"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

— Попытка убийства — дело публичного обвинения, — продолжала я.

Исправник вскинул брови, но, к моему облегчению, придираться к словам не стал.

— Я рад бы вмешаться, — сказал он. — Но вы и князь слишком хорошо вышколили слуг. Все, чего смог добиться Гришин, — да, стреляли. Какой-то тать в темноте. Да кто его знает какой. Никто не видел, никто не слышал. Виктор Александрович, готов поспорить, тоже ничего не видел и не слышал, а доктор будет соблюдать медицинскую тайну. Остаются только ваши слова.

— Которые слишком легко объявить клеветой, — мрачно кивнула я.

Глава 13

— К сожалению, — согласился Стрельцов. — Никто ничего не видел, никто ничего не знает, и только дама, которая… — Он замялся. — Прошу прощения, Анастасия Павловна.

Я невесело усмехнулась.

— Дама, близкой связью с которой якобы покусившийся хвастался направо и налево, обвиняет его невесть в чем. Определенно, из мести. — Я не удержалась, и яд просочился в голос. — Наверняка и засаду в доме подстроила она — пригласила бедного влюбленного на свидание, а сама ехать и не собиралась, наплела мужу и исправнику с три короба, а те и повелись, как не повестись на такую. Это ведь скажет судья, верно? — предположила я. — А не судья, так свет.

Стрельцов поморщился, будто от зубной боли.

— Мне очень неприятно это признавать, но, скорее всего, именно так и будет. Настоящее преступление окажется в тени, зато о дуэли узнают все, как бы ни хотели стороны замять дело. Князь богат и влиятелен, у таких людей много врагов.

— До сих пор Зайков успешно бегал от вызова.

— Если вызов уже послан, ему некуда будет деваться. Разве что извернуться, прикрывшись болезнью — реальной или мнимой. Но сделать вид, будто вызов не получен, дворянин не сможет. После такого его не примут ни в одном доме. Единственный способ остановить это безумие — примирить стороны, но я даже не представляю, с какого бока к этому подойти.

Да уж, я тоже не представляю, при каких обстоятельствах Виктор мог бы помириться с этим типом. Разве что стоя над могилой последнего. Я уставилась в окно на черную грязь на площади.

— Боюсь, я должен предостеречь вас еще об одной грядущей неприятности, — продолжал Стрельцов, пока я размышляла, достаточно ли я разозлилась, чтобы эту самую могилу обеспечить. — При Зайкове были заемные письма вашего покойного батюшки.

Он назвал сумму, и я охнула, невольно отшатнувшись в кресле. Да все, что я купила за последние дни, вместе со всем моим домом и клочком земли, что у меня остался, стоит куда меньше! Жаль, что в этом мире нет некромантии — поднять бы дух покойного батюшки да высказать ему все, что я думаю по поводу его методов воспитания дочери и ведения хозяйства!

— Я слышала, что за карточный долг нужно расплатиться немедленно. — Я потерла виски, пытаясь справиться с подступающей головной болью.

— Как правило, да. Но иногда стороны договариваются. Вы полагаете, это карточные долги?

— По какому же еще поводу Зайков мог оказаться столь щедр? — не удержалась я от ехидства. — И откуда у него такие суммы?

Да какая мне разница, карточные это долги или счета за выпивку? Мне-то что с этим делать? Платить придется, по местным законам наследники обязаны выплатить все долги, независимо от размера наследства. Иначе можно и в долговую тюрьму угодить, если кредитор захочет до этого довести, а Зайков непременно захочет.

Виктор щедр, но второй раз заставлять его оплачивать долги покойного тестя…

Стрельцов развел руками.

— Заемные письма, значит… — задумчиво произнесла я. — Как романтично: пылкий влюбленный едет на тайное свидание к возлюбленной, держа за пазухой документы на ужасающий долг ее покойного батюшки.

Стрельцов усмехнулся.

— Вы правы, весьма романтично.

— Интересно. — Я покрутила в руках чашку, заставила себя вернуть ее на блюдце, чтобы не запустить в стену от злости. — Когда он собирался их предъявить? До или после… пылкой встречи?

— Возможно, это был бы приятный сюрприз в ее финале, — в тон мне ответил Стрельцов.

