Андрей Дьяков - Метро 2033. Тени Пост-Петербурга (сборник)
– Мы уже двадцать лет мертвые. В землю зарылись и слоняемся все, как неприкаянные. Ищем чего-то… – проговорила девочка голосом Тарана. – А только зря это. Мертвые мы. Нет нас…
– Нет, нет, не может быть… – Глеб отшатнулся, замотал головой, не желая видеть, не желая слышать, не желая верить. – Этого не может быть, НЕ МОЖЕТ!
Мир вокруг закрутился бешеной каруселью, образ смазался, потек. Глеб очнулся в кромешной темноте. Нашарил зажигалку, щелкнул колесиком. В свете огонька увидел рядом встревоженное лицо Наты.
– Чего там бормочешь? Кошмары? – Девушка потянулась со сна, включила фонарик, поднесла к часам. – Ничего себе! А что, все еще дрыхнут? Дело к полудню уже!
Ната вскочила, расталкивая бойцов. Те поднимались тяжело, словно после продолжительной гулянки. В каморке стояла одуряющая духота. Отчаянно захотелось наружу.
– Мама родная, голова-то гудит как! – Шаман сел, покачиваясь.
Глеб судорожно зашнуровывал ботинки.
– Надышали за ночь… – Кондор тяжело поднялся. – Нет тяги – нет воздуха. Сплошной углекислый газ. Усек, Звереныш? Собираемся, засиделись мы тут.
Сталкеры зашуршали снаряжением. В общей суматохе никто даже и не обратил внимания на разблокированную дверь. Короб трансформатора валялся в стороне.
– Ксива где?
Лучи фонарей зашарили вдоль бетонных стен, просветив опустевшую коробку помещения.
– Твою ж… налево. Сговорились все, что ли?! – Кондор рванул с плеча пулемет, выскочил в туннель.
Сталкеры двинулись следом. Глеб семенил за наставником, терзаясь нехорошими предчувствиями. Идти стало тяжелее, туннель плавно поднимался вверх. В прямоугольник далекого выхода вливался дневной свет. На фоне серого неба выделялся силуэт сидящего на полу человека. Отряд осторожно подобрался к одинокой фигуре. Ксива неподвижно сидел у стены, повернув голову к выходу. Руки его расслабленно лежали на коленях.
– Подъем, сталкер. – Голос Кондора дрожал. – Я сказал, подъем!
Глеб в ступоре смотрел на окровавленный нож, валявшийся на асфальте. Заметив на запястьях бойца глубокие порезы, мальчик отвернулся.
– Вставай! – Кондора трясло.
– Уймись. – Механик наклонился, стараясь не наступить в лужу загустевшей крови, повернул голову Ксивы.
Остекленевший взгляд. Сомкнутые в ровную линию бескровные губы.
– Кто тебя за язык тянул с этой гранатой? – Шаман осуждающе глянул на командира. – У парня и без того крыша съехала… Все бубнил чего-то ночью, грехи замаливал.
– Да не может того быть, чтобы Ксива на эту чушь повелся! Мы с ним и не в таких передрягах бывали. – Сжимая кулаки, Кондор продолжал сверлить взглядом закоченевшее тело бойца, словно не веря собственным глазам. – Как же так, брат?…
– Слабый духом слаб разумом, – вздохнул Ишкарий. – Туннель его забрал.
– Туннель… – Кондор склонился над телом товарища, осторожно прикрыв тому веки. – Не знаю, что у тебя на уме было, только ошибся ты, Ксива. Сильно ошибся. Прощай.
– Похоронить бы… – подал голос Фарид.
– Дело ваше. Я покараулю. – Таран накинул капюшон поверх противогаза и, подтянув автомат поближе, взобрался на верхушку песчаной насыпи рядом с выездным пандусом туннеля.
Запасливый Шаман извлек складную саперную лопатку. Вместе с Фаридом и Натой они выбрали спокойное место в низине и, сменяя друг друга, принялись копать могилу. Через пару часов все было кончено. Неловкая сцена прощания, скупые фразы бойцов… Только Кондор не сказал больше ни слова. Глеб заметил, как осунулся командир за последнюю пару суток. Каждая новая потеря давалась ему все труднее.
Поредевший отряд покинул туннель, медленно продвигаясь вдоль песчаных холмов. Перед глазами Глеба еще долго стояло испуганное лицо Ксивы. Грозовые облака затянули небо непроницаемым плотным покровом. Изредка сквозь пелену туч пробивались яркие всполохи света – предвестники надвигавшейся грозы. До слуха людей донеслись первые раскаты грома. Ветер вдруг разом стих. Воздух будто бы спрессовался, загустел. Природа замерла в преддверии разгула стихии.
Беспокойно посматривая на свинцовое небо, сталкеры поднялись по песчаной насыпи. Перед ними простерся остров Котлин. Где-то там впереди и правее маячили руины Кронштадта. Но взгляды путников были устремлены в другую сторону. В прибрежных водах, по левую сторону от дамбы, сквозь туманную дымку проглядывали очертания огромного корабля.
Глава 12
Ковчег
Завидев силуэт железного исполина, сталкеры прибавили шаг. Никто не кричал, открыто не проявлял радость, боясь спугнуть удачу. Взоры их были прикованы к хищным обводам военного крейсера, что горделиво возвышался на водной глади залива. Ноги сами несли путников к диковинной находке. Не выдержав, сталкеры вместе с братом Ишкарием перешли на бег. Они неслись вдоль кромки воды, позабыв про усталость.
Глеб рванулся было следом, но наставник придержал его за рукав:
– Куда намылился? Забыл, что я тебе втолковывал?
Таран подтянул АК-74 поближе, неотрывно наблюдая за прибрежной зоной. Вместе с учеником они не спеша двинулись по берегу, внимательно поглядывая по сторонам. Несмотря на окрики наставника, мальчик то и дело засматривался на приближавшуюся громаду корабля. Как назло, клочья тумана скрывали большую часть судна, мешая оценить его великолепие и масштабы.
Радость переполняла Глеба. Все тяготы и лишения опасной экспедиции стоили того, чтобы, наконец, увидеть его. Ковчег, что поведет их к земле обетованной… Мальчик ступал рядом с наставником, думая о том, как здорово будет вот так же вдвоем пройтись по просторным проспектам безопасного города, вдохнуть полной грудью кристально чистый осенний воздух, позабыв о противогазах… Жаль, родители этого не видят. Им бы точно понравилось. Глеб улыбнулся собственным мыслям.
Сталкеры удалились на приличное расстояние. Теперь они молча стояли у воды, прямо напротив корабля, но отчего-то даже не пытались привлечь внимание экипажа. Кондор, замерев на месте, приник к биноклю.
По мере того как Глеб со своим наставником приближались к остальным, взгляду открывались все новые детали картины. Заметен стал небольшой крен – крейсер стоял на мели. Борта его подобно проказе покрывали кляксы ржавчины, а главное – в левом борту, ранее скрытом от взглядов, зияла внушительных размеров пробоина, сквозь которую в корабль, словно в гавань, монотонно накатывали пенные буруны волн. Вдоль всего борта скопилась колыхавшаяся черная масса водорослей, сгнивших бревен и темно-оранжевой пены. Судя по всему, крейсер оставался брошенным на отмели долгие годы. Еще один памятник ушедшей эпохе… Той самой, когда человек решил изменить мир в своих интересах посредством разрушительного оружия. Мир изменился. Правда, совсем не так, как хотелось бы человеку. Почему жадность и самонадеянность всегда берут верх над трезвым разумом, а самые нелепые решения и поступки прикрываются словами о благе человечества?
