи русские распространили еще прошлой осенью после первых своих успехов на море.
– Это когда были разгромлены несколько немецких отрядов боевых кораблей и конвоев и особенно после захвата тяжелого крейсера «Шеер»?
– Да, тогда и пошли слухи о большой подлодке или об отряде подводных лодок под командой этого мифического Ламипета. После таких слухов немцы, а потом и англичане вот уже три месяца прочесывают эти самые джунгли на предмет тайных заводов и баз русских.
– Я думаю, они там ничего не найдут. А вы-то сами, Гарри, верите в слухи, что распускают русские?
– Тут одно совпадение, с самого начала войны русским не сопутствовала удача на море, и вдруг – раз, и у них все стало получаться. Как-то очень даже резко, без чьей-то помощи трудно сделать такое. Так что доля правды есть, русским кто-то помогает из бывших императорских флотских офицеров.
– Наши адмиралы, Гарри, в начале войны тоже не блистали успехами, их пришлось встряхнуть и перетасовать, пока не получилась хорошая команда. Я уверен, господин Сталин тоже встряхнул своих адмиралов и пригрозил им Сибирью. После того как он встряхнул своих генералов, расстреляв кое-кого, дела на фронте начались понемногу выправляться.
– Наверное, так оно и было. А вот насчет большой подводной лодки, очевидно, дезинформация русских. Хотя англичане утверждают, что, по их сведениям, у русских имеется такая подлодка. Но подтвержденных разведданных нет.
– У русских есть большие подводные лодки?
– Да, в самых авторитетных справочниках говорится, что у них имеются два типа подлодок этого класса – «П» и «К». Одна водоизмещением более тысячи шестисот тонн, другая более двух тысяч тонн и длиной около ста метров.
– Так наши, типа «Балао», точно такие же. Может, про такую и говорят все, или русские построили еще побольше.
– Просочился слух, что в ноябре они приняли и зачислили в состав флота экспериментальную подводную лодку под индексом К-119. У нее тоже индекс «К», как и у последних подлодок русских.
– Гарри, а какая реакция у английского адмиралтейства на все эти успехи русских?
– Как всегда, сдержанная, но они ревниво воспринимают все их победы и все сваливают на фантастическую удачу русских.
– Так не бывает. Допустим, один раз русским невероятно повезло, но не три раза подряд. Значит, в морской войне появился неучтенный фактор. Какой, мы не знаем.
– Но может, русские говорят правду, и им помогают их бывшие соотечественники.
– А вот это нам надо выяснить, правда ли Сталину кто-то начал помогать из белоэмигрантских кругов. Хотя мы и так знаем, что таких немало, они готовы и даже помогают своей бывшей родине. Или русские научились воевать после двух лет войны с Гитлером, а это больше похоже на правду. Но нам хочется знать, кто этот Ламипет или что представляет собой эта подлодка, если, конечно, она существует.
– На запрос нашей военной миссии, как, впрочем, и британской, показать этого командира русские отвечали, что он то в море, то на какой-то секретной базе. Всегда следовало вежливое уклонение от этого вопроса.
– Что и следовало ожидать.
– А если мы пошлем к ним делегацию от общественных организаций, которые выступают за помощь СССР и известны Москве? В их Мурманск прибудет такая группа да еще с десяток корреспондентов известнейших американских газет, специально познакомиться с русскими героями, которые одержали победу над немцами на суше и на море, и написать о героической борьбе русских с Гитлером, особенно об успехе моряков-подводников, одержавших невероятную победу. Согласитесь, со стороны русских отмалчиваться будет просто неприлично. Конечно, они покажут и расскажут не все. Но даже неполная картина, а также то, о чем конкретно умолчат и попытаются солгать, очень информативно! Также я надеюсь, наша свободная, независимая, демократическая пресса, о чем известно всему миру, заслуживает большего доверия, чем эти джентльмены из Интеллидженс сервис?
– Да, кроме того, у русских к нам совсем другое отношение, чем к англичанам.
Глава 9
В Москве
Москвы я практически не видел. Мы ехали по затемненным улицам, куда и где именно ехали, не мог определить. Мы приземлились на аэродроме около двух. Нас уже ждали машины из разных ведомств. Как всегда, первым уехал Берия и сопровождающие его лица. Затем нарком Кузнецов и флотское начальство. Следующими наши специалисты, кто отвечал за секретный груз. Они под усиленной охраной бойцов НКВД отправились вместе с грузом. Тут и наша очередь подошла. Погрузившись в несколько ЗИСов и эмок, мы, также с немалым эскортом, направились в сторону города. В машине нас было шестеро, и только двое, не считая водителя, знали, куда направляется машина. Наш куратор Кочетков и Сан Саныч, вместе с нами ехал и Григорьич – наш комиссар, и Большаков. Смоленцев, постоянный телохранитель Сан Саныча, ехал в другой машине.
– Сан Саныч, ты хотя бы комментировал, где мы проезжаем в данный момент, а то едем-едем, а куда. Может, нас сразу в расход. – Последнюю фразу я проговорил вполголоса, чтобы сидящий на переднем сиденье Кочетков не расслышал.
– Ты что, Петрович, какой на хрен расход, мы едем на нашу дачу.
– Да, у нас уже и дача есть?
– Не у нас, но нас там поселили. Это закрытая территория, где мы живем с прошлого года. Это в районе Чистых прудов в палатах Сверчковых.
– Неплохое местечко вам определили.
– Грех жаловаться. Приедем, сами все увидите.
В четыре часа все уже спали, устав от перелета, но мы были предупреждены, чтобы к десяти все были на ногах.
Часов в восемь Григорьич ходил по комнатам и поднимал людей, я хотел уже запустить в него стулом, когда он появился и в нашей комнате, да Сан Саныч не позволил. Однако комиссар быстренько слинял из комнаты, хотя его голос в коридоре не умолкал, поднимая остальных.
– Такой шанс выпал, в нормальной постели поспать да еще на берегу. Сон перебил, блин, не мог еще минут пять подождать со своей побудкой, – возмущался я.
Хотя Григорьич и поступил хитро, вначале он поднял остальных и только потом заглянул в нашу комнату, а это и были те самые пять минут.
– Товарищ адмирал, вы же сами приказали поднимать людей в восемь, а сейчас уже семь минут девятого.
Это Большаков решил напомнить мой приказ, отданный ночью.
– Да знаю я, Андрей Витальевич, но так хотелось лишнюю минутку поспать в нормальной постели. И вот что я хотел тебе сказать. Давай вот как поступим в присутствии своих – без чинов. А то я еще не привык к адмиральскому званию.
– Как скажешь, Петрович.
– И что за сон ты увидел? – поинтересовался Сан Саныч. – Наверное, как товарищ Сухов, увидел свою Катерину Матвеевну.
Знали бы они, что я во сне видел, на смех подняли бы. Пусть думают, что я дом вспомнил.
– Саныч! Забыл? Был уговор о доме не напоминать.
– Извини, командир, вырвалось ненароком.
В комнате наступила тишина, все в этот миг вспомнили дом. А я вспоминал только что увиденный сон. Сон как сон только на первый взгляд, но я почему-то находился в нем в двух лицах одновременно. Да и образы были такие четкие, и происходящее во сне не рваное, а как будто я смотрел кино, или это было на самом деле.
Сон Лазарева
Что за черт, сколько я проспал, не знаю, но чувствую, падаю с койки на палубу. Что здесь опять происходит? Только недавно оставил центральный, думал, отдохну немного, на тебе – отдохнул. Похоже, на какое-то препятствие наскочили, но в этих водах уже все исхожено вдоль и поперек, все отмели и скалы отмечены, здесь их и не должно быть, глубины не те. Тогда что это было, почему лодка так резко замедлила ход. Ведь такую махину остановить просто невозможно, даже если бы был запущен реверс на полный назад. И то такого бы не произошло. Похоже, будто мы въехали во что-то упругое и мягкое, иначе был бы слышен скрежет разрываемого железа и шум врывающейся в отсеки воды.
– Центральный, ответьте. Петрович, что случилось, почему лодка так резко сбросила ход? – вызывал я по внутренней связи.
– Товарищ командир, мы сами ничего не поймем. Но по ощущению мы под водой, попали в какое-то желе. Пришлось остановить турбины из-за возросшей нагрузки, чтобы не запороть и сбросить мощность в реакторе.
Я быстро собрался и пошел в центральный.
– Давайте рассказывайте, что у нас произошло, – спросил у офицеров, находящихся в это время в центральном на вахте.
– Шли на стодвадцатиметровой глубине, на сорокапроцентной мощности, – начал Петрович, – и вдруг подлодка резко затормозила, турбины взвыли, и мы остановились, будто прилипли к чему-то. Мамай утверждает, что тут под нами не менее ста пятидесяти метров должно быть. Включили видеообзор. Вначале думали, что камеры вышли из строя. Но нет, работают, но за бортом непроглядная темень. Или все камеры залили мастикой. Пробовали сонаром определиться, но сигнал возвращается сразу. Словно мы находимся внутри чего-то.
