Берсерк (СИ) - Мах Макс
- Скажи, Мод, ты имеешь какое-нибудь отношение к баронам Сэй или к баронам Гастингс?
Олег знал, и те, и другие наследовали когда-то титул баронов Лейбёрн, хотя носили его недолго.
Мод тоже уловила подтекст вопроса и тут же бросила короткий взгляд на Олега. Похоже, она не знала, как поступить и что ответить, и значит, отдуваться за нее придется ему.
- Лейбёрн, - сказал он, принимая на себя изучающий взгляд Анны, — это своеобразный семейный никнэйм или nomen novum[5], если можно так выразиться, используемый, чтобы не называть полное имя. Имя Лейбёрн бытует в семье Мод с 1307 года, когда умер Томас Лейбёрн, последний барон Лейбёрн, оставив по завещанию свое имя сыну близкого друга. Его последняя воля, насколько я знаю, никогда официально не оглашалась, поэтому род считается пресекшимся, так что полное ее имя Мод Лейбёрн графиня д’Э баронесса Феррерс.
- Герцогиня де Нёфмарш, - усмехнулась довольная «до жопы» Анна Энгельёэн, которая, похоже, знала генеалогия британской аристократии, как отче наш.
«Надо же какая образованная девушка!» - Возмутился Олег, но Анна его успокоила.
– Не волнуйся, Мод, я никому не скажу, - добавила она к своей прежней реплике, увидев, верно, озабоченность во взгляде своей новой подруги. – Поверь, я сама в этом дерьме по уши, и понимаю, что не всегда следует озвучивать ту правду, обладателем которой ты по случаю являешься.
Это был неплохой поворот сюжета, но, к сожалению, довести разговор до ума у них не получилось. К ним в купе заявились новые гости. На этот раз это были префекты Гриффиндора: шестикурсники Лили Эванс и Римус Люпин. С Люпиным – надо же иметь такую фамилию! – они летом почти не пересекались, а вот с маглорожденной Эванс говорить приходилось не раз и не два, тем более что это именно она привела их в гостиную своего факультета. Очень красивая девушка, надо сказать, из тех счастливиц, кто буквально проецирует во вне свой sex appeal[6]. Есть много красивых женщин, но не все они сексапильные. И наоборот, не все женщины, провоцирующие сильное половое влечение, красивы. Лили Эванс сочетала в себе оба эти качества, но, похоже, сама этого не осознавала, не понимая, какое «неизгладимое» впечатление производит на парней. Не хотеть ее мог только гомик или импотент, да и то «не мочь» еще не значит «не хотеть». И поскольку Олег и мог, и хотел, ему трудно было не захлебнуться слюнями, и это при том, что сейчас в купе, кроме Лили, находилось еще две красивых и сексапильных девушки, с одной из которых он регулярно спал вот уже больше полугода. Впрочем, правды ради, стоит заметить, что их с Мод близость так и не переросла в сколько-нибудь серьезное чувство ни с одной, ни с другой стороны. Они просто были симпатичны друг другу, как друзья и соратники по крайне сложному и необычному приключению. К тому же в силу известных обстоятельств Олег стал для Мод ее первым мужчиной, а это, согласитесь, совсем немало. К тому же они были сильно ограничены с точки зрения их социальных контактов, и поэтому все это время оставались друг для друга единственными возможными партнерами, и значит ультимативными любовниками, что не есть хорошо, хоть и не сказать, что очень плохо.
- Не понимаю, - тем временем «размышляла» вслух Лили Эванс, - отчего вы не хотите носить гриффиндорские цвета?
- Наверное, оттого, что мы не гриффиндорцы, - пожал плечами Олег, исподволь раздевая девушку глазами.
- Но вы же все равно будете жить в башне Гриффиндора! – возразила ему несколько излишне прямолинейная Эванс.
- Только потому, что ваш директор, убей его бог, отказал нашему опекуну во всех других вариантах расселения, - терпеливо объяснил Олег.
- Нельзя так говорить о профессоре Дамблдоре, - покачал расстроенно головой Римус Люпин.
- Почему? – удивилась Мод.
- Дамблдор – великий волшебник! – внесла свою лепту Эванс, которая была искренна в своем непонимании озвученного ею абсурда.
- То есть, крыть по чем зря Салазара Слизерина можно, – «удивился» Олег, - а какого-то задрипанного профессора, который не в силах сделать и четверти того, на что был способен один из основателей Хогвартса, нельзя?
Он уже понял, как здесь все устроено, - кое-что вспомнил, о другом прочел или услышал от Берни, - и сейчас он откровенно развлекался, троллил и сексапильную красотку, и ее несколько малохольного, но при этом крупного и явно физически сильного спутника.
- Даже сравнивать нельзя! – ответил ему, как отрезал Римус. – Дамблдор – Великий Светлый маг, а Слизерин был темным магом, он разговаривал со змеями и ненавидел маглорожденных.
- Так в то время светлыми были только задницы и сиськи, - хмыкнул Олег, сообразивший уже, чем можно поддеть прямодушных гриффиндорцев. – Не загорали люди, вот в чем дело.
- Ты сказал пошлость! – вспыхнула Эванс.
- Серьезно? – нахмурился Олег. – Мод, что не так с тем, что я сказал?
- Ты упомянул жопу, - прыснула Мод.
- И грудь, - ухмыльнулась Анна Энгельёэн. – Эванс, грудь, если не знаешь, иногда называют сиськами. Впрочем, кажется, я слышала от тебя что-то про сиськи Морганы, или я ошибаюсь?
— Это другое! – Лили была уже красной, как рак, и совершенно забыла об идеологии.
- А если я заменю в своей фразе жопу, на попу, - предположил Олег, - а сиськи – на грудь, все будет в порядке?
- Про это, вообще, не стоит говорить, - начиная краснеть, пояснил префект Люпин.
- Ничего не понимаю, - помотал головой Олег, отслеживая краем глаза, как потешаются над его беседой с гриффиндорцами Мод и Анна. – Вы что, все еще при королеве Виктории[7] живете?
- Люпин, ты, небось, даже не целовался ни разу, - усмехнулась Анна, явно недолюбливавшая этого странного парня.
- Девственники, - пренебрежительно бросила Мод, которая по необходимости приняла идеологию сексуальной революции[8], не так давно отгремевшей в Соединенном Королевстве маглов.
- А ты, что нет?! – с ужасом посмотрела на нее Эванс, - «Ну точно правильная девочка!» - а вот Анна Энгельёэн, напротив, даже не стала скрывать вспыхнувший в ее глазах живейший интерес.
«Ого! – отметил Олег. – Даже так?! Лесбиянка в нашем доме?»
- Да или нет, это слишком личный вопрос, - оскалилась Мод, которой вопрос Эванс не понравился, хотя она сама его и спровоцировала. – Но что и куда надо вставлять я знаю, как и то, кто вставляет и кому вставляют. Хотя, может быть, ты, Римус, по мальчикам?
Люпина от этого вопроса переклинило, а Эванс от стыда готова была провалиться сквозь пол.
«Вот они плоды консервативного воспитания! – мысленно вздохнул Олег. – Но, с другой стороны, парню шестнадцать лет, и он все еще боится произнести слово «сиськи»? А от слова «вагина» или, не дай бог, пизда его, наверное, вообще хватит кондратий! Кого они воспитывают? Моральных уродов и половых инвалидов? Ужас ужасный! Мудрецы, блин, такие мудрецы!»
«Впрочем, - навел он через мгновение критику на самого себя, - я жил в будущем, да и, как викинг, был тем еще злобным буратиной. Эбуру в известных обстоятельствах разложить девушку, хочет она того или нет, раз плюнуть. А эти двое выросли в другую эпоху, в другой стране, в совершенно непохожей социальной среде… В английской провинции… В мирное время… В стране непуганых идиотов…»
- Давайте закроем тему, - предложил он вслух. – Ругаться из-за того, как и что называть, мне кажется, глупо. Но хочу заметить, мисс Эванс, оттого что ты закрыл глаза, волк никуда не исчезнет. «Это и вас, молодой человек, касается».
***
Следующий скандал произошел в большом зале Хогвартса. Мод и Олег, как это было оговорено заранее, сели за стол Гриффиндора. Однако декан факультета была сейчас на распределении новых студентов, и совершенно распоясавшиеся в ее отсутствии «пролетарии» выкатили новичкам свои претензии по поводу «неуставной» одежды. Почему, мол, новенькие не одеты в цвета Гриффиндора? Лили и Римус могли бы, наверное, вмешаться и приструнить идиотов, - все-таки, являясь префектами, они знали о предварительных договоренностях относительно Олега и Мод, - но эти двое выступили сейчас откровенно слабо, вяло и бесцветно встав на защиту чужаков, но никак их не защитив. И, судя по всему, не случайно. Во-первых, после разговора в поезде они оба чувствовали себя обиженными, а, во-вторых, судя по некоторым признакам они находились в сложных и неоднозначных отношениях с лидерами «прогрессивно настроенной молодежи». Джеймс Поттер и Сириус Блэк явно были им небезразличны, вот они оба, - Эванс и Люпин, - и не решились воспользоваться находившимся в их распоряжении административным ресурсом.
