"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

Воинство Одиноких приветствовало возрождение Этерны ликующими криками.

Рокэ сделал последний шаг.

Лестница закончилась. Он стоял на вершине Холма Ушедших, освещённой холодным зимним солнцем. Каменные мечи, ещё секунду назад казавшиеся столбами светящегося огня, теперь возносились в небо как надгробные обелиски, серые и пыльные.

Он прошёл дорогой смерти до конца.

Рокэ осторожно опустил тело Ричарда вниз на каменные плиты площадки. Посмертное окоченение отошло, и теперь Дикон казался мирно спящим: его лицо, ещё хранящее следы пота, вызванного агонией, разгладилось, и все члены стали мягкими, расслабившимися и послушными.

Рокэ заботливо устроил юношу поудобнее, сунув ему под голову собственный камзол, скатанный в подобие валика. Затем обессиленно рухнул рядом. Он казался самому себе искалеченным трупом, тогда как Ричард – почти здоровым и живым.

Он лёг рядом с мертвецом, как с братом.

Его мгновенно охватило глубокое беспамятство, настолько похожее на смерть, что сами Ушедшие, вернись они назад в Кэртиану, посчитали бы последнего Ракана бездыханным телом, которое невозможно вернуть к жизни.

Эпилог

1 день Зимних Скал, 400 год Круга Скал. Гальтара

Когда Рокэ открыл глаза, над Гальтарой собирался дождь.

Воздух почти очистился от песка; в бесцветно-сером зимнем небе клубились низкие облака, скрывшие солнце за густой пеленой. Кое-где на окраинах города ещё догорал огонь: его языки иной раз взметались высоко в небо, но быстро опадали в гальтарские пепел и пыль.

Рокэ повернул голову, чтобы взглянуть на Ричарда.

Юноша лежал рядом, у самого плеча, и его закрытые прежде глаза были широко распахнуты. Рокэ почудилось, что он видит в них осмысленное выражение.

Он приподнялся на локте, настороженный, как хищник, внимательно изучая знакомые черты.

Губы Ричарда шевельнулись, будто он попытался произнести какое-то слово, но не сумел. Это движение, впрочем, казалось таким слабым и мимолётным, что Рокэ мог приписать его собственному разыгравшемуся воображению.

Ричард моргнул.

Потрясённый, Рокэ рывком сел рядом и торопливо отбросил лоскуты одежды, закрывающие смертельную рану. Запёкшаяся кровь мешала видеть, но чуткие пальцы ученика морисских лекарей не нуждались в помощи зрения.

Повреждённые рёбра срослись, а рваная рана затянулась и даже слегка зарубцевалась. Конечно, она была ещё слишком свежа, и из-за большой кровопотери Ричард казался слабым, как новорождённый щенок, но при должном уходе его жизни ничто не угрожало.

— Эр-р-р… Р-р-рокэ… — просипел Дик почти без голоса. Его губы потрескались от сухости.

Рокэ стремительно наклонился к нему и обнял – крепко и осторожно, уткнувшись лбом в холодный мальчишеский висок. Волосы Ричарда терпко пахли песком и пылью, остро – потом и запёкшейся кровью, и тонко, едва ощутимо – свежестью северной хвои и можжевельника.

Леворукий сжалился над потомком Эридани! Он вернул Дикона к жизни, как вернул к ней когда-то самого Рокэ после дуэли на Винной улице.

— Эр-р-р… Р-р-рокэ… — прохрипел Ричард с усилием.

Рокэ разжал объятия и отстранился от Дика, жадно рассматривая его с головы до ног. Без всякого сомнения, Повелитель Скал был окончательно и бесповоротно жив.

— Прощение?.. — одними губами спросил Ричард.

— Я прощён, юноша, — ответил Рокэ, мгновенно поняв вопрос. Голос его прозвучал столь же хрипло: ему показалось, что в горло ему в единый миг набился весь песок Гальтары. — И даже гораздо больше. Вы добились чего желали. Вы вообще тверды и незыблемы. Упрямый надорский вепрь!.. Сегодня я окончательно убедился: вы – моё персональное… благословение.

Он хотел засмеяться, но вместо этого коротко закашлялся.

Ричард слегка приподнял голову, с удивлением осматривая себя. Рокэ пришёл ему на помощь и поддержал за плечи. Увидев замотанную лоскутом правую ладонь, Дик с вопросительным видом протянул её Алве.

— Это ваш камень, юноша, — пояснил Рокэ, разворачивая тряпку, которой привязал камень к руке. — Я подумал, вы не захотите его лишиться.

