Владимир Корн - Дариус Дорван. Наемник
Бежавших варисургов, несмотря на все усилия Дариуса, преследовать не стали, слишком уж разошелся пожар, грозивший уничтожить весь Лоринт.
Воды из колодца не хватало, и тогда Ториан вместе с сыновьями Анлея проделали в изрядно подгнившем со стороны озера частоколе изрядную дыру, сквозь которую выстроившиеся цепочкой жители Лоринта и передавали друг другу наполненные ведра. Селение сумели отстоять, и все же треть домов пламя успело охватить так, что тушить их оказалось делом бесполезным.
Дариус, изредка вздрагивая всем телом, сидел на том самом бревне, где так недавно они сидели вместе с Эликой, безучастно глядя на происходившее вокруг него и все еще сжимая в руке топор с искалеченным лезвием. Чужая кровь залила его с ног до головы, и даже на губах чувствовался ее солоноватый привкус. Затем, словно опомнившись, гонорт посмотрел на безнадежно испорченный топор и отшвырнул его далеко в сторону.
Люди проходили мимо него с опаской, ведь кто-то из них видел сам, а другим уже успели рассказать, что смог сотворить этот человек.
Наконец, к нему подошел Ториан, присел рядом, обняв рукой за плечи, и сказал:
— Дар, мы обязательно найдем Элику, обязательно, слышишь!
Дариус молча кивнул, соглашаясь: конечно, найдем. Только где искать?
Среди погибших ее не нашлось. Мать девушки и объявившийся Сол, выглядевший виноватым из-за того, что не смог защитить свою семью, осмотрели все тела погибших, среди которых были и женщины, и дети: варисурги действительно хотели уничтожить всех.
Оставалось только предположить, что варисурги увели Элику еще до того, как начался бой. Или… или она в одном из тех сгоревших домов, от которых все еще несло жаром.
К Дорвану приблизился староста Лиден, хромающий больше обычного, с глубоким порезом на лице.
— Спасибо, гонорт, если бы не ты и не твои люди…
Дариус посмотрел на него, подумав: «Если бы не я и не мои люди, ничего с Лоринтом не случилось бы. Только из-за нас варисурги сюда и заявились».
Рассвет наступил, сопровождаемый плачем и причитаниями людей, которые потеряли своих близких. Погибших оказалось так много, что скромный погост Лоринта грозил увеличиться в размерах сразу в несколько раз.
Дождавшись рассвета, Дариус пошел на берег озера, скинул с себя окровавленную одежду, наскоро ее сполоснул, тщательно отжал, после чего надел снова. Дом, тот, где он и его люди едва не нашли смерть, не пострадал. Войдя в него, Дорван вышел уже в кожаной кирасе. Не бог весть какая защита, но иногда нужно так мало, чтобы остаться в живых.
Дорван прицепил к поясу ножны с коротким мечом, недавно принадлежавшим Тациру, перекинул через плечо тул с луком Галуга, взял в руки прислоненную к стене дома гвизарму и направился к распахнутым воротам.
— Ты куда, гонорт? — окликнул его издалека Ториан, возвращающийся откуда-то из глубины селения.
— Я хочу ее найти, — не останавливаясь бросил через плечо Дариус тоном, в котором явственно читалось: он не будет выслушивать ничьих просьб, советов или уговоров.
— Да погоди ты, в самом-то деле. А мы тебе что, чужие? И еще народ там собрался, хотят к варисургам в долину идти, спрашивают тебя: поведешь?
Дариус ненадолго замедлил шаг:
— Пока они все соберутся… Догонят, если захотят.
Ториан настиг его в три прыжка, перегородил дорогу, взялся за плечи, заглядывая в глаза:
— Да что с тобой происходит? — спросил он. — Ты хоть выслушай сначала.
Друг держал за его плечи крепко, а делать ему больно, чтобы освободиться, Дариусу не хотелось.
— Говори, только быстро.
У этих людей, ненавидимых им сейчас всей душой, Элика. Девушка, которую он и за руку взять едва решился, так опасался, что она на него обидится… Дариус тряхнул головой, отгоняя от себя мысль о том, что именно может происходить сейчас, прямо в это самое мгновение.
— Дар, все уже готовы, ждут только твоего решения. Понимаешь, не только Элика пропала, еще три девушки, и среди них Марисса. Она ведь тоже мне как будто бы уже не чужая, а? Дариус, приди в себя, что ты сможешь сделать один? — Ториан на мгновение умолк, набрал воздуха в грудь, после чего продолжил: — А Кверий, брат Мариссы, знает дорогу напрямик, через горы. О ней варисургам никак не может быть известно, так что мы их еще и опередим.
Дариус слушал его, кивал в ответ, едва понимая, о чем идет речь. В голове билась лишь одна мысль: он должен догнать варисургов, а там уж как получится, главное — догнать.
Ториан, глядя в его глаза, пробормотал себе под нос что-то неразборчивое, затем с силой встряхнул:
— Ну так что сказать людям? Ты пойми, нет среди них воинов, они все там полягут, и мы с тобой будем виноваты. Нам что, мало всего того, что уже произошло?
Дариус упрямо закусил губу.
— Ты сможешь справиться не хуже меня, брат, ничуть не хуже.
Ториан на этот раз даже застонал, и в его стоне слышалось что-то очень похожее на отчаяние.
— Да как ты не можешь понять, что не будут они меня слушаться так, как тебя! Иди, — убрал он вдруг руки с плеч Дариуса. — И если ты сам сможешь остаться в живых, то знай, что жизнь каждого из них, — и Ториан ткнул большим пальцем в сторону Лоринта, — будет на твоей совести.
Дариус окликнул уже уходящего друга:
— Погоди, Тор.
Ториан остановился так резко, как будто наткнулся на стену.
Перед Дорваном выстроились двенадцать человек, и самому младшему из них исполнилось лет четырнадцать, не больше. Тот самый мальчишка-косарь, день назад смотревший на наемников с таким восхищением.
Паренек изо всех сил старался казаться старше и опытнее. Когда на него упал взгляд Дариуса, он даже пытался подняться на носки, чтобы прибавить себе роста. Нож на поясе, за спиной мешок, в руках гвизарма убитого в Лоринте варисурга. Следующим стоял мужик старше чуть ли не втрое, с заткнутым за пояс тяжелым топором лесоруба. Такой больше бы подошел для того, чтобы проламливать металлические доспехи, но никак не для маневренного боя, слишком уж тяжел. В руках он тоже держал гвизарму, их много осталось валяться в пыли на единственной улице Лоринта. Дальше находились пять братьев Мариссы. Рослые, широкоплечие, все как один с мрачными лицами и горящими решимостью глазами. Шестой брат, погибший в ночном бою, лежал среди тех, кто не уцелел этой ночью, на деревенской площади.
Следующие двое — очевидно, тоже братья, слишком уж похожи друг на друга, оба с большими ножами на поясе и с охотничьими луками в руках.
Ну и чуть в стороне — Ториан, Бист и Галуг.
Дариус прошелся вдоль строя из девяти человек, поочередно заглядывая в глаза, пытаясь увидеть в них ненависть за то, что он принес в их родной дом. Все люди смотрели по-разному, но именно того, чего Дариус опасался больше всего, он в их взгляде не нашел.
