Владимир Поселягин - Двойной удар
Подскочив, я запечатал губы одной поцелуем, а другой ладонью.
— Ты кто? — оторвав мою руку, тихо спросила вторая. Первая прерывать процесс не желала никак.
Оторвавшись наконец от первой, похожей на славянку, я так же тихо ответил:
— Я хочу забрать у вашего хозяина то, что принадлежит мне. Не люблю воров.
Девушки зашептались, бросая в мою сторону заинтересованные взгляды. Мулатка склонилась ко мне и спросила:
— Что ты нам дашь, если мы поможем тебе?
— А что вы хотите?
Вот зря я это спросил. Ой как зря… Как драгоценную амфору с божественным напитком меня передавали из комнаты в комнату. Однако меня не столько заботило удовлетворение очередной наложницы, сколько я боялся попасться на глаза евнухам. Их было трое. Пришлось даже надевать паранджу. Были тут и две такие наложницы, которые меня не подпускали, но и тревоги не поднимали, другие их предупредили, что в этом случае им не жить.
Как я понял, их хозяин и муж был не частым гостем в этой части дома. Гарем его интересовал постольку поскольку. Вот неудовлетворенные женщины и мстили ему таким тривиальным способом. Да и физиологию никуда не денешь. За полтора дня я сумел окучить восемь девушек, да и на последнюю сил едва хватило. Я же не Геракл с его подвигами. Восемь для меня, хоть и истосковавшегося по женскому телу, это натуральный подвиг. Каждая пыталась взять от меня побольше, буквально выпивая досуха. Это первых трех я довел до полуобморочного состоянии, дальше уже они меня, так что эти сутки я провел в сексуальном угаре. Тревоги из соседнего дома не было, видимо, старик не стал поднимать шум, иначе тут был бы полный дом стражи, а вот что с убитыми мной стражниками-патрульными? Почему это не вызвало тревогу? Не обнаружили? Так они пахнуть уже скоро начнут, да и две бабенки у колодца нас видели, и знают, куда мы пошли. Блин, ну когда же будет тревога? Я уже не могу. Затрахали уже!
Конечно, я не забыл, для чего пробрался сюда, и исподволь выспрашивал у своих сексуальных партнерш нужные сведения. Так что когда евнухи что-то заподозрили и побежали жаловаться хозяину, а во время тщательного обыска дважды чуть мне на руки не наступили, я понял, что пора сматываться, и так затянул время до вечера. К тому же, по плану, выбраться из дома мне поможет сам хозяин. Главное, чтобы он узнал обо мне, и вот, наконец, это свершилось. Гады. Не могли раньше настучать, что я тут? Недорезанные.
Подставлять девушек мне не хотелось, поэтому пока евнухи отвлеклись на поиски в соседней комнате, я, мелко семеня, по-другому в этой парандже не походишь, направился к выходу. Меня прикрывали те две нимфы, что первыми обнаружили. Их звали Олексия, полька, и Жази, турчанка или османка, так вроде правильно.
Подойдя к двери, ведущей на другую половину дома, я столкнулся с дородным мужчиной за сорок, видимо, это и был хозяин и мой противник.
— Где он, нашли? — сразу же спросил хозяин одного из евнухов, выглянувшего из той комнаты, мимо которой мы только что проскользнули.
— Ищем, хозяин, — поклонился он и, разогнувшись, задумчиво посмотрел на меня. Евнух знал всех в гареме, и таких широкоплечих, как я, еще не встречал.
Быстро подскочив к начальнику стражи, я буквально прижался к нему, ластясь и показывая евнуху, что только что прибыл с ним.
— Отстань, не до тебя, — не оборачиваясь, отмахнулся от меня хозяин дома.
Подозрение хоть на мгновение я отвел, евнух вместе с хозяином скрылся в самой большой комнате. В дверях же возник третий евнух, перегораживая мне путь внутрь дома.
Присев на топчан у одной из дверей, он знаком показал обеим девушкам, чтобы они скрылись. Как только они это сделали — последовал мой бросок и удар под дых евнуху.