Ричард уставился на карас с таким ошеломлённым видом, словно меньше всего на свете ожидал его увидеть.

— Это же ваш камень, помните? — повторил Рокэ, желая освежить его память. — Тот самый, который выпал из меча Раканов и который я разрешил вам оставить себе.

— Я… — едва слышно пролепетал Ричард, — я продал… Продал его. Катал… леймене. За огонь. Этерны.

Рокэ подумал, что Дикон бредит.

— Не понимаю, о чём вы говорите, Ричард, — сказал он, покачав головой. — Этот камень был у вас в руке, когда я подошёл помочь вам.

Ричард попытался задрать руку повыше, чтобы лучше рассмотреть карас. Рокэ помог ему в этом. Одновременно он подобрал меч Раканов и поднёс его рукоятку к самым глазам юноши.

— Смотрите: вот отверстие, откуда выпал камень, — пояснил он, указывая на дыру в оправе. — Помните?

Дик переводил потрясённый взгляд с караса на меч.

— Значит… он не взял его!.. — выдохнул он ошеломлённо. — Он… отказался!

— Кто? — спросил Рокэ, удивлённый.

— Эр Ринальди, — ответил Дик одними губами. — Одинокий. Страж Этерны.

Рокэ задумался, пытаясь связать воедино камень, Оставленную и Леворукого.

— Вы продали свой карас моей прабабке? — негромко осведомился он. — За прощение Ринальди? А он вернул его вам?

Ричард кивнул.

— Она хотела повелительство, — шепнул он. — Взамен на огонь Этерны. Но эр Ринальди… Он вернул карас мне.

Рокэ поднял голову вверх – туда, где за завесой дождевых облаков скрывалось звёздное небо. Ему вспомнился виденный им ослепительный лиловый огонь, горевший как тысячи солнц, и рать одиноких воинов, которые приветствовали пламя ликующими криками. Золотоволосый зеленоглазый человек был среди них.

— Ринальди Ракан поступил правильно, юноша, — мягко сказал Рокэ, чувствуя, как оглушившее его благословение наполняется жизнью и спокойной радостью. — Повелителем Скал можете быть только вы и никто другой. А у Ринальди, Страж он, Одинокий или Леворукий, наверняка есть множество своих дел в Ожерелье. Каждый из нас должен заниматься тем, для чего предназначен. Ваше место здесь.

Ричард задумался, кивнул и сделал усилие, чтобы приподняться, хватаясь за рукоятку меча. Рокэ не позволил ему этого: он сам подхватил юношу за плечи и посадил, крепко прижимая к себе.

— Меч! — выдохнул Ричард.

Рокэ подал Дику оружие рукояткой вперёд. Неловкими, слабыми пальцами тот попытался вставить камень обратно в отверстие, из которого он выпал когда-то. Рокэ осторожно положил свою руку поверх руки юноши и аккуратно направил его движения. Он так крепко сжал ослабевшую оправу, что она сошлась вокруг караса надёжно, как никогда.

Едва камень встал на прежнее место, как в его холодной коричневой глубине зажглись тёплые солнечные блики, хотя солнце было плотно скрыто за завесой туч.

Карас ожил.

От вида его золотого блеска Ричард словно бы взбодрился и окреп.

— Эр Рокэ… — шепнул он Алве. — Вы написали Левию… что я больше не ваш оруженосец. Но если… Если я снова попрошусь на службу… Вы примете меня?..

Рокэ не стал говорить, что давнее письмо к Левию было отправлено им в порыве раздражения. Теперь это уже не имело значения. Вместо объяснений, похожих на оправдания, он ответил просто:

— Да.

Ричард улыбнулся, но уже через минуту нахмурился и бросил на Рокэ жалобный взгляд.

— Я не помню клятвы, — признался он еле слышным покаянным шёпотом. — Помню только про честь и про бой.

— Клятв не нужно, — ответил Рокэ искренне. — Я принимаю вашу службу, герцог Окделл.

Пошёл дождь.

Зимний ливень, холодный и чистый, зашумел над Гальтарой, гася последние очаги магического пожара и наполняя воздух влажной свежестью. Казалось, он смывает с усталого мира пот и грязь, даруя обновление и возрождение.

Ричард, запрокинув голову на плечо Рокэ, ловил потрескавшимися губами прозрачную воду. Рокэ тоже ощутил чудовищную жажду. Он подставил под ливень ладони и набирал пригоршню за пригоршней, давая напиться попеременно то Ричарду, то себе. Затем закутал юношу во все тряпки, какие только нашлись под рукой, и крепко обнял, чтобы уберечь от холода.