— Чудесно. — Я фыркнула. — То есть он лез в пустой дом, чтобы… что? Оставить расписки на туалетном столике с букетом цветов?

— Цветов при нем не нашли.

— До чего же измельчали кавалеры, цветов у них в снегогон не допросишься. — Я посерьезнела. — Кирилл Аркадьевич, а у кого Зайков ночевал?

— У Евгения Петровича.

— Погодите, я же видела его в городе! Как он мог одновременно…

Я попыталась сопоставить дни. Нет, не одновременно. Я видела доктора в день театральной премьеры, во время которой и узнала о пойманном «домовом». Мог ли Евгений Петрович, не дождавшись возвращения гостя, поехать в город? Наверное, мог, если поездка была запланирована, а в доме есть слуги, которые вернувшегося гостя и обиходят, и приглядят за ним. А может, он уже и знал, что гость однозначно не вернется.

Может, может… Голова уже кругом идет от этих «может». Еще и эти расписки, будь они неладны!

— Это имеет значение? — спросил Стрельцов.

— Не знаю. Пока не знаю. Спасибо за предупреждение.

Я глубоко вздохнула, останавливая бешено заскакавшие мысли. Потом. Я подумаю об этом потом. Сюда я приехала для того, чтобы не допустить дуэли, при любом исходе которой меня смешают с грязью, так что останется только уединиться в деревне.

Смешают с грязью…

Некромантия…

— Кажется, у меня есть идея, — медленно произнесла я.

— Поделитесь? — Стрельцов подался вперед, явно заинтересованный.

— Конечно, без вашей помощи ничего не получится.

— Я с удовольствием помогу вам, Анастасия Павловна, — он слегка поклонился, — но не забывайте, что я могу действовать строго в рамках закона.

— Разумеется, Кирилл Аркадьевич.

Выслушав меня, Стрельцов задумался.

— Может, и получится. Но если нет — у вас есть какой-нибудь запасной план?

Я пожала плечами.

— Нет. Разве что выиграть время. Взбесить его до рукоприкладства, чтобы у вас появился повод арестовать его за буйство.

— Это вы наверняка сумеете, — усмехнулся исправник. — Но…

— Но у меня нет выбора. Так вы мне поможете?

Со ступенек крыльца я сбежала в прекрасном настроении. Стрельцов обещал все подготовить, мне оставалось только потянуть время перед возвращением в присутствие. И не попасться на глаза мужу, которому, конечно же, успели рассказать, куда я направилась.

Правда, радость моя тут же померкла, когда я увидела, как Дуня подпрыгивает рядом с коляской. Нос у девушки покраснел, и она то и дело им шмыгала. Герасим, видимо, привычный или одевшийся как следует, замерзшим не выглядел.

— Чего ж ты в присутствие не зашла погреться? — упрекнула я горничную, соображая, куда бы ее отвезти. Попросить, чтобы у модистки ей налили горячего чая?

— Да ну их, еще примут за какую-нибудь… — отмахнулась девушка.

Я не стала ее переубеждать — что толку махать кулаками после драки.

— Сбитень, сбитень, горячий сбитень! — донеслось с края площади. — Сбитень-сбитенек пьет щеголек.

Я обернулась на голос. Мужик средних лет тащил на спине что-то вроде самовара, привязанного замызганным полотенцем. Такое же полотенце опоясывало его поверх тулупа, из свернутой ткани торчали ободки, кажется, оловянных кружек.

Симпатичная барышня замедлила шаг. Сбитенщик тут же обратился к ней:

— Барышня, пей не спеша, чтобы согрелась душа, чтобы глазки синели, чтобы щечки алели! Всего одна змейка!

Девушка, рассмеявшись, выудила из муфты монетку, протянула мужику. Тот быстро перекинул сосуд на грудь, достал из-за полотенца на поясе кружку. Повернул краник самовара. Ветер донес пряный сладкий аромат.

Дуня шмыгнула носом.

— Барыня, дозвольте, я себе согреться куплю.

Барышня тем временем допила, с улыбкой вернула кружку сбитенщику. Тот стряхнул с нее капли и снова сунул за пояс. Меня передернуло при мысли о том, сколько губ прикладывалось за день к этой кружке. Тут даже и кипяток — а судя по дыму, поднимавшемуся от «самовара», внутри него теплились угли, сохраняя тепло, — не поможет.