«Блин, как они в этой парандже ходят?» — мысленно взвыл я, когда пытался поймать оседающего и хватающего открытым ртом воздух евнуха, чувствуя, как паранджа расходится по шву на боку.
Выглянув в коридор уже не в женской части, я вытащил евнуха, которого основательно вырубил, и проверил соседнюю дверь. За ней оказалась кальянная. Видимо, когда хозяин накурится и захочет, чтобы не бегать далеко к бабам. Насколько я знал, девушкам был закрыт путь на эту сторону дома. Он их даже гостям не показывал, использовал танцовщиц. Ревнивый — ужас. Сам не ам, и другим не дам.
Затащив евнуха в кальянную и прикрыв одним из ковров, я скинул паранджу и рванул по коридору. Потом по лестнице на второй этаж, миновал опочивальню хозяина дома, свернул и с ходу атаковал двух воинов, охранявших сокровищницу. Девушек не часто приглашали в опочивальню, в основном хозяин их пользовал в их же комнатах, однако им приходилось тут бывать. Редко, но приходилось. Так что я ориентировался в этой части дома.
Метательные ножи и трофейный кинжал, снятый со старшего патрульного, — он был лучше моего, — а также тихий бег не подвели. Воинов я застал врасплох. Добив их кинжалом, попытался открыть дверь, но не тут-то было. Требовался ключ. В дверь был врезан замок, и для надежности добавили навесной. Про ключи мне ничего не сообщали, видимо, они не висели на шее у хозяина дома. Однако меня это не остановило, я вскрывал и не такие навороченные.
С навесным я справился быстро. Секунд за шесть, но вот с врезанным пришлось повозиться. Минуты полторы мучился, чувствуя, как утекает время, пока хозяин дома ищет меня в гареме. Замок не поддавался, нет, я много раз доставал до язычка и толкал его, чтобы добиться характерного щелчка, но он стоял намертво.
Не знаю, сколько бы я возился, если бы не догадался потянуть дверь на себя и она внезапно не открылась.
«Блин, тут на один замок закрыто, второй был, видимо, сломан!» — мысленно вздохнул я.
Отворив дверь, я затащил воинов и, прикрыв дверь, кресалом и трутом зажег светильники. Окон тут не было.
Эх, сколько я учился пользоваться этой древней зажигалкой, пока не набил руку, вспомнить страшно. Все пальцы тогда стер до дыр, пока не начало что-то получаться. Хорошо еще, что Михалыч помогал, учил.
При неярком свете масляных светильников было видно, что комната захламлена коврами, оружием и сундуками.
«М-да, одному мне все не унести. Нужно помощника искать».
Подхватив два тяжеленных кожаных мешочка с золотыми монетами — в каждом было по двести монет, не меньше, — я связал их вместе и повесил на шею. Дальше брал уже серебро, оно считалось самым ценным на Руси, большая часть сделок проходила с помощью серебряных монет.
Нагрузившись восемью мешочками с монетами, а также не забыв свои сабли, они обе были тут, я вышел из сокровищницы и направился вниз тяжелой, но уверенной походкой.
Так, сгибаясь под тяжестью награбленного, аж шея трещала, я и дошел до пустого дворика, через который попал в дом. Дальше уже дело техники. Длинная веревка нашлась в сокровищнице, ею связывали ковры. Я привязал один конец к поясу, другой к мешочкам и саблям и взметнулся наверх. Тут пришлось постараться. Если с той стороны в стене были щели, в которые я вставлял ноги, чтобы взобраться, то с этой стена оказалась ровно оштукатурена. Я не спортсмен, чтобы вот так преодолевать высокие заборы, да и шеста рядом нет, так что пришлось полагаться на себя и на природную прыгучесть. Разбежавшись, я оттолкнулся от боковой стены, сумел-таки зацепиться за верхушку забора и, подтянувшись, распластался наверху, чтобы не привлекать к себе внимание.
