Андрей Круз - Ветер над островами
– Вера, когда к преподобному пойдем? – спросил я.
– С полудня по этим делам он принимает, – ответила она. – С утра у него школа и больница.
– Я сейчас за командой идти хочу, – с заметным облегчением начал рушить неловкое молчание Игнатий. – Пока то да пока се – к часу дня вернусь.
– А ты в них уверен? – спросила девочка. – Шлюп их помню, но слышала про них мало.
– Конечно, – кивнул шкипер. – У «Красного дельфина» репутация хорошая была, и экипаж не сменялся.
– А что же они шлюп-то свой затопили в таком случае?
В голосе Веры прорезалась некая ирония, которую я счел добрым знаком. Ирония – это эмоция, все лучше, чем грустное молчание.
– Не их вина, – решительно заявил шкипер. – Хозяина их вина, Симеона. Лоцмана ждать не стал, повел судно сам в Чертову банку, ну и загнал его на риф. Сам в долгах теперь, а команда без работы. Хорошо, хоть выплыли – ветер был попутный и море тихое, дошли за неделю до Крыла Чайки, а оттуда сюда, уже как перегонный экипаж, довели чужое судно с верфи, из ремонта.
– Ну хорошо, на тебе ответственность, – кивнула девочка.
– А на ком же еще! – засмеялся Игнатий. – Она всегда на шкипере.
Допив чай, Иван направился к машинному отсеку, где продолжил прерванное вчера занятие, Игнатий тоже ушел с судна, направившись к форту, а Вера спросила:
– Пойдешь со мной на рынок? Надо купить всякого, пройтись по лавкам хочу. А потом и к преподобному.
– Пройдусь, чего же не пройтись, – согласился я. – Ты мне вот что скажи: книгами там торгуют? Я вчера внимания не обратил.
– Конечно, – кивнула она. – Только мы в тот угол площади вчера не заходили. Есть в городе два букиниста. А чего хотел?
– Что-то про ваш мир. Как тут все устроено, история его, карты, может быть.
– Карта у меня в каюте висит хорошая, заходи да и смотри, – ответила она. – А вот насчет книг… можно найти что-то. Даже школьную историю почитать можно. А что знать хочешь?
– Да все хочу, – пожал я плечами. – Хочу знать, например, почему у вас календарь такой. С чего отсчет лет идет?
– С Возрождения, – сразу ответила она. – Когда Совет Основателей объединился на Большом острове и вокруг него первые люди собрались.
– А что до этого было?
– Темные годы, – все так же без запинки, как на экзамене, ответила она. – Каждый выживал как мог, все как негры жили, племенами. Основатели собрали людей, желавших спасти этот мир, помогли им старыми знаниями, начали строить дома и мастерские. И Церковь дала Закон.
Что-то в таком духе я себе и представлял, если честно. Полагать, что такой мир, как сейчас вокруг, получился путем естественной эволюции, было бы неумно.
– А Темные годы после чего случились? – спросил я.
– Ты и этого не знаешь? – поразилась Вера.
– А откуда мне знать? – так же поразился я. – Я тут всего три дня.
– Ну да… – согласилась она со мной. – Темные годы наступили после Великого Разрушения, когда море сменило сушу, а суша раскололась на части. Длилось это все семь лет, погибли почти все люди на Земле. Кто тонул, кто погибал в землетрясениях, кто потом умер от голода и погиб в стычках за кусок хлеба.
– Когда это произошло?
– В смысле?
– Ну в погибшем мире был ведь своей календарь, так?
– Ну да… наверное, – согласилась она. – Как же без календаря!
– Вот и я так думаю, – поддержал я ее в таком выводе. – А по тому календарю когда Великое Разрушение началось? В каком году?
– Откуда я знаю? – чуть возмутилась она. – В каком надо – когда довели Землю до этого, тогда и случилось.
– Довели? – переспросил я.
Даже вот как… а я было укрепился в мысли, что была какая-то природная катастрофа.
– Довели, конечно, – решительно ответила девочка. – Когда решили, что могут управлять Землей во вред друг другу, а вышло так, что Земля ударила сама. И все, тот мир погиб.
Ну вот я что-то и узнал. Почему не удивляюсь, интересно?
– А в книгах об этом прочитать можно?
– Конечно, – кивнула она. – У букиниста спроси, он найдет, что тебе нужно. Карту посмотреть хочешь?
– Пошли, – кивнул я, поднимаясь с палубы, ну и Вера сразу подхватилась.
Спустились по трапу, она открыла легкую дверку в тесную каюту с двумя койками, одна над другой, как в купе поезда. Нижняя откинута, верхняя – поднята. На противоположной стене висела большая карта с заголовком «Новый океан». Я посмотрел на нее и понял – всю географию, что я раньше учил, надо выбрасывать на помойку. Я не мог узнать ни единого клочка суши или воды. Вообще ни одного. Никак. Только вот сетка координат имеется.
Не помню я долготы Москвы, но широту помню. Как раз вот эта, где написано «Новая Фактория». И надпись эта возле маленького кружка, прилепившегося снизу к материку или огромному острову размером с Австралию, наверное, только сильно вытянутую с запада на восток. А все пространство снизу, до самого северного тропика, было заполнено невероятной мешаниной из множества островов, словно кто-то пазл из нескольких тысяч кусочков собирать намеревался, да так и передумал, бросил все на столе, как есть.
– Вот это да… – протянул я, озадаченно почесав в затылке. – И много островов заселено?
– Около двух процентов, – явно из школьного курса ответила Вера.
– А что на остальных?
– Где ничего, а где пока и не был никто, – пожала она плечами. – Людей мало, едва успевают справляться с той землей, что у них есть.
– А кто где живет? – спросил я. – Как понять?
– Вон пунктиры красные, – показала она пальцем. – Это границы. К западу – франки, к востоку – турки.
– А дальше что к востоку? – перескочил я пальцем за следующий пунктир.
– Дикая территория, – ответила девочка. – А дальше азиаты какие-то живут, но турки с ними не общаются вообще, а нам туда ходу нет. Живут себе и живут, в общем, нам не мешают, а мы – им.
Если я все правильно понимаю, то россыпь островов смело уходит куда-то в бывший Китай, так что появление азиатов в тех краях не слишком удивляет.
– А вот это что за пятна?
Я показал на несколько заштрихованных зон на материке, а заодно и некоторых группах островов.
– Это опасные области. Там что-то осталось от старого мира, что теперь в этих местах жить не дает.
– В смысле? – заинтересовался я.
– Отрава всякая, – пожала она плечами. – Люди там не живут, даже дикари. Уроды какие-то попадаются, люди рассказывали, кто раньше бывал. Церковь велит таких сразу убивать, как только увидишь.
– Радиация? – спросил я, опасаясь, что Вера даже не знает, что это такое.
Но ошибся – ответила она сразу, вопросу моему не удивившись:
